Позолоченная роза (ЛП)

Она не знала, куда идти, кроме центра Болотца. Разве не там могли спрятаться многие? Крепость в центре была для маркиза, но он не прогнал бы людей в такой миг. Ее отец явно там, ждал ее прибытия. Он будет знать, что делать, когда она найдет его.
Воздух загремел над ее головой, от шелеста крыльев ее сердце сбилось с ритма. Амичия прижалась к двери под навесом, прячась от того, кто мог увидеть ее с воздуха. Она направлялась к центру города, чтобы проверить свою гипотезу.
Жуть пролетела, а Амичия еще долго прижималась к двери. Пот стекал по ее спине. Ее одежда прилипла к ней, коричневое платье помогало слиться с деревом. Пока что она была в безопасности. Но это не означало, что она будет в безопасности долго.
Если монстры были тут, то жители прятались в крепости. И звери разобьют ее, чтобы добраться до людей.
Она шумно дышала, пыталась думать как отец. Он не рисковал бы собой, пытаясь ее найти, потому что был умнее этого. Как она могла найти его, не раскрыв себя Жути?
Она не могла идти к крепости по главным дорогам. Жути увидят ее, ей нужно было найти другой путь. Скрытый.
Она потянулась за себя и открыла дверь в дом. Дючампы жили тут, и дверь всегда была не заперта. Мадам Дючамп шила почти всю простую одежду в городе, и ее цены были доступными. Амичия была внутри пару раз, но знала, что за садом могла попасть в переулок. Те переулки были с крытыми мостами между квартирами на вторых и третьих этажах. Жути будет сложно увидеть ее.
Мокрая земля в саду пропитала ее мягкие туфли. Было холодно, и Амичия поджала пальцы ног и пошла дальше.
Она перебралась через ограду в дальнем конце. Ее юбки зацепились за доски, и она дернула за ткань. Амичия выронила сковороду матери, чтобы потянуть обеими руками.
Ткань громко треснула.
Вой ответил где-то в городе. Леденящий душу крик охотящихся зверей.
— Проклятье, — прошептала она.
Бульканье заставило ее застыть. Ее нашел один из Жути? Она уже глупо испортила шанс спасти свой народ?
Она обернулась и увидела, что упавший мост в переулке придавил мужчину. Его серебристая борода сияла в свете луны. Изогнутые края усов упали на его подбородок. Но глаза она узнала бы всюду. Те синие глаза смотрели на нее, пока она засыпала, каждую ночь.
— Отец? — с ужасом прошептала она.
Доски прижимались к его груди, придавливая его к земле, что стала грязью от его попыток сбежать. Ямы окружали его плечи и бедра. Он уже долго пытался выкопать себя.
Ее застывшее тело сорвалось с места. Она подбежала к его боку, упала на колени в грязи. Амичия сунула руку в грязь, не переживая, что камни впивались в ее чувствительные пальцы.
— Отец, помоги, — завопила она. — Мы тебя вытащим. Прошу.
Он потянулся к ней, его ладонь была в грязи и крови.
— Стой, девочка моя.
— Нет, у нас получится.
— Амичия…
— Пожалуйста, — завопила она. Слово вылетело из нее, терзая грудь эмоциями, каких она еще не ощущала в жизни.
Амичия не могла смотреть на него без боли в груди. Его сильное тело было раздавлено, а лицо стало бледным. Она перестала копать, ее руки опустились. Она знала его взгляд. Он уже все решил.
Амичия сцепила пальцы на коленях, глубоко вдохнула и выдохнула.
— Что мне делать, отец? Бросить тебя тут?
— Город пал, — он взял ее за руку, но хватка была слабее, чем до этого. Кровь покрыла ее ладонь, смешанная с грязью. — Нужно приносить жертвы. В нашем доме есть рычаг за стеллажом в моей комнате. Потяни за него.
Она не видела рычаг в его комнате, хоть и прочла все книги с того стеллажа.
— Отец?
— Подвинь стеллаж. Тебе хватит сил. Потяни за рычаг и спаси город от этой судьбы.
— Как? Как это спасет город?
— Я прошу только бежать, когда ты сделаешь это. Беги как можно дальше через скрытую дверь, которую я показал тебе, когда ты была крохой, — он потянул ее за руку, заставляя ее склониться, чтобы он мог прижаться щекой к ее щеке. — Я эгоист, ведь не хочу, чтобы ты пострадала от той же судьбы, что и все мы. Я люблю тебя, mon ange.
Слезы наполнили ее глаза, стекали по щекам, падая на лоб отца.
 
