Любить Нельзя Забыть (СИ)

— Пойду Тёмочку уложу, поздно уже, — сказала мама.
— Хорошо, мам.
Дядя Валера взял спящего ребёнка на руки, и они вместе ушли в дом.
— Ну что, подруга, давай ещё разок выпьем за твоё очередное двадцапятилетие?
— Давай!
Лена налила нам по бокалу и переместилась в кресло-качели, стоявшее на лужайке. Кивком головы пригласила к ней присоединиться. Я взяла с собой плед — августовские вечера были уже прохладными. Удобно устроились, тесно прижавшись друг к дружке. Мерно покачиваясь, мы потягивали вино, слушали стрекот сверчков, и какое-то время благостно молчали.
— Кстати, Анютка, подарок…
— Какой ещё подарок, Лен? Я тебя умоляю!
— Это я тебя умоляла не покупать рухлядь, на которой ты сейчас ездишь, поэтому вот, держи — это от всех нас.
Она откуда-то достала буклет из автосалона, на глянцевой бумаге которого красовалась шикарная белая Toyota.
— Лееен, ты с ума сошла! — шокировано произнесла я, разглядывая буклет.
— С ума сошла ты, когда эти дрова покупала, о чём только думала?!
— Ну ты же прекрасно знала о моих возможностях и о наших тратах, поэтому… Лен, я так ошарашена, что мне просто нечего сказать!
— А если нечего сказать, то просто скажи: спасибо, Леночка! И тёть Марину с дядь Валерой тоже поблагодари. Они тоже вложились. Мать, ну неужели ты не заслужила в тридцать пять лет иметь нормальную тачку, а?!
Конечно, я заслужила. Подругу такую заслужила, сына такого заслужила, таких родителей, такой дом… Только ЕГО не заслужила… Но не будем об этом. Больно. До сих пор больно. Даже спустя столько лет. А разве может быть по — другому, если я каждый день вижу большие, распахнутые глазки цвета тёмного янтаря…
— Ань, слушай, а давай споём нашу любимую песню, помнишь, как мы её часто орали на лавочке: мне — тринадцать, тебе — пятнадцать — всех местных бабулек распугивали.
Я рассмеялась, вспомнив эти беззаботные вечера, во дворе, с компанией таких же сверстников.
— А, давай! — и затянули:
 
 
Весь день льёт дождь,
 
Бьёт по стеклам и по крышам.
 
Весь день ты ждёшь,
 
А хозяйка где-то с рыжим.
 
Ходит по бульварам до темна,
 
И опять, опять ты здесь одна.
 
Весь день льёт дождь.
 
Дождь — зануда, дождь — зазнайка.
 
А ты всё ждёшь.
 
Ждёшь, когда придет хозяйка.
 
Фонари зажгли вечерний свет,
 
А её все дома нет и нет.
 
И ещё громче:
 
Кукла Машааа, кукла Мишааа,
 
Кукла Сашааа и Аришааа
 
Просто годы детские прошлииииии….
 
 
Мы посмотрели друг на друга и захохотали.
— Кстати, а ты знала, что Иванушки вовсе не про кукол пели? — спросила меня Ленка.
— Даа?! А про кого?
Она так выразительно на меня посмотрела, что до меня сразу дошло — и мы расхохотались ещё громче.
— Девочки, потише, Тёмочка может проснуться, — пристыдила нас мама, выглянувшая в окно первого этажа.
Я прижала палец к губам и мы замолчали.
— Да, — спустя какое-то время тихо повторила Лена, — просто годы детские прошли. Она уже не улыбалась, погрузившись в свои воспоминания.
Я смотрела на подругу, которая сильно изменилась. Прежней весёлой, лёгкой и ироничной Лены больше не существовало. Вместо неё появилась циничная, в меру расчётливая дама, которая относилась к противоположному полу исключительно потребительски. Она и внешне изменилась, последние три года делая особый упор на свой имидж: дорогая косметология, массажи, правильное питание, спорт, лучшие визажисты.
«Старлетки наступают на пятки, дорогая, а мне уже за тридцать!» — часто говорила она мне (ей нравилось называть молодых московских тусовщиц этим старым голливудским словом).
 
