Позолоченная роза (ЛП)

Александр отпустил другого, тряхнув головой.
— Не нужно. Просто… я раньше не задумывался, откуда берется еда, и я не понимаю, откуда у нас столько. Свежая еда даже зимой вызывает вопросы.
— Тут всегда зима, господин.
Бернард ушел, оставив Александру еще больше вопросов. Вокруг поместья всегда была зима? Когда-то должно быть лето. Они ели спелые овощи. Где-то был сад, и Жути приносили еду Бернарду.
Он отклонился на стуле, смотрел на овощи, словно они могли отрастить ноги и пойти по столу. Блюда казались невозможными.
Александр уперся локтем в подлокотник своего кресла, подбородок опустил на кулак. Должно быть объяснение странностям этого места. Он почти ощущал ответ в голове. Он знал, почему в поместье все было так. Но не помнил.
— Мой король, — вмешалась Вивьен, — ты не ешь?
Он отмахнулся.
— Я поем, когда буду готов, генерал.
— Я не только твой генерал, — ответила она, посмеиваясь. Другие Жути, которые подслушивали, тоже рассмеялись. — Или ты забыл?
— Я помню все больше, — он помнил ее до этого, так ему казалось. Это была она в его воспоминаниях, но…
Черные волосы, спутанные на ее голове, когда-то сияли на солнце. Он помнил, как водил по длинным прядям, достающим до бедер, ладонью. Но бедра не были серыми, как гранит. Они были теплыми, карамельными и… Он больше ничего не помнил. Словно кто-то построил стену в его голове.
Он помнил человеческую кожу. В этом был смысл. Все Жути раньше были людьми. Разве не он многих обратил сам?
Но у них не было историй в его голове. Они всегда были Жутями, как они и помнили. Почему он не помнил их истории, если сам их обратил?
Тихий стук утвари по тарелке привлек его взгляд к крохотному человеку среди монстров. Амичия смотрела на него, но отвела взгляд, как только поймала его взгляд.
У них было столько прогресса, но он сбился от возвращения другой женщины. Вивьен не должна была навредить человеческой женщине. Он постоянно возвращался мыслями к загорелой коже Амичии, веснушкам на ее носу или темным волосам, из-за кудрей не удавалось понять, какой длины они были на самом деле.
Кудрявый локон выбился из ее тугой косы. Он покачивался возле ее лица, и Александру хотелось потянуть за прядь. Но его коготь мог срезать локон. И, хоть он хотел оставить себе на память хоть что-то от нее, он не мог разлучать такую женщину, как она, с чем-то таким красивым.
Он заставил себя отвлечься от таких мыслей. Люди не сближались с Жутями из-за страха. У нее был повод бояться его. А у него не было права думать о ней как-то еще, кроме пленницы.
Ощущая жар взгляда генерала, Александр посмотрел на женщину рядом с ним.
Вивьен глядела на него с такой ненавистью, что он удивлялся, как не загорелся.
— Да? — спросил он. — Ты просишь моего внимания?
— Ты пялишься на девчонку-человека?
Он склонился ближе с шипением:
— Тебя слышно, генерал. Советую держать себя в руках и следить за тоном.
— С чего бы? Какая разница, что думает один мелкий человек? — ее глаза вспыхнули желтым, она сжала подлокотники своего стула, и он услышал, как когти впились в дерево.
— Мне важно, что Жути думают обо мне. Твои сплетни дойдут лишь до них. Когда-то ты была со мной помолвлена, Вивьен, но я не дам тебе порочить мое имя. Если нужно, я сделаю с тобой то, что со многими другими.
— Отошлешь меня? — она фыркнула. — Вряд ли.
— Я порву тебя на куски и брошу воронам на съедение. Я не потеряю трон из-за женщины.
Вивьен посмотрела на Амичию.
— Уверен, мой король?
Он не мог отвести взгляда от человека. Что-то вспыхнуло за глазами. Казалось, ему ткнули иголкой в глаз, до мозга, а потом он увидел воспоминание.
Он летел. Высоко в небе, облака окружали его, круглые и пушистые. Казалось, он мог ходить по облакам. И краем глаза он заметил, как позолоченное перо падало сверху.
— Мой король? — спросила Вивьен.
Он процедил:
— Что?
— Ты ломаешь стол.
Александр понял, что шум за столом утих. Все Жути смотрели на него. Его когти впились в деревянный стол, крылья раскрылись широко за ним, каждое с двух мужчин длиной.
 
