Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна (СИ)

Поприветствовав нас, мужчина представился:
— Капитан императорской стражи, Всеволод Ключевский. Я и мой отряд к вашим услугам, сударыни.
И посмотрел на меня, словно я ему что-то должна. А я вообще удивилась его появлению, зато свекровь ни разу не дрогнула, будто была предупреждена. Та-а-ак, кажется, я начинаю понимать, что было в том письме.
— Доброе утро, вы вовремя, — сказала я с улыбкой, не дав Воронцовой заговорить первой. А ведь та собиралась, даже шаг вперед сделала. — Я так понимаю, вы будете нас сопровождать?
— Да, ваше сиятельство. — Если он и удивился, то виду не подал.
— А там спешно отбудете ко двору или сможете задержаться на день-другой, чтобы отдохнуть? — Я была сама вежливость, что княгине совершенно точно не нравилось.
Она недовольно поджала губы и холодно посмотрела на солдата.
— Если такова ваша воля, княгиня, — кивнул военный. — Мы в вашем полном распоряжении до возвращения князя. Таков приказ его императорского величества. Но если желаете, чтобы мы вернулись в Московию раньше, так и сделаем.
Хотела уже ответить, что совсем не желаю, но в этот раз княгиня оказалась быстрее.
— Дочь, уделите мне минутку внимания, — мягко сказала она, а я не сразу сообразила, что ко мне обращается. — Капитан, мы рады вас видеть и благодарны императору за его милость. Думаю, ее сиятельство определится с дальнейшими распоряжениями позже.
Вояка коротко кивнул и, круто развернувшись, широким шагом направился к дожидавшимся за воротами солдатам.
— Аня, Наташа, садись уже скорее в карету, — нетерпеливо приказала дочерям Ольга. — Млада, Влада, вы поедете с ними.
— А где Варя?
Только сейчас я заметила, что дружное трио превратилось в понурый дуэт.
— Варя остается здесь, — отрезала свекровь.
Это, выходит, самую бойкую в наказание оставляют? За то, что сообщила мне об отказе Ольги в отношении Беляны и призналась про платье? Насколько я поняла, эти девушки приехали из Черноморья, значит, их семьи тоже там… Оставить Варю в Московии только потому, что княгине не удалась гадость — это, мягко говоря, жестоко. А скорее, мерзко!
— Немедленно позовите Варю. В Черноморье Беляне понадобится ее помощь. Беляна, разыщи ее!
— Слушаюсь, барыня, — кивнула девушка, а я поймала тень улыбки на лице княгини.
Не поняла? Это что, тоже проверка? Или она изначально так задумывала, чтобы ко мне своего шпиона приставить?
Паранойя, Маша, паранойя…
Или не паранойя?
Тьфу ты! Совсем запутали!
Беляна убежала, и мы со свекровью остались одни. Она не спешила начинать разговор, а я не торопила, позволив ей собраться с мыслями. Но в гляделки мы играли недолго. Ольга понимала, что Беляна скоро вернется, и на пару ушей на террасе станет больше.
— Софья, я не успела за утренней суматохой предупредить о распоряжении императора, — начала она так, словно делала мне одолжение. — Моя оплошность — признаю.
Серьёзно? А ничего, что мы тут уже минут десять торчим? Ладно, за завтраком не успела. В столовой у нас были дела поважнее — надо было и поесть как следует, и повоевать. А сейчас? Неужели совсем времени не хватило предупредить о том, что нас будет сопровождать маленькая армия?
Я промолчала, да и внешне свои мысли никак не выдала. Не буду ей мешать и послушаю, что светлейшая княгиня еще пожелает сказать.
— Конечно, милость императора — счастье для верных подданных. — Выразительная пауза и не менее выразительный взгляд, который лучше всяких слов напоминал, что я тоже императорской милостью их «осчастливила». — Но предполагать, что вам нужна охрана в Черноморье… От кого там защищать? От нас? Это, знаете ли… — Ее сиятельство резко вздохнула. — Это оскорбительно!
Удивительно, как, выдыхая, огнем в меня не плюнула.
Меня от них защищать… А что, интересная мысль! Только зачем мне все это высказывать? Кто я, чтобы идти против воли батюшки-императора?
