Позолоченная роза (ЛП)

Шепот замедлился и утих. Амичия прошла ближе, стуча костылями.
— Ты сказал, что ответишь на мои вопросы.
— Подозреваю, у тебя их много.
— Не сосчитать, — ответила она. — Но сперва я хочу узнать, кто ты и как таким стал.
Король поднял голову, смотрел в ночь мимо статуи. Он не поднял головы, когда ответил:
— К сожалению, я этого не помню. Боюсь, многие твои вопросы останутся без ответов, потому что моя память… потеряна. Порой мне кажется, что я что-то знаю, а в другие моменты не знаю даже, кто я.
— В какие моменты ты что-то знаешь? — сердце Амичии замерло, дыхание застыло в легких, пока она ждала его ответа. Миг был важным. Словно большой секрет вот-вот мог раскрыться.
Король повернул голову, посмотрел ей в глаза своими красными кошачьими глазами.
— Я вспоминаю, кто я, только когда смотрю на тебя.
Язык Амичии не слушался, ладони стали потными. Она не знала, как ответить. С языка сорвалось:
— Не понимаю.
Если она не ошибалась, его лицо сморщилось с разочарованием, и он поднялся с колен. Король Жути возвышался над ней, рога тянулись к небу, крылья были широко раскрыты.
— Я тоже. Но только с тобой я вспоминаю хоть что-то из утерянной памяти.
Она угадала — Жути не помнили, кем они были раньше, только какими они стали.
Но если он мог вспомнить хоть что-то из забытого, может, так могли и остальные.
Слезы тут же обожгли ее глаза, и она знала, что они покатятся по щекам раньше, чем она сможет их подавить. Капли обжигали, собрались на ее подбородке, опаляя плоть.
— Что это? — Король Жути поймал капли когтем. — Слезы из-за меня?
— Нет, — она давилась словами. — Если твои слова — правда, то я убила отца без причины. Судьба привела меня сюда, как бы я ни пыталась это изменить. Ты не обратишь меня в Жуть, потому что я напоминаю тебе, каким ты был раньше. Отец мог бы стать таким, как ты, но я могла бы найти, как его исцелить. А вместо этого… — она сглотнула, подавляя боль, что грозила уничтожить ее. — Вместо этого я его убила.
Король отошел от нее, посмотрел на статую.
— Ты не знаешь, правда ли это.
— Если бы я не подожгла город, Жути схватили бы меня?
— Да.
— И если они принесли бы меня сюда, ты все еще вспомнил бы что-нибудь при виде меня? Твои воспоминания все равно вернулись бы?
Король скрипнул зубами, мышца дергалась на щеке.
— Скорее всего.
— Тогда мой отец мертв из-за моего решения, а не из-за тебя, — боль сдавила ее грудь, сжала сердце и легкие, будто пальцем двигала ее ребра. Амичия прижала ладонь к ноющему месту. — Я не могу и дальше винить тебя в этом. Я могу винить только себя. Я могла их спасти.
— Вера в такое ведет лишь к сожалениям, — прошипел Король. — Чем больше я помню, тем больше ненавижу себя за поступки. Закопай те воспоминания, petite souris. Пока они не пропадут.
Амичия не могла это забыть. Она не могла простить себя за такой поступок. Но, глядя на рога на его голове, выпирающие мышцы и щелкающие когти, она задалась вопросом, был ли у них шанс на спасение.
Он причинил только боли… но пытался вспомнить.
— Что ты вспомнил? — спросила она. Может, его воспоминания отвлекут ее, чтобы она перестала думать только о своих ошибках.
Он двигался, словно был ранен или ужасно устал. Король опустился у края сломанной статуи. Сидя так, он выглядел почти как человек, если бы не рога, крылья и форма ног с когтями.
Амичия исправилась. Он не выглядел как человек, но она узнавала, что он выражал.
Печаль.
— Я рассказывал немного, — ответил он. — Упоминал Омру и другие места, где побывал. Но потом воспоминания стали затапливать мой разум. Я не всегда был таким. Я был первым, и это я заразил мир своими ошибками.
— Заразил?
Он повернул голову и посмотрел на нее.
— Полагаю, ты прочла ту голубую книжку.
Амичия приподняла плечо.
— Не стоило бросать ее в библиотеке, если не хотел, чтобы ее читали другие.
— Так прочла?
— Ту книжку? — он кивнул, и она покачала головой. — Нет.
— Это о моем народе, хотя я не смог ее прочесть. Слова спутываются, словно мне нельзя читать ее содержимое, — Король подвинул крылья, раскрыл их и дал им опуститься на землю. Крылья сломленного ангела, упавшего с Небес и узнавшего, что мир был не таким приятным, как он думал. — Ты должна ее прочесть. Может, там все объясняется лучше, чем могу рассказать я. Я плохо помню Падение.
 
