Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна (СИ)

Действительно наказание. То еще испытание для его силы воли.
Утром они снова поссорились и снова из-за охраны. Андрей не понимал, чем ей мешает приставленный стражник и из-за чего она так напряжена и взволнована.
Нервничает, как будто что-то скрывает… Какие у нее могли появиться тайны?
Аркадий Игнатьевич заверил, что зелье никак не повлияет на самочувствие того, в ком нет ни капли силы. По крайней мере, точно не в первые недели, ведь чтобы появилась искра, нужно было время. Андрей готов был ждать столько, сколько потребуется.
Верил и надеялся, хоть друг отца предупреждал, что в иных случаях никакое зелье помочь не способно.
— Может статься, что пустышка так и останется пустышкой, — заявил ему Аркадий Игнатьевич, с которым он встретился еще раз перед своим отъездом из столицы. — Значит, на то воля Многоликого. Тут уж придется смириться.
Не желая тешить Софью надеждами, которые, возможно, окажутся ложными, решил добавлять зелье тайно. Каждый день. По капле. Беляна и Варя были слепо преданы своей хозяйке.
Пришлось просить Тамилу, точно так же слепо преданную ему, своему господину.
Андрей и подумать не мог, что эта девица Вяземских, Беляна, так на нее вызверится. Всех слуг поставила на уши, привлекла внимание матери, и Тамилу едва не вышвырнули из замка.
Из-за него. Из-за его приказа.
Пришлось вмешаться.
В итоге на него ополчилась жена, на него обиделась мать. Наташа теперь старалась его избегать, и даже Аня за ужином была подавлена.
— Не знаю, отец, как ты со всем этим справлялся, — вспомнил покойного князя Андрей и горько усмехнулся.
Откинувшись на спинку кресла, какое-то время просто наблюдал за игрой теней, рожденных трепещущим над свечами пламенем. Вглядывался в знакомую с детства обстановку отцовского кабинета, сейчас утопавшего в вечернем полумраке, и думал о событиях последних недель, о жене и грозящей ей опасности.
В стенах замка за Софью можно было не волноваться. Но он не сможет держать ее здесь вечно. Да и не хотел он этого. Андрей мечтал поделиться с ней любовью к этому краю. Увидеть, как ее глаза загораются от восторга, а на губах появляется улыбка при виде чудес, которыми славилось Черноморье.
Ему хотелось, чтобы она тоже, как он, увидела, узнала эти земли. Влюбилась в них.
А заодно и в него.
Залпом опустошив рюмку коньяка, князь не стал себе доливать. Вместо этого закрыл графин, раскрашенный огненными отблесками, скользящими по узорчатому хрусталю, и поднялся.
Жена предложила сделку? Что ж, он не будет отказываться.
В спальне Софья была одна. Сидела возле камина, уныло щерившегося своей пустой пастью, а стоило ему войти, резко подскочила на ноги.
— Я подумал над твоими словами, и, возможно, действительно был слишком категоричен, — сказал Андрей, втайне упрекая себя за неоправданную ревность. — Я принимаю твои условия, Софья.
Несколько секунд она молчала, напряженно сверля его взглядом. Потом нахмурилась и, вскинув подбородок, с иронией поинтересовалась:
— На ночь глядя? Очень удобно, ваше сиятельство. А завтра с утра вы неожиданно передумаете, и нянька вернется.
— Я не передумаю, — покачал он головой и улыбнулся, замечая, как его супруга нервно кусает губы и ищет пути к отступлению, да только пасовать не привыкла. Не привыкла проигрывать. — А ты? Не передумаешь?
Еще одна пауза. Замешательство и легкий румянец, еще больше подчеркнувший ее преступную красоту.
— Ну так что? Мне уйти или остаться? — продолжал втайне веселиться его сиятельство и также втайне уповал, что она выберет второй вариант.
— Уговор есть уговор, — тяжело вздохнула девушка и чуть слышно добавила: — Оставайся.
Андрей прошел в комнату, скинул сюртук, а после подошел к неподвижно стоящей возле камина жене.
— Мне раздеваться? — спросила она еще тише.
— Мне кажется, ты повторяешься.
— Мне кажется, мы оба повторяемся, — расщедрилась она на улыбку.
