Зависть. Книга 2 (СИ)

Радим досадливо сощурил глаза и отстранился от меня. Раздраженно повернул голову на звук. Пока мы с ним, целовались в кабинке, в зал магазина зашли еще посетители. Судя по голосам, это были две девушки. Весело и громко переговариваясь, они обсуждали вещи, которые собирались купить. Продавец консультант, которая, сразу разглядела в моем парне крупного клиента, отошла от нас в другой зал, так как ее услуги Радиму только мешали. Теперь она, снова вернулась и расписывала новым клиенткам все прелести поступившей в продажу зимней коллекции. Я быстро натянула на себя тунику.
— Давай пока остановимся, — предложила Радиму, — хватит на сегодня с меня вещей. Реально вымоталась после стольких примерок.
— Ладно, — кивнул парень и снял с крючка вешалку с платьем, которое я так и не примерила, — это уже брать не будем, — весело мне подмигнул и, отдернув занавеску, шагнул из примерочной. И резко замер, завидев посетительниц магазина.
— Радим?! — раздался радостный голос, принадлежащий той, что громко восторгалась товаром, — вот так неожиданная встреча! Да еще где?!
Мой жених со странным испугом в глазах оглянулся на меня и потом быстро глянул на занавеску, точно ему захотелось в этот момент задернуть ее, чтобы скрыть от меня ту, что заговорила с ним. Я вышла из примерочной кабинки следом за ним. Как я предполагала в торговом зале, находились две девушки. Одна из них, красивая кареглазая брюнетка, продолжала свое занятие, как ни в чем не бывало, увлеченно перебирала вешалки на стойках с одеждой, при этом снимая свои действия на смартфон. Очередная модная блогерша — решила я, а вот вторая девушка, русоволосая и голубоглазая пялилась на моего парня с нескрываемым восторгом и сексуальным интересом.
— А мы разве знакомы? — мастерски отыграл Радим искреннее удивление, — ты вообще кто?
— Я, кто? — изумилась голубоглазая, — ты, что совсем не помнишь, меня? Забыл что ли?
— А должен помнить? — прозвучал угрожающе холодно голос Радима, и взгляд которым он на нее смотрел, был явно предостерегающим девушку от неправильного ответа. Но она его тайного послания не поняла.
— Ну, как же, — обеспокоенная его забывчивостью, обиженным голосом произнесла она, — я Лида. Лида Макаренко. Я еще у твоего отца была, помнишь? Два года назад. Думала, что от тебя забеременела.
— Но ты ошиблась, верно? — с замерзшей на губах улыбкой, процедил слова Радим, — по глупости решила, что мой отец такой идиот, что поверит буд-то его сын, не умеет пользоваться защитой? Денег каких-то тебе за это даст, да?
— Так я на аборт просила, а не просто так, — наивно хлопала ресницами Лида, — и я правда думала, что беременна. Презерватив ведь порвался. Ты тогда пьяный был и поэтому не помнил этого.
Взгляд Радима устремился куда-то в сторону. Лицо его потемнело, а в глазах, вспыхнул дикий огонек. Но улыбка не сошла с его губ, и в его голосе зазвучали странно ласковые нотки.
— В моей жизни ни разу, ни один презерватив не рвался, — разъяснял он ей тоном, с каким обычно разговаривают с умственно отсталыми людьми. — И я никогда не был настолько пьян, чтобы потерять контроль над собой, а тем более в такой ситуации, когда, не обремененная интеллектом девушка, решила, что она такая умная, что сможет обыграть меня в игре, в которой я сам установил правила.
Предложение, которое высказал Радим в приступе бешенства, было слишком сложным для восприятия мозгом Лиды Макаровой. Не в силах быстро сообразить, что ответить парню, который только что, назвал ее тупой вымогательницей, используя при этом витиеватую форму речи, она, разозлившись на него, всего лишь, возмущенно, громко выдохнула воздух. И переведя дыхание, выдала из себя такое.
— Ты самый хреновый любовник, который только у меня был! Мне говорили, что ты трахаться нормально не умеешь, а я, дура, не верила. Лучше бы на машине Литвина попросила прокатиться, а не на твоей! — и на этом, она с гордо поднятой головой отошла от нас к девушке с которой пришла. Кареглазая брюнетка, прекрасно, слышавшая весь разговор подруги с моим парнем, бросила на Радима косой неприязненный взгляд и в утешающем жесте, приобняла свою расстроенную подружку за плечи.