— Что ты просишь меня сделать?
— Спаси всех нас от темной судьбы, милая.
Она не могла отказывать ему. Не сейчас.
— Я люблю тебя, отец.
— А я тебя, дочь.
Она никак не могла ему помочь. Ей не хватало сил поднять обломки, и она видела, что вокруг его тела собралось уже много крови.
Время истекало. Она ощущала, как улетает каждая секунда, словно молот бил ее по спине. Сотни человек нуждались в ее помощи, и ей нужно было выбрать жизнь ее отца или их жизни. Чем дольше она оставалась с ним, тем больше человек умирало.
Удар сердца прогремел в ее груди.
Она помнила, как он укрывал ее одеялом перед сном. Он не целовал ее в лоб, как другие родители. Он касался ее указательных пальцев своими. Он звал это обещанием мастера. Что они всегда решат проблемы друг друга.
Еще удар, этот был слабее и тише.
Она убегала из своей спальни, когда ее мама еще была жива, чтобы посмотреть, как они танцуют. Они кружились, пока юбки ее матери не становились размытым пятном, и она смеялась в плечо ее отца. Они не знали, что Амичия не спала, а смотрела на них с лестницы.
Еще удар сердца, раздавшийся в ее ушах. Ее время вышло.
Ее отец смотрел на нее, кровь была на его щеке, собралась под его телом. Он не мог выжить. Даже если она поднимет доски. Хоть они могли решить любую загадку вместе, эта ситуация была им не по силам.
Она не могла бросить его умирать одного.
Перед глазами плясали черные пятна.
Она была его дочерью. Он заслуживал большего, чем холод и грязь.
Могла ли она избавить его от страданий?
Камень помог бы, но ей не хватит сил, чтобы одним ударом…
Нет, она не могла этого сделать, и она будет сожалеть всю жизнь. Амичия поднялась на ноги.
— Прости, — проскулила она.
Он с болью выдохнул.
— Я и не просил меня спасать. Иди.
Амичия оглянулась на отца и побежала по улицам.
Она вернулась домой, хотя все расплывалось перед глазами из-за слез. Она ненавидела монстров. Они сгорят в аду за то, что сделали с ее городом и дорогими ей людьми.
Хлопанье крыльев в воздухе сообщила, что еще Жуть хотел забрать ее с улицы. Амичия бросилась под навес одного из домов, чудом избежав когтистых рук, что тянулись к ней.
Грудь вздымалась, она смотрела на Жуть, опустившуюся на четвереньки на улице. Как и другое чудище, это было пугающим. Существо встало, кожа напоминала гранит. Оно посмотрело на нее.
Желтые глаза с узкими зрачками впились в ее душу. Существо раскрыло широко крылья и зашипело, шагнуло к ней на неправильных ногах. Они были длинными, выглядели так, словно колени были выгнуты не в ту сторону.
Гнев горел в ее груди. Она не будет бояться.
Она оскалила зубы и прошипела:
— Нужно быть куда быстрее, монстр.
Амичия потянулась за себя, повернула ручку и пропала в доме. Она не проверила, были ли внутри жители. Она знала это место как свои пять пальцев.
Их сад соединялся с ее. Она могла пробежать по этому дому, за дверь, через ограду и оказаться дома у отца… в ее уютном доме, каким он был до того, как монстры решили все перевернуть.
Грохот, дверь слетела с петель. Она рухнула, и пыль поднялась с пола.
Дыхание вырывалось из груди Амичии, она спешила убежать. Десять шагов, и она была у задней двери, толкнула ее и побежала по грязи. Существо застряло в доме. Она слышала, как разбивается деревянный стол, и тарелки со звоном падают на пол.
Еще немного.
Амичия опустила ладонь на ограду, перепрыгнула через нее и рухнула на спину так, что воздух вылетел из легких. Хрипя, она встала на ноги и побежала к задней двери дома.
 
Она погрузилась во тьму, закрыла за собой дверь и заперла на замок. Это задержит существо на пару минут.
Амичия повернулась, юбки шуршали вокруг нее. Она взбежала по спиральной лестнице в комнату отца.