Ведущая на свет (СИ)

Я встряхиваю головой и прямо гляжу Дэймону в глаза.
— Потому что это — правильно.
На лице моего собеседника я замечаю странное выражение, и все-таки добавляю:
— Не заморачивайся, это мои личные тараканы. Шанс на искупление должен быть у каждого, и все такое.
— Ну… Почему же мне не заморачиваться, — Дэймон все-таки заставляет Анну встать на ноги самостоятельно, — мне очень по душе именно такое виденье. Просто… Ты ведь толком не знаешь ни меня, ни Энни. И мы демоны. С чего бы тебе, ангелу, делать нам такие уступки?
Это сложно объяснить. Да — я не знаю. Я и Генри совсем не знала перед тем, как помолиться за него. Но я ощущала — что нужно. Вспомнить того же Айвена Вэйла — и нет, я чувствую, что не то. Может, конечно, я не права, может — дело в личной предвзятости, но почему-то с самого первого взгляда на Анну Фриман на кресте распятия, я поняла, что нужно попробовать её освободить. И слова Дэймона ничего нового мне и не сообщили, я будто знала о ней все. Будто даже больше, чем про себя.
— Когда ты приходил к ней, ты целовал её в лоб двенадцать раз, — задумчиво произношу я, и тут же получаю удовольствие понаблюдать, как на бледных скулах Дэймона расцветают яркие пятна.
— Откуда ты…
Я снова не отвечаю. Угадывать еще страшнее, чем ощущать себя безумной. Откуда я это знаю? И почему спросила именно это сейчас? Будто кто-то невидимый незримо ведет меня к простому факту, а я никак не могу понять, что именно мне подсказывают. Один только плюс — земля под ногами становится тверже.
— Нужно торопиться, — я закрываю глаза, и ключ погружается в замочную скважину в двери здания.
Между сменами, конечно, мало народу шастает туда-сюда из КПП и обратно, но все-таки их не так уж и мало.
Только бы получилось оказаться поближе к Генри. Как можно ближе к нему. Настолько близко, как это вообще возможно!
Когда я тяну дверь на себя — мне немножко страшно. Если ключ не сработал — сейчас за дверью я увижу не храмовый зал, а приемную КПП. А они — увидят меня. И неприятности начнутся прямо сейчас, а не тогда, когда я буду к этому готова.
Дверь открывается со скрипом. И зала храма я не вижу.
Впрочем, приемную я не вижу тоже.
Там, за дверью — распахивается какая-то крыша какой-то высотки, голубое небо над ней, и спиной ко мне сидит знакомая спина, до поясницы закрытая гривой рыжих волос. Генри медитирует, глядя на копошащихся на улице людей.
Ничего себе эффективность… Никогда не думала, что можно вот так сформировать запрос — хоп, и дверь открывается именно там, где нужно.
Генри вздрагивает, оборачивается и впивается взглядом в дверь, жадно принюхиваясь. Он не может нас видеть, пока мы не прошли сквозь проем, но чует — точно чует. По крайней мере меня.
Я вытаскиваю из двери ключ, мне ведь с ним еще потом и обратно возвращаться, и прихватываю под руку Энни. Дэймон подается вслед за мной, но я останавливаю его взглядом.
— Ты должен вернуться с Сушки, Дэйм. Если ты пропадешь — тебя будут искать по твоей сводке. И найдут всех нас.
— Но Энни… — Дэймон обеспокоенно глядит на подружку, — как же она без меня?
— Ну, наверное, я её съем, — раздраженно огрызаюсь я, и Дэймон криво дергает уголком рта, явно подавляя сомневающуюся ухмылку, — уймись. Я только оставлю её с Генри и попрошу за ней присмотреть. Об остальном мы подумаем после этого. Хорошо?
Дэймон торопливо кивает, все так же глядя на меня как на неожиданный шедевр, проступивший на холсте после растворения верхнего слоя с какой-то мазней.
— Ну и отлично, — я вздыхаю и шагаю в дверь, утягивая за собой Анну. Что я творю? Можно даже не спрашивать. Только ничего иного мне в голову не приходит. Один раз этой девушке уже шанса не дали.
За нами хлопает дверь, Дэймон её закрыл.
— И все-таки мне не показалось. Это все-таки ты.
Мне кажется, что я вязну как бабочка в янтаре этих глубоких глаз. Но купаться в них так тепло…
— А ты что подумал? — фыркаю я, пытаясь не подавать виду, насколько глубоко во мне отадалось радостью от этой внеплановой встречи.
 