Он осторожно прижал крылья к бокам и постарался не мотать головой. Даже рога болели, но рот — больше всего. Он прокусил губу, вспомнив это?
— Александр? — ее легкий голос донесся до него, словно прилетевшая бабочка. — Я могу тебе что-нибудь принести?
— Ах, человек, наконец, понял свое место, — ответила Вивьен. Она склонилась над столом, почти забралась на него от желания охотиться. — Я все думала, почему слуги едят с нами?
Спина Амичии напряглась. Александр хотел впиться когтями в спину Вивьен. Она не имела права говорить с человечком, не то что оскорблять ее. Он мог оборвать жизнь генерала, многие хотели бы ее положение. И они справятся не хуже.
Но он забыл, что Амичия была не из пугливых, и она не нуждалась в защите мужчины, как аристократка. Она была тверже.
Она склонила голову и улыбнулась.
— Когда мне дадут работу слуги, я с радостью поем с ними.
— Это можно устроить, — прорычала его генерал.
— Жду приказа, — Амичия сняла с колен салфетку, сложила ее и опустила на стол.
Она медленно отодвинула стул от стола и потянулась к костылю.
— Я не так испорчена, меня трудом не запугать. И я не считаю, что те, кто служит другим, ниже меня, потому что они не родились в лучших условиях.
Вивьен впилась когтями в стол, оставляя не менее глубокие следы, чем Александр.
— Хочешь сказать, что я родилась с серебряной ложкой во рту?
— Ты смотришь на слуг свысока, потому что считаешь, что их работа делает их ниже тебя, — Амичия сунула костыль под руку. — Так ведет себя тот, кто не понимает, как мало таких, как ты, и как много таких, как я.
— Как она ерзает, видишь? Как ей неудобно среди Жути, что когда-то была аристократами? Если проклятие снять, ее съедят заживо, она окажется среди красоты, когда сама — всего лишь лютик. Сорняк в саду роз, — прорычала Вивьен. — Ты тут в меньшинстве.
— Я так не думаю, — она похлопала по плечу Жути рядом с ней.
Тут Александр понял, что она была без бинтов на руке. Она двигала пострадавшей рукой, которая треснула, как прутик, когда он скинул ее. И рука двигалась правильно, и Амичия не жалела ее, хотя точно делала это несколько дней назад.
Жуть заерзал под ее рукой, гранитовая текстура его щек стала темнее. Амичия улыбнулась жути, а потом Вивьен.
— Луи был масоном. Чудный мужчина рядом с ним был паромщиком. Бернард был фермером.
Он был потрясен, как и Вивьен. Она рухнула на стул со стуком, сотрясшим стол.
Жути вспоминали, кем они были? Вспоминали имена?
Александр смотрел на нее с шоком и ужасом. Кем была женщина, явившаяся в его дом без приглашения, но изменившая так много?
Амичия продолжила:
— Может, когда-то я была в меньшинстве среди Жутей, но теперь я гордо зову их друзьями. Мужчины и женщины, которых я встретила, представились и поведали истории за этим ужином. И вам стоит так сделать, леди Вивьен. Но не думайте, что я тут одна или в меньшинстве. Не хотелось бы вас разочаровывать.
Амичия пошла прочь из комнаты. Стук ее костыля по мраморному полу был единственным звуком в зале. Жути не двигались, не шумели, никто не трогал еду.
Александр отклонился на троне, снова опустил подбородок на кулак. Женщина была загадкой, это точно. Он не понимал, что еще она могла изменить, но ждал этого.
— Ты дашь ей так со мной говорить? — рявкнула Вивьен. — Мой король, я — генерал твоей армии!
— А она ищет, как снять с нас проклятие.
— Ты знаешь, что проклятием занимаются алхимики, и один человек не может снять его, если они назвали его вечным.
 
Он смотрел вслед Амичии, искал взглядом движение. Может, она вернется. Может, рядом с ней он вспомнит еще что-то, каплю того, кем был.
— Если кто и может понять, что тут происходит, то это она, — ответил он. — И я дам ей шанс попробовать.