 
— Не обращай на него внимания, — она подвела, начавшую утирать набежавшие злые слезы, Лиду ближе к стойке с одеждой, — только не плачь. Хочешь я тебе куплю что-нибудь?
Лида шмыгнула носом и кивнула.
— Ну, ладно, — согласилась она со вздохом и таким видом, словно сделала брюнетке одолжение. И у меня закралось смутное подозрение, что Лидочка Макарова затронула Радима, только для этого. Для того, чтобы раскрутить свою более состоятельную подругу на новую дорогую шмотку.
Радим же подозвал консультанта и, указав, на сваленную кучей одежду, лежащую на кушетке в центре торгового зала, которую он собирался купить для меня, попросил все упаковать и назвать сумму покупки.
Я присела на свободный край кушетки и, наблюдая за тем, как Лидочка с подругой ходят по залу и выбирают ей утешающий подарок, с мстительным удовольствием отмечала, как бывшая сексуальная партнерша моего парня, бросает украдкой завистливые взгляды на выстраивающуюся шеренгу разноцветных пакетов у моих ног. Особо ей стало неприятно, когда Радим достал карту и расплатился за все, отправив на счет магазина просто астрономическую, на мой и Лидочкин взгляд сумму. Что думала она, когда обиженно дула губы глядя на богатого мажора, которого ей не удалось захомутать, я знать не хотела. Куда важнее понимание того, что мой Радим к ней абсолютно ничего, кроме презрения не испытывал. Зачем он только связывался с такими девушками? И можно ли одноразовый секс, или то, что он называл, просто траханьем, вообще охарактеризовать, как связь? Как там говорил Сиротин? Радим использовал потаскух для нужды? Для своего рода сексуального испражнения, от которого потом самому становилось тошно? Зачем ревновать его к прошлому, которое сейчас мне безумно завидует? Это равносильно тому, что я приревную Радима к писсуару в мужском туалете. Ведь все эти девушки для него были чем-то равноценным ему. Так стоит ли тратить свои душевные силы на бессмысленную ревность? Думаю, что нет. Главное не стать в его глазах похожей на них.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Багажник лексуса оказался забитым доверху. Пока я с унылым видом стояла около машины и размышляла, где мне все это добро размещать в принадлежащем мне отделении шкафа, Радим вышел из дверей магазина, куда возвращался второй ходкой за оставшимися покупками. Приблизившись ко мне, он впихнул последние пакеты внутрь багажника и закрыл его.
— Ты не сильно расстроилась? — обеспокоено спросил он, внимательно наблюдая за выражением моего лица.
— Конечно, я расстроена, — отозвалась я, — как мне теперь выбрать, что взять в общежитие, а что тебе на квартиру отправить. Это все опять придется выгружать, так, как я не помню, какие вещи в каких коробках и пакетах лежат.
— Я про нашу неприятную встречу с моей бывшей спросил, — усмехнулся, с явным облегчением на лице, Радим. Он прекрасно понял, что я намеренно так ответила ему. Показала, что не придаю всему случившемуся особого значения.
— Если я буду обращать внимание, на всех кто просился покататься на твоем спорткаре, то боюсь, у меня на другие дела времени не хватит.
— Да времени у нас в обрез, — кивнул мой жених и, взяв меня под локоть, направился со мной к переду машины. Открыл для меня пассажирскую дверь и помог забраться внутрь, — нужно пообедать и заехать еще в один магазин, перед встречей в убежище.
— Какой еще магазин? — испуганно выдохнула я, — чего мне еще не хватает? Багажник до отказа набитый!
— Для этой вещи багажник не понадобится, — хитро улыбнулся парень.
— И куда же мы в таком случае едем?
— К Ивану заглянем, — ответил Радим.
По размеру благосостояния семьи, Иван Литвин числился вторым в списке самых богатых парней университета. Его семья владела крупнейшим в стране ювелирным бизнесом. Помимо сети магазинов, в сферу деятельности Литвиных входило управление несколькими ювелирными заводами.