Чтобы быть ближе к тебе (СИ)

— О чем думаешь, Таир? — спокойно поинтересовался Артем, — что мне пожелать тебе в этот раз? Побольше денег? Побольше удачи? Или… то, о чем ты молчишь столько времени?
Таир заставил себе холодно улыбнуться, хотя улыбка была похожа на оскал. Медленно качнул головой, сделав глоток.
— Луиза мне сказала, что Диане намного легче сейчас. Если, конечно, это осчастливит тебя. Кажется, быть вдали от тебя — хороший повод и мотив для нормального самочувствия.
Друг горько усмехнулся, наконец поднимая взгляд.
— Вряд ли могу с этим поспорить.
— Что тебя так мучает? — резко спросил Артем, наклонившись, вцепился взглядом в друга, словно пытаясь раскрыть тайну, — тебе же явно что-то гложет. Это что, чувство вины? Чувство потери? Невозможность высказаться и признаться той, кого действительно…
Артем осекся, видя ответ во взгляде друга.
В его молчании, казалось, он услышал продолжение своих незаконченных слов громче любого крика.
«Кого действительно полюбил всем своим чёрствым сердцем».
Артем застыл, озадаченно разглядывая его. Он давно знал и понял, что у его друга появляется какая-то незнакомая, иная сторона, когда Диана была рядом. Её чувства к мужу невозможно было не заметить, но вот Таир был словно закрытая книга, недоступная ни для кого.
— Вы расстались с Верой? — спросил то, что так хотел узнать столько времени.
Таир засмеялся, неискренне, под смехом наверно скрывая больше, чем требовалось.
— Вы же были вместе. Ты был с ней в день моего рождения. Мне сказали, что ты потом жил с ней, — продолжал копать Артём, упрямо решив наконец узнать что же было в самом деле, — что было потом?
— Ничего такого, что могли бы думать все, включая тебя и… — жмурился, на секунду пытаясь отогнать образы в голове, — Диану.
— Тогда зачем, мать твою, ты все это время не делал никаких попыток её вернуть?
Как ее вернуть, если один взгляд на него причиняет ей море боли и слез?
Это влечение было такое сладостное и взрывное, что Таир думал, что насытившись друг-другом, они рано или поздно разойдутся каждый своим путем. Ее чувства он не считал чем-то важным и глубоким, чтобы сохранить их потом на память, и ее — своей женой, включая то время, когда она сама к нему пришла, щедро предложив ему себя.
Она призналась, что всегда его любила. С того дня, как увидела его в своем доме после экзамена. Призналась, что Таир был ее слабостью и тем, в чьих глазах она всегда хотела быть выше всех, но так и не стала.
Диана расковыряла его душу острой вилкой и не дала ему сказать и слова. Ушла, чтобы лечиться от зависимости от него, заставляя его чувствовать ту же зависимость, что он так слепо игнорировал.
  
Глава 25
 
Диана всё ещё следила за новостями на родине, наблюдала за новыми проектами компании. Но ее почему-то к работе тянуло не так сильно, как раньше.
Спустя достаточно долгое время, вечером, перелистывая фотографии ранее проведенных мероприятий, Диана застыла, глядя на общее фото после открытия фонда для детей с инвалидностью.
Она никогда не обращала внимание на подобное. Ходила скорее всего для галочки, ради новых деловых знакомств, чтобы интересно провести время и соблюсти некий стандарт и образ дочери председателя.
Внутри что-то перевернулось. Она сама не заметила, как глаза неприятно жгло, и, все еще продолжая находиться в таком состоянии, дрожащими руками набрала сайт фонда. Посмотрела все фотографии, прочла все истории про тех детей, кому удалось хоть немного помочь. С лекарствами, с оборудованием — проблемы были разные. Долго-долго всматривалась в их фотографии, на обреченные, но хоть немного счастливые лица их родителей. Несмотря на популярность фонда, у нее появилось стойкое ощущение, что он остановился в росте, словно инвестиции стали пассивнее, чем раньше. В тот же вечер Диана рыскала по всей сети, читая, как можно лучше продвигать благотворительные фонды и какие специалисты этим занимаются на родине. Наверное, она никогда в жизни не искала ничего с подобной страстью.
 
