Спаси меня! (СИ)
В этом заповедном месте с красивым названием Puebla de los Angeles, Деревня Ангелов, Карлос провел детские и юношеские годы, сюда же вернулся после окончания университета. Правда, когда женился на Мадлен, уехал в Барселону. Молодая жена не захотела остаться в горах. Она не могла жить без шумных проспектов, больших брендовых магазинов и ночных развлечений курортного города. И никакие уговоры родственников и мужа не заставили черноглазую красавицу уехать в глушь, пусть даже и ангельскую.
– Ты уже подумал, в каком доме остановишься? – поинтересовалась у сына Ремей, пока они шли через холл к ресепшн.
– Я хочу поселиться в номере на верхнем этаже, – ответил Карлос.
– В том, где окно выходит на крышу?
– Да. Оттуда хорошо видна и деревня, и горы. Нужно, чтобы Антонио проникся этой красотой, понял, почему меня так всегда тянуло в родные места.
– Но Мадлен захочет иметь свое жилище, – настаивала мать. – Возьми дом бабушки, там как раз заканчивается аренда у постояльцев. Или нет. Лучше тети, в нем три этажа. На одном устроим детский блок, на другом поселитесь вы с Мадлен, а внизу будет столовая и кухня.
– Мама, давай об этом поговорим позже. Антонио устал, – остановил поток слов Карлос. Не хотел он пока рассказывать матери, почему приехал один, и ворошить недавний семейный скандал. Неприятности должны отстояться, как доброе вино, может, тогда найдется верное решение, как разрулить накапливавшийся годами конфликт с женой.
Карлос взял ключ, поднялся с сыном на лифте на четвертый этаж, где в самом углу коридора находился любимый номер-люкс. Ремей осталась внизу, чтобы накрыть стол блудному сыну и внуку.
***
Вот уже месяц Карлос живет в Деревне Ангелов. Он занялся управлением отеля, но Ремей никак не желала слагать с себя обязанности. Чтобы не спорить с матерью, Карлос оставил в ее ведение кухню. То и дело слышался ее громкий голос, отдававший команды повару и официанту - единственным ее подчиненным.
– Ты почему сковороду ставишь на сильный огонь? Хочешь мясо высушить или сжечь? – злилась она на украинку Соню.
Та весело закатывала глаза и недовольно лопотала по-своему, но приказы выполняла исправно. Все служащие отеля знали, что лучше с Ремей не связываться. Можно и по голове полотенцем получить. Взрывной характер и тяжелая жизнь после смерти мужа, когда ей пришлось взвалить на плечи управление огромным хозяйством, сделали ее суровой и властной женщиной. Карлос иногда думал, что испанка-жена не хочет жить в горах, потому что понимает, что не сладит со старой и деспотичной каталонкой.
В отеле было тридцать шесть номеров, расположенных на четырех этажах и оборудованных не хуже, чем в приморских городах, бар и ресторан. К постояльцам сотрудники относились трепетно и очень гордились тем, что в некоторых семьях погостить и отдохнуть приезжает уже третье поколение.
Каждое утро Карлос вставал по давней привычке рано. Выходил на пробежку, и легко делал круг по горным тропинкам. Пересеченная местность хорошо укрепляла икры ног. Затем он возвращался в отель и в маленьком тренажерном зале полчаса выполнял упражнения. Мускулистое тело бывшего спортсмена - в юности Карлос занимался восточными единоборствами - получало нужную нагрузку, которая давала заряд на весь день и не позволяла расслабляться.
Затем контрастный душ – и смуглый тридцатидвухлетний мужчина готов к новому трудовому дню.
– Что-то я совсем зарос, – погладил щетину на подбородке Карлос, посмотрев на себя в зеркало в ванной. – Мадлен скажет, что запустил себя, – горько усмехнулся он и взял в руки электрическую бритву.
После того как он привел себя в порядок и позавтракал, наступил черед ежедневного обхода отеля. Карлос проверял коммуникации, смотрел, насколько подготовлены номера к новым гостям. В здании не было ни одного свободного помещения: каждый метр тщательно спланирован и рационально занят.
