Юнга

«В общем, если хорошенько поразмыслить, то огромный задел преимущества над остальными державами оказался почти исчерпан за последние лет десять. И началом всему стал как раз Сеульский инцидент. Тогда жестко не ответили, и пошла телега по кочкам… Заигрались в могущество, кое в чем стали отставать. Номинально Военно-воздушный флот России и сегодня сильнейший в мире, а по факту друзей у нас нет, зато врагов полным-полно.
И все точат зуб на „этих чертовых русских“.
Во-первых, те, кого мы обидел и. Во-вторых, те, кого выручили, ибо могли бы облагодетельствовать гораздо сильней. В-третьих, те, кого не тронули, и они теперь никак не поймут, то ли не интересны, что унизительно, то ли оставлены на закуску, что страшно.
И все жаждут оторвать кусок пожирнее от нашего пирога, да и просто сбросить с Олимпа куда подальше, задвинув в какой-нибудь темный, пыльный угол, где по их общему мнению варварской России самое место.
А наши начальники потеряли чуйку и хватку, стратегическое видение. Хотя, как говорят, император – одаренный и чуть ли не гросс».
Погрузившись в размышления, он покинул читальный зал, не забыв, впрочем, вежливо поблагодарить юную библиотекаршу, и пошел по посыпанной мелким гравием дорожке в сторону основного корпуса «Одессы».
Заведение только вечерами превращалось в «обитель греха», днем же больше всего напоминало столовую или кафе с отличными завтраками и обедами для своих. Можно было прийти и поесть прямо здесь или заказать на вынос.
В зале клуба его увидел Степан. Поднявшись навстречу, пожал руку и без намека на укор с юмором заявил с ходу:
– Братишка, ты чего прогуливаешь? Сам же вчера обещал помогать. Работы невпроворот.
– Здравствуйте, пожалуйста! – слегка оторопел от подобного наезда Март. – А кто с утра свалил, ничего не сказав? И куда мне было идти?
– Куда-куда, – пробурчал ничуть не смутившийся Дугин. – Сказал бы, надо, мол, в авиамастерские, тебе бы всякий показал!
– Уговорил, черт языкатый! Дяденька, где тут у вас авиамастерские?
– Тьфу, балабол! Ладно, садись рядом, поедим, да пойдем трудиться.
Усевшись за стол и сделав быстрый заказ из предлагаемых сегодня на обед блюд, Март, оглядываясь вокруг, сделал неожиданное заключение: а ведь приватиры ему нравятся! Они все сами по себе. Нравится их манера держаться, общаться и мыслить. Ближе ему оказалась и привычка рейдеров одеваться: у каждого на свой лад, выбор и вкус, а главное, удобно. Да и в целом их внешний облик был куда ближе к современному, привычному Марту. В этом плане флотские, у которых сохранились старые, времен царского флота начала века, традиции, заметно проигрывали в его глазах.
– Слушай, у тебя же маузер «конструкцион» девяносто шесть? – разделавшись с рыбной сковородой и допивая кружку пива, спросил Дугин.
– Да, но не совсем. Модель семьсот двенадцать с автоматическим режимом огня и отъемным магазином на двадцать патронов.
– Ага, – легкомысленно отмахнулся Степан, – понятно. Я про что? Вещь, спору нет, нарядная и дальнобойная. Но старая. В смысле сама конструкция. К тому же для пистолета – великоват, для карабина – слабый. Короче, ни Богу свечка, ни черту кочерга!
– Ты к чему клонишь, Степа?
– Да вот мы все тут договорились. И хотим тебе подарок сделать. От всех, кого ты на «Аргуни» спас. Выбери пушку поновее в нашем оружейном магазине, а мы все оплатим. Знаю, деньги у тебя есть. Но тут другое. От души, братишка.
– Понимаю. И благодарен. Но у вас ведь наверняка у самих сейчас денег нет.
– Я тебя умоляю! Не за то казак пьет, что есть, а за то, что будет! Будем живы – заработаем. Так что, пошли к Иванычу? Витька твой у него того и гляди поселится. А ты еще и не заглядывал. Непорядок.
– Хорошо, давай сходим, но потом сразу корабль чинить. Только переодеться надо.
