Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна (СИ)

— Барыня уволена.
Без трудового пособия.
Чет фыркнул и перебрался на ворох платьев. Улегся, подперев голову лапой, и продолжил наблюдать за моими страданиями.
— Голосую за это, — выудил из кучи тряпья иссиня-черный атласный рукав. — Стильно, немарко, практично.
И очень подходит по цвету к жизненной полосе, которую я в данный момент проходила.
— Давай черное, — решила я довериться вкусу странного гостя. — Ты его мне, кстати, даже толком не показала. Сразу бросила на кровать.
— Черное? — удивилась Беляна. — Но как же… Вы же в нем матушку свою хоронили! Да одарит Многоликий милостью своей ее светлую душу…
— А через два дня буду хоронить свою свободу.
— Но свадьба… это же такая радость … — растерянно пробормотала служанка.
Понимая, что в наряде с похорон я даже в карету не успею забраться — сразу погонят обратно, переодеваться, тяжело вздохнула и, приблизившись к постели, вытащила из-под задницы Чета первое попавшееся платье — из бледно-розового, словно прибитая пылью маргаритка, шелка.
— Пусть будет это.
— Чудесный выбор, госпожа!
Беляна облегченно выдохнула и встала позади меня, чтобы расшнуровать корсаж. Я нервно покосилась на Чета — глаза у черта загорелись.
— Отвернись!
— Мне отвернуться? — растерянно уточнила служанка.
Ну вот и как мне с ним при посторонних разговаривать?
— Да что я там не видел? — демонстративно зевнул чертяка, не преминув добавить: — А в твоем случае, девонька, даже если бы захотел, ничего и не увидел бы. Тут ни монокль, ни лупа не помогут.
Если честно, я немного обиделась. Грудь у Софьи имелась и была очень даже красивой. А что в целом худенькая да слабенькая — это ничего, поправим.
— Давай лучше зайдем за ширму, — попросила я Беляну и вместе с ней спряталась от бесстыжего взгляда хранителя.
На сборы ушло, наверное, часа два. Я думала, что с внешним видом можно не заморачиваться, но, покопавшись в Софьиных воспоминаниях, поняла, что на званый вечер здесь наряжались как на бал: сложная прическа, перчатки, украшения. Обязательно веер и атласные туфельки с пряжками или розетками. Впрочем, память хозяйки тела оказалась скупа на эти сведения. В гости княжну не возили и о том, как полагается выглядеть знати на торжественном событии, Софья знала только из уроков по этикету.
Бедная девочка.
Существо с неудобоваримым именем исчезло так же незаметно, как и появилось. С одной стороны, я была рада — можно было не опасаться, что опять что-нибудь ляпну при Беляне. С другой, у меня к нему осталась куча вопросов, которые еще не успела озвучить, но которые не давали покоя.
Он сказал, что это я его приманила, своим пробуждающимся даром. И что это значит? Софья не была пустышкой или это моя залетная душа решила отличиться? И кто тогда спалил в Сиреневой гостиной платье и отхлестал по заднице Татьяну?
Князь, черт или все-таки Маша?
От мысли, что, возможно, во мне есть искра силы, в груди стало горячо, почти запекло. Мне и хотелось, чтобы это оказалось правдой (все-таки здорово владеть магией!), и в то же время было боязно. С огнем, как говорится, шутки плохи.
И вот еще что: если Андрей узнает, что никакая Вяземская не пустышка, а девушка с даром, как отреагирует? Обрадуется? Возможно. И ка-а-ак возьмется за создание потомства. А мне разве можно? Не можно.
Поэтому не буду я радовать князя. Пусть и дальше считает, что Софья Вяземская — не подарок, а наказание. Тогда, может, и не будет спешить с брачной ночью.
И я выиграю хотя бы немного времени, чтобы отыскать дорогу на Землю.
«Отец» встречал меня постной миной, казалось, намертво приклеившейся к его одутловатой княжеской мор… Лицу, короче. Весь такой важный, надменный, едва удостоивший взглядом свое проблемное чадо, когда слуга помог мне забраться в карету.
Напротив князя с видом скорбного ангела восседала Татьяна. Пришлось пристраиваться рядом, потому что возле его сиятельства места банально не осталось.
— Трогай! — Вяземский нетерпеливо ударил набалдашником трости по крыше карете.
