Нас больше нет (СИ)

Он мне никто и должен прекрасно осознавать этот факт.
— Не стоит благодарностей, — звучит за спиной его насмешливый голос.
Его тон заставляет меня задержаться.
— Я не просила тебя о помощи. У меня все было под контролем, — огрызаюсь в ответ.
— Я так и понял, — усмехается Давид и подходит к автомобилю. — Эй, шеф, прости за простой, дальше мы сами, — протягивает водителю несколько смятых купюр.
Мужчина с подозрением смотрит на Давида, потом на меня. К деньгам не притрагивается, ждет моего решения. Это редкость на самом деле. Обычно людям плевать на то, что происходит вокруг. В частности на девушек, к которым пристают незнакомые мужчины.
— Нам с тобой не по пути, Давид. Не скажу, что рада была тебя видеть. — Я дергаю на себя дверцу и забираюсь на заднее сиденье автомобиля. — Пушкинская сорок семь, — называю водителю свой адрес, он заводит мотор и вбивает название улицы в навигатор.
Я вздрагиваю, когда с другой стороны от меня открывается дверь и рядом со мной плюхается Давид. Задумчивый и хмурый. На меня даже не смотрит.
— Провожу тебя. Хочу убедиться, что ты без приключений добралась до дома. Слишком уж хорошо я тебя знаю, Лера, — произносит он глухо.
— В этом нет нужды. Тем более твой внедорожник остался посреди дороги с включенными фарами.
— Ничего с ним не случится. Если угонят, то найду быстро, — отмахивается он и расслабленно откидывается на спинку сиденья.
Я сжимаю губы в тонкую линию. Дурацкая ситуация. И откуда только взялся этот Леонов? Три года прекрасно без него жила, и ему тоже было абсолютно плевать на то, как и с кем я добираюсь до дома каждый день. А сегодня вдруг решил заботливого парня включить.
— Так, дамочка, мы ехать будем или нет? — раздраженно спрашивает водитель, повернувшись ко мне. Ему явно надоела вся эта ситуация.
— Да, — говорю не совсем уверенно, но хочу быстрее оказаться в номере отеля. Давид, если хочет, может хоть всю ночь кататься в такси. Но уже без меня.
— Наконец-то, — выдыхает мужчина и трогается с места.
До места, где я остановилась, далеко. Я отодвигаюсь ближе к окну и дальше от Давида. Боюсь даже случайного соприкосновения наших тел. Дышать с ним в одном закрытом пространстве безумно тяжело.
Я прикрываю веки. Так проще абстрагироваться. Не думать, не вспоминать. Не вдыхать аромат его парфюма, что нисколько не изменился по прошествии лет. Знал бы кто, как тяжело мне было пережить наше расставание. И предательство.
— Как у тебя дела?
Я молчу.
— Слышал, ты живешь теперь за границей.
Интересно, где это он слышал?
— С прошедшим днем рождения, — в этот раз его голос дает слабину, становится неуверенным, что совершенно несвойственно Давиду.
— Спасибо, — я все же обращаю на него внимание. Смотрю с удивлением. Не верится, что помнит.
Отворачиваюсь к окну, провожаю взглядом неоновые вывески и серые дома с темными окнами. Почти два ночи. Все давно спят. Мне тоже стоило остаться сегодня в постели, а не переться на вечеринку с Лешей. Чувствовала ведь, что ничем хорошим это не кончится. Но все же надеялась…
Впервые за долгое время чувствую к себе жалость. Неужели со всеми так будет? Неужели могу в мужчинах теперь вызывать лишь отвращение?
Тяжело вздыхаю, скашиваю взгляд на Давида. Интересно, у него кто-то появился? Может, он давно женился на той же Алене?
Скольжу взглядом по его рукам. Обручального кольца нет. Но это еще ничего не значит. Будучи женатым на мне, он надел его лишь раз — в день нашей свадьбы. А уже вечером отправил его в прикроватную тумбочку, где оно и пылилось те несколько месяцев нашего подобия брака.
Присутствие Леонова ощущается слишком остро. Я ловлю себя на том, что все еще реагирую на него, а хотелось бы оставаться полностью безразличной.