Вопросы забурлили в ее голове. Что за Падение? Каким он был до этого? Человеком или чем-то еще?
Ей нужны были ответы на все, но она выпалила:
— Что еще ты помнишь?
Вопрос удивил ее. Многие другие вопросы были важнее, но она хотела знать, узнал ли он больше. Не важно, что он знал о своей истории — у нее была книга. Она поищет ответы сама.
Но она хотела знать, о чем ему напоминала. О хорошем? Она вызывала воспоминания о свете или о войне?
Король кашлянул.
— Я помню белое и золотое, картинки вспыхивают в голове, сверкают позолоченные мечи и белые, как снег, волосы.
— Поместье в лучшее время?
Он покачал головой.
— Нет, думаю, это что-то еще. Но я не помню, что.
— Это все?
Король замешкался на краткий миг и протяжно выдохнул.
— Думаю, я вспомнил свое имя.
Имя?
У Жутей не было имен. Так сказал Бернард. Ни у кого. Она дала имя своему помощнику, чтобы это напоминало ему о его человечности.
Но Король Жути вспомнил самое ценное, что было у человека. Что выделяло его из толпы.
У него было имя.
Ей захотелось присесть. Осознание, что он был кем-то до всего этого, лишило сил ее колени. Амичия уперлась костылями сильнее, радуясь, что они поддерживали ее.
— У тебя есть имя?
— Думаю, да.
— Какое?
Он посмотрел ей в глаза, красные глаза сияли в темноте.
— Александр.
Знание имени делало все это реальным. Теперь он был личностью. Не просто монстром, который пытался ее убить. Личность с именем, историей, которую он не помнил, и нуждающийся в помощи.
Она пыталась унять дрожь ладоней на костылях. Во рту пересохло, она выпалила свое имя с кашлем:
— Амичия.
Король Жути, нет, Александр, притянул крылья к бокам.
— Амичия, рад знакомству.
— Взаимно.
Она не знала, куда смотреть, ведь он стал теперь не просто кошмаром из истории. Он был… Александром. Проклятым мужчиной, которого сделали монстром, возможно, даже против его воли.
— Если я… — Амичия запнулась, но продолжила, не ожидая, что озвучит такое. — Если я узнаю, что случилось с тобой, и если есть способ все исправить… ты меня отпустишь?
Александр встал, все еще потрясал ростом, но уже не так сильно пугал. Он согнулся, чтобы посмотреть ей в глаза, рога торчали, крылья были широко раскрыты.
— Да, petite souris. Я дам тебе уйти, если ты поймешь, что тут произошло. Но, боюсь, если ты согласишься на такое, останешься в этом проклятом месте навеки.
У Амичии были другие планы. Она отыщет решение проклятия и путь к своей свободе.
— Договорились.
Глава 21
Амичия отбросила голубую книжку, головная боль за глазами была такой сильной, что почти вызывала тошноту. Она пыталась прочесть проклятую книжку, но та не давалась. Она три дня потратила, пытаясь расшифровать слова. Три дня она пыталась уловить искажающиеся строки, пока глаза не заболели.
Он не шутил, сказав, что книга ему не давалась. Но она не давалась и ей.
Амичия не понимала, что было с книгой. Строки явно были написаны от руки. Буквы с завитками были замысловатыми, и она верила, что это был дневник, а не официальный документ.
 
Многие книги в библиотеке описывали города, встречалось несколько романов. Дневников было очень мало.