Я едва успела собрать в кучку юбки, прежде чем дверца захлопнулась и экипаж покатил к воротам.
 
Татьяна скосила взгляд на мое платье, едва прикрытое легкой короткой накидкой, и демонстративно хмыкнула. Мол, по ее мнению, выбор так себе. Я этот хмык так же демонстративно проигнорировала и отвернулась к окошку, наполовину занавешенному выгоревшей на солнце шторкой.
— Эти перчатки плохо сочетаются с платьем, — не выдержав, завела свою шарманку «тётя».
Я мысленно досчитала до десяти. Спокойно, Маша, не кипятись. Подумаешь, продолжает тебя подзуживать. Будь выше этого. Будь…
— И куда смотрела Беляна? — Татьяна продолжала возмущаться. — Эти украшения совершенно не подходят к…
Корова.
— Еще одно слово, и я сниму и перчатки, и украшения, раз они вам так не нравятся. А заодно и платье — вы его тоже явно не оценили, — и пойду на ужин к князю в исподнем. Уверена, уж он-то мой вид точно оценит. Вместе со своими родственниками. Как вам такой план, «тетушка»?
Татьяна открыла было рот, собираясь поделиться своими соображениями относительно моего блестящего плана, и тут вмешался Вяземский:
— Успокойтесь. Обе. Вы меня так в могилу сведете.
— Конечно, конечно, ваше сиятельство… Простите нас! — сразу заюлила Татьяна, напомнив мне преданно виляющую хвостом собачонку. — Я просто пытаюсь помочь нашей девочке проложить себе дорогу к счастью.
От твоих попыток девочка сатанеет.
Вслух я этого не сказала, но так посмотрела на Татьяну, что та наконец примолкла.
Зато князь продолжил:
— Из-за тебя, дочка, я сегодня сорвался. Едва дом не сжег, а потом весь день мучился с сердцем.
— Имей хотя бы немного сострадания к своему бедному отцу, Софья, — тут же активизировалась потенциальная будущая княгиня.
Может, пешком пойти к жениху, так сказать, нагулять аппетит? Снаружи хотя бы воздух не ядовитый и никто не шипит змеей над ухом.
— Это все от переедания, батюшка. Все от переедания, — искренне сказала князю и заметила, как тот снова багровеет.
Ладно, лучше заткнусь. Вдруг и правда это он в Сиреневой гостиной увлекся пирокинезом, а я вообще не при делах.
— Давайте лучше полюбуемся городскими пейзажами, — предложила мирную альтернативу и продолжила созерцать сонные улочки Московии, по которым громыхал наш экипаж.
С одной стороны, не терпелось добраться до дома Воронцовых, ведь чем скорее этот вечер начнется, тем скорее закончится. С другой — было боязно. Мы не виделись почти неделю, и я не представляла, какой окажется эта встреча.
Каким окажется он.
Вдруг Андрей только на первый взгляд нормальный мужик, а на второй и третий точно такой же, как их чудовищный принц. Ведь стоял же, смотрел, как тот меня раздевал и лапал. Не вмешивался до последнего. Да и будь Воронцов нормальным, не водил бы дружбу с таким гадом.
Эти мысли расстраивали и навевали тревогу. Еще и черт черт-те куда подевался, а мы ведь так и не обсудили возможные варианты моего побега из этого мира.
— Прибыли! — со взволнованной улыбкой возвестила Татьяна, когда экипаж остановился перед высокими коваными воротами.
Нервно закусив губу, я скользнула по особняку взглядом. Тот поражал размерами и роскошью фасада. Повсюду, куда ни глянь, сложные лепные узоры, обрамленные ею же бесконечные ряды окон. Длинные балконы, просторные террасы… И все это великолепие в окружении цветущего сада.
— Ваше сиятельство, посмотрите, как красиво! — восхитилась «тетя», веером гоняя по карете воздух. — И как же хорошо, что наша Софушка станет именно Воронцовой! Дальней, но все же родней императорской семьи.
О, боги! Только не говорите, что Андрей с цесаревичем дальние, но все же родственники?
Хреново.
И тут еще надо разобраться, у кого из нас двоих генетика плохая. Софья всего лишь пустышка, а у кое-кого кровь явно с душком.
Наконец ворота отворились, и карета покатила к парадному входу, на ступенях которого стоял мужчина в черном.