— А я подумал, что уже настолько сошел по тебе с ума, что мне от тоски мерещится твой запах, — ухмыляется Генри.
— Прям уж от тоски? — я осторожно кошусь на Анну. Она покамест безучастна. Это уже даже начинает немного напрягать.
Генри же не отвечает, смотрит на меня, и кончик его языка проходится по сухим губам. Эй, это кто там на меня облизывается, а?
Видимо, мое возмущение приходится этому рыжему бесстыднику по вкусу, потому что он широко ухмыляется и шагает мне навстречу, сгребая меня в объятия. Не очень удобно, учитывая, что я по-прежнему держу Анну под руку, но отказаться — невозможно.
— Птичка, я ж тебе говорил, меня устраиваешь только ты, — смеется Генри, утыкаясь губами мне в лоб, — хотя если ты настаиваешь, мы можем поразвлечься и втроем.
— Генри-и-и…
— Стонешь ты прекрасно, птичка, очень многообещающе. Позже повторишь на бис? Лично для меня. И в более интимной обстановке.
Улыбка бесстыжая — конечно же прилагается!
Ей богу, хочется укусить его за нос. Ну сколько можно-то? Тем более, я же вижу — это наносное, лишь только следование созданному имиджу, глаза у демона очень напряженные, и на Анну он смотрит с тревогой, явно взвешивая её опасность. И для кого она может быть опасна? Для него? Ха! За меня он беспокоится. Это очевидно — и безумно приятно.
— Ты сможешь за ней присмотреть? — я впиваюсь пальцами в пальцы Генри. — Я… Отмолила и её… Как тебя.
— Птичка… — Генри выдыхает это потрясенно, округляя глаза, — ты с ума сошла? Тебе мало было за меня огрести?
В отличие от Деймона Генри понимает нюансы поручительства слету, сразу понимая, что это значит для меня.
— Я… Так было нужно! — я твердо поджимаю губы. — Ты присмотришь за ней, или…
— Тш-ш, — Генри обрывает меня резким движением подбородка, — я присмотрю, конечно, чтобы она не натворила глупостей и не подставила ни тебя, ни всех нас. Мы уже договорились, птичка.
Ох-х… С моих плеч будто сваливается тяжелая ноша. И я утыкаюсь в крепкое плечо, вдыхаю пряный запах мягкой кожи его куртки и закрываю глаза. Какой же он надежный — этот несносный демон. Все-таки я не зря в него верю. И ни секунды не жалею, что из всех висельников Холма Исчадий я шлепнулась именно на его голову
— Ты торопишься? — мягко шепчет Генри, проходясь ладонью по моим волосам. — Или мы все-таки можем поболтать нормально? Опять же, твоей подружке явно нужно хорошенько поспать, а я нашел неплохое лежбище тут неподалеку. Посмотришь?
Сначала я хочу было сказать, что да, тороплюсь, а потом прикусываю кончик языка. А куда я вообще тороплюсь, а? У меня же выходной, так?
И я ведь имею право на эту увольнительную? Я её честно заработала! Так какая разница, с кем я её проведу?
  
16. Планы на выходные
 
Лежбищем Генриха была небольшая двухкомнатная квартирка, в рабочем квартале. Не шикарная, всего лишь «уютная», но большего Генрих и не искал, это жилье хотя бы не пропахло бесами.
Квартирка была из арендных, тех, из которых уже съехали предыдущие жильцы, а новых хозяева еще не нашли.
Бесы в таких старались не селиться, слишком велик был риск попасться на глаза смертным в неурочное для охоты время. Что там они могли, эти слабые демоны — пару минут в человечьем облике продержаться. Напасть, напугать, впиться в душу когтями — и дать деру. Только лежбищем потом уже не воспользуешься — серафимы обязательно включат эту точку в маршрут своих патрулей. И не всегда же бывает сила материализовываться. Одна неудачная стычка с более сильным демоном — и сил нет, а деру давать и рисковать — обязательно придется.
Мертвые квартирки да заброшенные дома были все-таки надежнее.
Генрих всего этого не боялся — мало того, что уж ему-то бы хватило силы выпить душу хорошенько — не досуха, конечно, но все-таки сущность бы была подкреплена на сутки, не меньше. Так еще и чутье позволяло услышать смертных, прибывших в эту квартиру, как только они подойдут к подъезду этой многоэтажки. И сделать ноги Генрих в любом случае успеет.