Спаси меня! (СИ)

Она оглядела зал, который постепенно наполнялся народом. Пришел Виктор, одетый в парадную летную форму и сверкавший юбилейными медалями на груди. Рядом с ним семенила невысокая девушка с куцым хвостиком на голове. Она поддерживала округлый животик и заискивающе заглядывала в глаза кавалеру.
«Ох, бабы! – мелькнула мысль. – Еще одна горемычная попалась в ловушку смазливого лица и летной формы». Ирина Ивановна вздохнула, удивляясь женской глупости и недальновидности.
Через минуту вошла мать Виктора, высокая и статная женщина. Перед ней бежала Катюша. Вот она остановилась, огляделась и, увидев Ирину Ивановну, показала ей язык. Дворничиха улыбнулась: «Ну, хоть кто-то в жизни по-прежнему счастлив».
Настенька за год вытянулась и стала, казалось, еще серьезнее. Она кивнула Ирине Ивановне и подошла к отцу поздороваться. Тот холодно поприветствовал дочь и отвернулся к спутнице, что-то шептавшей ему на ухо с жалобным лицом. Девочка села рядом с бабушкой и сестрой и смотрела только вперед, больше не поворачиваясь к Виктору.
Сзади скрипнула дверь, и Ирина Ивановна снова повернулась. В зал заседаний вошла молодая пара с ребенком.
Женщина выглядела так, будто дрезденская статуэтка вдруг ожила и сошла с постамента. Тоненькая, хрупкая, но в то же время высокая, она потрясала изяществом фигуры. Люди, Ирина Ивановна не знала, кто эти люди, возможно, приятели Виктора или его же моральная поддержка, молча смотрели только на нее.
Она неторопливо шла вдоль рядов. Элегантное синее платье облегало высокую грудь, подчеркивало тонкую талию, взвихривалось фонтанчиками ткани вокруг колен. На обнаженной шее переливался синими искорками большой драгоценный камень в обрамлении бриллиантов. Это великолепное ожерелье создавало сияющий ореол вокруг лица женщины и делало его фантастически прекрасным. Светлые волосы были убраны в высокую прическу. Серые глаза взволнованно оглядывали зал.
Рядом с красавицей шел, немного прихрамывая, высокий мужчина с седыми висками. Он ласково держал спутницу под локоть, а за вторую руку, через которую была переброшена темная шубка, уцепился мальчик, который с любопытством рассматривал людей.
Какой-то непреодолимый порыв толкнул Ирину Ивановну вверх.
– Алина! – крикнула она, и женщина на секунду замерла, а потом бросилась к ней в объятия. – Ах, ты моя, красавица. Моя родная девочка, – причитала старая дворничиха, и слезы катились по ее лицу.
– Мамочка! – раздался девичий голос.
– Мамуля! – вторил ему другой.
Алина подняла голову: навстречу бежали дочери. Они уцепились за руки матери, и мужчина с мальчиком сделали шаг в сторону, не желая мешать воссоединению счастливого семейства. Три потерявших друг друга на целый год человека стояли, крепко обнявшись, и люди, знавшие их историю, тоже не сдерживали слез.
Ирина Ивановна схватилась за сердце и тяжело опустилась в кресло. Теперь ее душа спокойна. Она не сомневалась, что добро восторжествовало, а зло наказано. Но самым приятным моментом в этой истории стало для нее ошарашенное лицо Виктора, который забыл про свою спутницу и смотрел круглыми глазами на бывшую жену.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍
Конец