Гнетущая тишина давит на виски. Только звук работающего двигателя разбавляет ее. Автомобиль резво несется по дороге, я же подавляю в себе интерес к жизни Давида. Перед глазами крутятся картинки моей другой жизни. Становится грустно. А еще стыдно, что дурой такой наивной была.
 
— Вон там остановитесь. — Наконец-то этот ад завершился. Еще минута, и смогу вдохнуть воздух полной грудью.
— Ты живешь в отеле? — вскидывает брови Давид.
— Тебя что-то удивляет? — спрашиваю у него надменно и покидаю салон, уверенная в том, что в этот раз Леонов за мной не последует. Отчего-то знаю это так хорошо, как и родинки на его теле, которое когда-то изучила со всех ракурсов.
 Глава 3. Лера 
Я вошла в фойе отеля, сдерживая порыв обернуться и проверить, наблюдает ли за мной через открытое окно такси Давид. Хотя оборачиваться нет нужды. По тому, как жжет между лопаток, и так ясно, что он все еще провожает меня взглядом.
Девушка за стойкой администратора встрепенулась при моем появлении, расправила плечи, застыла в ожидании. Я кивком приветствую ее и спешу к лестнице, ведущей на второй этаж.
Только теперь позволяю себе дать слабину. Сбрасываю с лица натянутую маску безразличия, краешки губ опускаются вниз. Горечь прошедшего вечера оседает камнем на сердце, сдавливает горло. Я все еще дрожу. Ладони нестерпимо жжет.
Свет автоматически загорается при моем появлении в номере. Я прохожу в ванную комнату, останавливаюсь у раковины и несколько долгих минут рассматриваю свое отражение в зеркале.
Все не так плохо. По крайней мере, макияж не растекся, прическа благодаря лаку для волос до сих пор держится, в отличие от меня.
Слезы медленно стекают по щекам. Я позволяю себе эту короткую слабость, чтобы утром отгородиться от всех чувств и вновь стать довольной собственной жизнью Валерией.
Я утираю слезы тыльной стороной ладони, подставляю руки под кран, и из него начинает литься вода.
Давид все не выходит из головы. Надо же, первый день в стране — и сразу же встретилась с тем, кого избегала столько времени. Раньше думала, сердце разорвется на части, если увижу его, но нет, я все еще жива, и сердце на месте.
Через три дня годовщина смерти моей бабушки. Собственно, это и стало причиной визита в ненавистный мне город.
Я так давно не приходила к ней на могилку, что меня начала съедать совесть. Ближе бабушки ведь никого и не было у меня за всю жизнь. И я решилась. Вопреки здравому смыслу, купила билет, чтобы недельку-другую провести в месте, которое когда-то было моим домом.
И с первого дня все пошло под откос. Кажется, это знак…
Я даже отцу не сообщила о своем приезде. С ним мы почти не общаемся. Все его попытки помириться, объясниться, наладить наши отношения закончились ничем.
Предателей не прощают. А виноваты оба: и папа, и Давид.
Я стянула с себя одежду, с отвращением посмотрела на свои ноги. Уродливое напоминание того, чем закончилось мое доверие к человеку, которого я любила до безумия.
Я уже было смирилась с этим и начала не замечать, но Леша сегодня здорово так всколыхнул мои воспоминания и спустил с небес на землю.
Мужчин не привлекают увечья.
И этого не изменить.
Не хочу признавать, но благодаря Леонову в глазах Алексея я не смотрелась жалко. Хоть в чем-то он был полезен. Прямо как в старые времена, у него словно радар был на мои неприятности, и он всегда оказывался рядом.
Уснуть не получается. До рассвета путаюсь в простынях, то включая кондиционер, то выключая его. Мысленно прокручиваю сегодняшнюю встречу с Леоновым, анализирую каждое сказанное мной слово, и жалею, что не смогла ответить как-то иначе. А еще досадно, что увидел меня в таком состоянии. Но уже ничего не изменить.
В девять утра за мной приезжает такси, я выселяюсь из номера и сонно тащу за собой чемодан. Отсюда до деревни не больше часа езды. Я напряженно вглядываюсь в поток машин и выдыхаю, когда мы покидаем город.
Трепет в груди и ностальгия заполняют меня, стоит увидеть край улицы, где я выросла. И снова глаза на мокром месте, я стала слишком сентиментальной в последнее время.