Отцу пока ничего не сказала, хотя знала, что он ждал ее на работе. Давид дал ей время прийти в себя и затем приступить к работе, ни разу не расспрашивая ее о планах и ни разу не давил, когда говорил с ней по телефону.
Приближалась осень. Диана планировала вернуться на родину к концу сентября и с лёгким волнением ждала встречи с близкими людьми. Ходила на все процедуры, не забывала вовремя пить лекарства. В ней появилась некая легкость и непринужденность, чего не было раньше, возможно, из-за строгого воспитания или ответственной работы, или сама она держала себя в узде, чтобы все сделать идеально и по привычке всем угодить.
Впрочем, все это для нее стало неважным, когда, выйдя из аэропорта, сразу сфокусировала взгляд на отце, который ждал ее с явной обеспокоенностью и волнением. Широко улыбнувшись, Диана почти бегом оказалась возле него и Давид крепко обнял дочь, поднимая, как лёгкую пушинку.
— Я скучал, — признался, поглаживая ее голову и смотрел долго, пытливо и по-доброму, словно не хотел отпускать. Ей так не хватало этого взгляда, ощущения теплоты и защиты, когда точно знаешь, что вот он — человек, принимающий тебя любую и окажет помощь, когда понадобится, подставит плечо, когда будет совсем плохо. Он всегда был этим человеком для нее.
— И я скучала, папа. Очень сильно.
Вновь прижалась к отцовской крепкой груди, чувствуя, как он уткнулся подбородком в ее макушку.
До дома они доехали в хорошем расположении духа. Почти всю дорогу говорили о делах, о новостях, Давид оживлённо рассказывал о пополнениях в кадрах, об изменениях в жизни некоторых коллег, о партнерах и будущих планах. О том, какой прекрасный стол приготовили мама с Луизой и как сильно сейчас их ждут. Сделал намеки, что ее очень не хватает на работе и сам не замечал, что от радости говорил намного больше и громче, чем обычно. Диана смолчала в ответ на вопрос о том, когда она сможет вернуться к работе и лишь улыбнулась, уклончиво пожав плечами.
Пока Луиза с Лидией желали придушить Диану объятиями, Давид открыл любимое вино Дианы. Она предупредила, что хочет жить в отцовской квартире.
Почему-то одиночество ей полюбилось.
Ужин прошел на веселой, расслабленной ноте, несмотря на явную напряжённость Дианы. Мать с отцом вели себя непринужденно и легко и Луиза только помогала ещё больше сохранить веселую семейную атмосферу.
Спустя некоторое время, когда Диана ненадолго уединилась на открытом балконе, глядя на бесконечное движение вечернего города, Давид молча вышел вслед за ней, облокотился на периллу рядом, задумчиво глядя на дочь.
— У тебя все хорошо? — спокойно спросил, прикуривая, — там не было никаких проблем?
— Нет, — покачала головой Диана, слегка улыбаясь, — все прошло гладко. Я задержалась, чтобы немного отвлечься. Это пошло мне на пользу.
— Это хорошо, — кивнул отец, подойдя к ней, по привычке надел на нее свой костюм, — какие у тебя планы? Хочешь ещё немного отдохнуть?
— Знаешь, я с недавних пор задумываюсь об одной вещи, но не знаю, как ты отреагируешь, так как ждал меня столько времени, — несмело начала Диана тот разговор, что откладывала довольно долго.
Давид улыбнулся ей ободряюще, слегка потрепал макушку дочери, как в детстве.
— Что это? Собственный бизнес?
— Я хочу больше времени уделить одному из наших фондов, — сказала Диана отцу, — для детей с инвалидностью. Могу конечно работать на тебя на полставки, если возможно. Но очень прошу, пойми меня. Дай мне заниматься этим.
Давид молча, вдохнув дым, посмотрел на дочь. Прошло около минуты, когда он, кивнув, заговорил низким голосом.
— Я не могу быть против, когда у тебя такие хорошие мотивы. Но я боюсь, что это может сказаться на твое настроение в целом, ты понимаешь, о чем я?
— Понимаю, — кивнула Диана, — но тебе нечего бояться. Я достаточно окрепла, чтобы взяться за это.
— В тот час, когда я замечу в тебе изменения, которые мне не понравятся, я возьму все в свои руки, — сказал он бескомпромиссно.