Кажется, мое молчание Ольга расценила как полное и безоговорочное согласие с ее точкой зрения и уже повелительным тоном продолжила:
— У нас отличная дружина, сильный флот, стены замка надежно защищены и опасаться тебе нечего, поэтому будь добра приказать Ключевскому и его отряду вернуться в Московию сразу же, как только окажемся в Ялите.
 
Будь добра?
Ну знаете ли…
Я позволила себе короткую усмешку, сама же мысленно досчитала до десяти и ровным, спокойном тоном уточнила:
— Это все, о чем вы забыли мне сказать, княгиня?
— Андрей не одобрит присутствие чужаков в нашем доме.
— И это тоже все? — прищурившись, дала ей еще один шанс.
Третьего уже точно не дам.
— Ваше поведение и неподобающую… — Тут свекровь решила снова взять тайм аут, едва заметно улыбнулась и продолжила: — У нас еще непременно будет время все обсудить.
— Вот как…
Злости у меня уже не было, равно как и аргументов в защиту Ольги. Она явно привыкла распоряжаться всем, что ходит и дышит, и сейчас решила, что я показала слабость, не устроив скандал за завтраком, ни после, когда поняла, как ко мне относятся в доме мужа. И прогибаться она уж точно не планировала. Наоборот, собиралась дожать строптивую невестку, подмять под себя. Может, вся ситуация с Варей и моя на нее реакция — это хитроумный план для изучения того, насколько невестка поддается манипулированию?
— Я настоятельно рекомендую вам обратиться к лекарю, — ровно сказала свекрови, желая скорее покончить с этим разговором. — Провалы в памяти в вашем возрасте могут быть предвестником серьёзных болезней. Я непременно отдам распоряжение по приезду в Черноморье. Хочу лично быть уверена, что у вас нет необратимых нарушений.
— Нарушений? — Княгиня вытаращила на меня глаза, как самка долгопята при виде интересного самца. — Я абсолютна здорова и проблем с памятью не имею!
— Понимаю, в этом страшно признаться даже самой себе, не то что окружающим. Пусть даже мы одна семья, — согласно покивала я и позволила себе улыбнуться. — Сначала вы забыли напомнить мне о прибытии императорской стражи, сейчас не помните о том, что муж оставил для меня письмо. Надеюсь, вы его не открывали?
— Письмо?
Плохая из вас, Оленька, актриса. Можно сказать, совершенно паршивая.
Будь у нее другой тон и другое выражение лица, и я бы поверила, что Наташа меня разыграла и никакой записки на самом деле не существует.
— Письмо, матушка, — кивнула, мягко улыбаясь. — Оно при вас? Вы ведь желали передать его мне в экипаже?
Я не хотела ссориться, даже сейчас очень этого не хотела. Мне ещё предстояло трястись с ней в одной карете. Но видит местный бог, держать себя в руках с каждой минутой становилось все сложнее!
— Вся корреспонденция доставляется мне, как княгине Воронцовой. В том письме не было ничего важного, я его сожгла, — глядя мне прямо в глаза, ответила она.
— Вот, это снова случилось. — Я снова заставила себя улыбнуться, хоть вместо этого хотелось выругаться.
Сожгла? Письмо! Мое!
Вот… щука!
— Вы забыли о том, что княгиней Воронцовой теперь являюсь я. Не заставляйте меня интересоваться тем, где находится ваш вдовий дом и сколько вам полагается по вдовьей доле.
— Ты не посмеешь! — ахнула она.
— Давайте все проясним сейчас и более к этому возвращаться не станем, — холодно отчеканила я. — Я не люблю ложь и недомолвки и требую искренности не только от слуг, но и от близких, и сама отвечаю тем же. Я знаю, что вы мне не рады, но я не позволю втягивать себя в ваши никому не нужные интриги. И вертеть собой тоже не дам. Наш с Андреем брак равный, благословлённый самим Многоликим, и не вам оспаривать божественную волю.
Я проследила за тем, как меняется выражение ее лица, и продолжила. Сама вынудила.
— Я не бедная родственница, что свалилась вам как снег на голову. Я единственная дочь князя Вяземского. А в будущем та, кто, возможно, окажется наследницей немалого состояния и передаст титул Вяземских одному из своих сыновей.
Ольга все это и так прекрасно знала, вот только властность, присущая ее натуре, делала ее мелочной и глупой. Княгиня привыкла, что молоденькие девочки легко внушаемы, а я и вовсе должна была быть рохлей — такой все помнили княжну Софью.