– Это само собой. Комбез тебе подберем и обувку, за это не беспокойся.
– Да я и сам куплю…
– Не, тебе все новое выдадут и, к слову, денег заплатят за работу, у нас с этим железно.
Выбор у Леонида Ивановича, владельца огромного склада-магазина всяческого вооружения – от ножей и стрелковки до станковых пулеметов и скорострельных зенитных автоматов – оказался поистине огромен. Располагался он в просторной пещере на склоне горы, приспособленной под хранение боеприпасов. Понятно, хозяин ее расширил, подровнял стены. Получилось очень надежное и безопасное сооружение. Бункер. Товар здесь лежал не на полках, а стеллажах и сразу ящиками. Отдельный зал, надежно отгороженный от остальных тяжелой бронедверью, был отведен под патроны, снаряды и прочие взрывоопасные средства поражения противника.
 
– У него даже тир есть длиной пятьдесят метров, прямо в скале. Так что купишь и сразу пристрелку проведешь.
– Круто очень. Да, масштабы…
– Тут не все ему принадлежит. Часть разным экипажам и отдельным нашим людям. Мы, когда что добываем, несем ему на продажу. Он выставляет за комиссию. Ну и просто на сохранение отдают. Не у всех есть свои надежные склады под огнеприпас.
– Удобно.
– Еще бы, у нас, брат, все продумано! – с немалой гордостью подтвердил техник.
Перебрав все имеющиеся варианты, Вахрамеев в итоге остановил свой выбор на браунинге «Хай Пауэр» с прикладом-кобурой. Но взял еще и обычную, чтобы компактнее носить, особенно в городе. В придачу к ним шли четыре запасных магазина и парочка поясных подсумков. Марту понравилось и как оружие лежит в руке, и как ведет себя, и точность стрельбы. Браунинг был ему интуитивно понятен и сразу стал словно частью организма, буквально прирос к ладони.
– Ну, совсем другое дело! – довольно улыбаясь, оценил покупки борттехник, после чего обернулся к продавцу. – Иваныч, запиши на нас!
– Не боись, – криво усмехнулся оружейник. – Мимо кассы не проскочишь.
– Ну что, вооружились, можно и за работу?
– Пошли.
Говорят, что люди делятся на два типа. Одни умеют работать руками, и их очень ценят на производстве, вешают их фото на доску почета и награждают грамотами. У других руки растут из задницы, и, когда это выясняется, их назначают начальниками, а называют эффективными менеджерами. Март же, еще в прошлой своей жизни, умел и то, и другое. То есть обладал способностью делать что-то самому и организовывать труд других. А теперь к этому добавились цепкая моторика любознательного юноши и дар.
Работа с первой минуты увлекла Марта. В сущности, ничего сложного. Далеко не микросхемы. Демонтировать, дефектовать, менять запчасти, собирать, проверять на стенде и заново устанавливать. Хватало и перебитых кабелей и просто разбитых вдрызг приборов, включая разную второстепенную мелочовку. Вроде бы и скукотища, но ощущение, что ты работаешь с воздушным кораблем, наполняло душу позитивом и энергией.
У корвета-рейдера имелись стандартные три ГДК, но «А-класса» был только главный – центральный. Носовой и кормовой – бэшки, заметно поскромнее. Орудия главного калибра – по две стотридцатимиллиметровые пушки в двух легких полубашнях. Тяжелые эрэсы в носовых пусковых шахтах в количестве четырех штук – серьезные ракеты, один минус: неуправляемые. Но поскольку недостаток точности с лихвой компенсировался мощностью боезаряда, недостаток можно было считать несущественным.
На ужин они даже не пошли, заказали еду на место. Хотелось успеть закончить с правым бортом. Время шло, наступила ночь, а ударная работа в свете фонарей и прожекторов не прекращалась.
* * *
– Господин адмирал, мы не смогли расшифровать радиограмму Зимина.
– Очень плохо! Мы не можем позволить русским отыскать корабль! Акаши-сан, продолжайте доклад.
– Русские похитили и саму планирующую бомбу, и оборудование управления ею. Среди убитых не обнаружен гайдзин-техник.
– Вы предполагаете, что он в руках этого проклятого дзинко? [60] – сурово и отрывисто спросил адмирал Гэнда.