Никаких серьёзных отношений после Вадима она больше себе не позволяла, захлопнув своё сердце раз и навсегда. Лишь для нас, её близких, оно по — прежнему оставалось открытым и преданным.
Вадим…
Сразу перед глазами возник его улыбающийся образ:
«Как дела, Анютик? Всё цветёшь и пахнешь?…»
Так нелепо погибнуть на третий день после свадьбы…
Машина перевернулась на скользкой дороге и врезалась в столб. Все кто ехал, остались живы, кроме него, сидевшего рядом с водителем. В последний момент они с Леной поменялись местами, которая села сзади, и тем самым, спаслась.
Она прилетела в Москву сразу после похорон, полуживая от горя, похудев до сорока восьми килограммов. Мы жили тогда вместе в квартире друзей Вадима. Я не знала как помочь подруге. Это были страшные дни. Лена пила круглыми сутками. И хотя её горе было в разы сильнее — оно очень резанировало с моим истерзанным сердцем, и я прекрасно понимала её состояние. Я, как могла, пыталась её отвлечь, хотя мне самой требовалась поддержка.
Однажды, она за один день собрала свои вещи, и сказала, что улетает в Индию с группой каких-то буддистов, и что будет жить там с ними в местном храме и молиться.
Я не возражала.
Лена вернулась в самом конце декабря, сразу после рождения моего сына, спокойная, я бы даже сказала, умиротворённая, и с тех пор, мы больше не расставались.
— Пойдём, спать, подруга.
— Завтра в Москву? — спросила я.
— К чёрту Москву! Все выходные здесь, с вами! Дядя Валера обещал баньку организовать. Да и Тёмку неделю не видела — соскучилась по этому кудрявому бандиту! Ааа, кстати, я же и ему машину купила. Завтра доставят вместе с твоей.
— Ленаааа!
— Шатап! У нас пацан растёт — пусть привыкает! А в восемнадцать — настоящую ему куплю!
Я с улыбкой безнадёжно покачала головой.
  
Глава 2
 
На следующий день, в субботу, Лена уехала в Москву. Она дождалась когда пригонят новую машину, сделала тест — драйв вокруг нашего посёлка, потискала на прощание Тёмку и укатила на своём BMW.
— Ань, не обижайся, ну, реально труба зовёт, сама вчера ещё не знала, что так получится. Ни за что бы не уехала, если бы это не было для меня важно! Но днюшечку твою ещё отметим как полагается — не отвертишься! В следующую пятницу будет открытие модного караоке — бара, столик уже заказан, учти. Ну, всё, на связи, дорогая! Всех люблю, всех целую!
Я примерно догадывалась что за «труба» её позвала, но возражать не стала, тем более, — это было бы бесполезным занятием — Лена всегда делала только то, что хотела.
Тёмочка громко заверещал от восторга, увидев детский мини — джип, и так возбудился, что про дневной сон пришлось забыть. Я тоже была восхищена своим дорогущим подарком, но сесть за руль красавицы — Тойоты не решилась, и лишь с умилением смотрела, как мой сынок радостно катался кругами по лужайке на первой, в своей маленькой жизни, личной машине.
А в воскресенье, по закону подлости, мне тоже пришлось уехать в Москву. Я была зла до невозможности, но и упускать дополнительный заработок не хотелось.
Я работала в посреднической фирме, которая сотрудничала с множеством организаций: от топовых компаний до различных издательств и частных лиц, предоставляя им услуги профессиональных переводчиков. Чаще всего, я сопровождала группы иностранных бизнесменов, реже — работала с документами в офисе, занимаясь переводами по десять, а то и двенадцать часов. Хотя, ещё до недавнего времени было всё в точности наоборот…
 
Однажды, мой начальник, Андрей Павлович, вызвал к себе в кабинет. Он медленно оглядел меня снизу вверх, и на секунду задумавшись, сообщил, что Вероника (одна из самых молодых сотрудниц нашей фирмы, а по совместительству его любовница, о которой все знали, но молчали) по состоянию здоровья, не сможет сопроводить каких-то очень важных испанцев, и это должна буду сделать я.