Андрей осторожно коснулся ее лица, борясь с желанием припасть к ее губам, и почувствовал, как Софья напряглась.
Казалось, в ней заледенела каждая мышца.
 
— Я настолько тебе неприятен? — охрипшим от волнения голосом спросил мужчина.
— Не в этом дело, — сказала и отвела взгляд.
Искусанные в волнении губы соблазнительно припухли, и он бы отдал многое, чтобы сорвать с них один… нет, несколько поцелуев! Упиваться этими мгновениями чувственной прелюдии, а потом, уложив ее на шелковые простыни, сделать с ней все то, о чем мечтал так долго.
Но ней сейчас.
Не сегодня.
Не пока его прикосновения вызывают в ней почти страх.
— Я хотел пригласить тебя на прогулку. Только ты и я.
— И твоя стража, — хмыкнула она, чуть слышно выдыхая, когда он перестал ее касаться.
— И моя стража, — с улыбкой кивнул Андрей. — Но они будут соблюдать дистанцию и нам не помешают. И раз уж ты согласилась со мной дистанцию больше не соблюдать, я надеюсь, что ты ответишь «да».
— Да, — тихо сказала она, и Андрей мысленно возблагодарил Многоликого.
Всегда бы так…
— Тогда, — чуть склонившись, коснулся ее кисти губами, — не буду больше мешать. Спокойной ночи, Софья.
— А как же… — растерянно начала девушка, поглядывая в сторону кровати.
Готовилась к самому страшному, но… Князь мрачно усмехнулся. Нет, страх ее ему точно без надобности.
— Совместный сон мучает нас обоих, — подхватывая сюртук, ответил он. — Только тебя по одной причине, а меня по другой. Отдыхай, Софья.
Не сумев сдержаться, на миг прижал обескураженную девушку к себе. Припал к ее податливым, таким сладким губам и тут же чуть отстраниться, чтобы пообещать:
— Ты попросишь сама, Софья.
— А?
— О ночи любви, — прошептал ей на ушко, с сожалением отпуская. — И только тогда мы продолжим. Сама.
Он ушел, прикрыв за собой дверь. Оставив жену наедине с ее сомнениями, опасениями и, возможно, секретами.
Маша Семенова
Не знаю, что за приступ благородства случился вчера у Воронцова, но я была ему признательна. Ушел — замечательно. А вот то, что Чет снова не отзывался, едва ли можно было назвать замечательным. Неужели так князя боится? Ну да ладно, завтра увидимся… Не успела я оказаться под одеялом, как тут же крепко уснула.
Утром на свежую голову попыталась все проанализировать заново и снова, сама того не желая, нырнула в свои переживания. Чувств во мне было много: противоречивых, сильных, ярких. Я ощущала себя ящиком Пандоры. Ну или просто коробкой с петардами, которые в любой момент могли взорваться.
Поступок мужа вызывал уважение. Я, глупая, сама дала ему карт-бланш, но он моей оплошностью не воспользовался. А ведь мог бы! Я почти поверила, что все, пора прощаться с девичьей честью, а заодно и с шансом вернуться на Землю.
Но князь удивил. А вот слова о том, что сама буду за ним гоняться с требованием скорее провести консуммацию, умилили. Честно. Утром я даже посмеялась над такой наивной самоуверенностью, а вот вечером… Вечером, когда он уходил, внутри меня снова что-то угрожающе вспыхнуло, полыхнуло. Как сдержала эмоции и не выпустила огонь на волю — не представляю. Наверное, спасибо стоило сказать местному богу. Явно не без его помощи сдержалась, потому что с эмоциями у меня сейчас был перебор.
Уже молчу про строптивую магию.
Все же как здорово, что рядом больше не будет этой тыквы, ну то есть Кирилла! Я смогу избавиться от излишков силы, а может, даже и обнаруженный стражем ритуал провести. Зажмурилась на мгновение, а потом радостно слетела с кровати. Жаль, что Чет не отзывается, но может, в библиотеке покажется.
А пока никто не пришел, можно и зарядкой позаниматься. И так в последнее время ее позабросила.
Мое настроение медленно, но уверенно ползло вверх. Я сделала пару общеукрепляющих упражнений, растяжку и как раз перешла к мостику, когда услышала неожиданное и провокационное:
— Надо же, не думал, что моя жена так быстро передумает.