Чердака у здания не было. Самые лучшие номера располагались под крышей. Они имели в потолке окно, с которого открывался чудесный вид на горы и Деревню Ангелов. Постояльцы ценили эти номера, поэтому на них всегда был спрос.
Подвал давно приспособили под прачечную, где неустанно трудились стиральные и гладильные машины. Руки горничных, складывавшие полотенца и простыни, так и летали в этом мануфактурном царстве. То и дело слышался звонкий смех и чужая речь: в отеле трудились эмигрантки с Востока. Такую традицию завел отец Карлоса. Эти женщины неприхотливы и готовы работать за меньшую сумму, чем испанки. Они жили при отеле, учили разговорный язык и, кажется, были абсолютно счастливы.
Далее по коридору находились складские помещения, где ждали своего часа новые кресла и диваны, лампы, телевизоры и сантехника. Эти запасы создал еще отец. Ремей после его смерти оставила все, как есть, даже толком даже не знала, что хранится в подвале. Карлос подозревал, что многое из техники уже устарело.
Он планировал навести порядок на складе, но руки не доходили. Много сил и времени отнимала документация: Карлос, имея экономическое образование, сам занимался бухгалтерией, рекламой, работал с бронированием мест.
***
Сегодня как раз пришел то день Х, когда хозяин решил ревизовать склады. Он вошел в большое помещение, которое освещалось только светом ламп. Несколько небольших окон, пятьдесят на пятьдесят, расположились у самого потолка, но помещение было настолько заставлено крупными и высокими вещами, что ни свет улицы, ни ее звуки почти не проникали сюда.
Карлос первым делом нашел стол и стул, освободил их от упаковки и пристроил у стены. Подключил настольную лампу и ноутбук.
– Так, рабочее место готово, – разговаривал он вслух, чтобы гнетущая тишина так не давила на уши.
Он принес сюда термос с кофе, бутерброды и настроился хорошо потрудиться. Антонио в садике, его заберет Ремей, накормит и присмотрит. Сын, кажется, уже здесь вполне освоился, даже завел новых друзей. Но бабушка, как коршун, охраняла драгоценного внука, единственного пока наследника семьи Гомес, и не давала ему ступить и шагу без ее недремлющего ока.
Она сердилась на Карлоса, который отказывался делиться с ней личными проблемами, но была очень рада, что сын наконец занимается семейным бизнесом и старательно давала ему ценные советы. Правда чаще мешала, чем помогала, но каждый раз Карлос терпеливо ее выслушивал и отправлял на кухню. Только веселая Соня легко выдерживала сложный характер хозяйки.
– Сынок, зачем тебе пыль собирать в подвале? Он уже лет пятнадцать не открывался, – возмущалась Ремей.
– Вот я его проверю и почищу, – успокаивал Карлос мать и тихонько подталкивал ее к выходу. – Ты, иди, приготовь что-нибудь на ужин и пошли ко мне Соню с подносом.
– А зачем тебе Соня? – насторожилась мать. Пышнотелая хохотушка украинка нравилась многим мужчинам в деревне.
– Она мне принесет ужин, и все. Мама, иди, не мешай мне!
– А что тебе приготовить? – не отставала мать.
– Стейк средней прожарки и картошку фри, – быстро проговорил Карлос, чтобы только отвязаться от настойчивой Ремей. Как он теперь понимал Мадлен! «Эту женщину ни одна невестка не выдержит!»
Наконец его оставили в покое, и он занялся задуманным делом. Время пролетело быстро. Карлос рассматривал упаковки, некоторые вскрывал, передвигал мебель и заносил результаты в ноутбук. Часть он планировал продать подешевле другим отелям, часть отправить в дом престарелых, а часть просто выбросить: старые громоздкие телевизоры уже никому не нужны.
Он не знал только, что делать с мебелью древнего дизайна. Все эти диваны и кресла, обитые пестрой тканью и пропитанные пылью, столики и тумбочки с ободранными краями представляли настоящую головную боль.
Когда Карлос добрался до стены, которая выходила во внутренний двор соседних домов, уже наступила ночь.
– Все! На сегодня хватит, – потянулся довольный проделанной работой мужчина