П-П 7 (СИ)

К удивлению, правда, приятному, попаданца молодые алхимики поскромничали. Из трёх представленных составов, один уже вполне годился в работу. Да, эта горючая смесь не являлась греческим огнём, про который Егоров рассказывал своим исследователям, естественно, не посвящая, где, кто и когда такое вещество придумал и применял, и сама по себе на воздухе не возгоралась, но для Игоря данное обстоятельство проблем не представляло. Уж вариантов искусственного воспламенения он сходу мог придумать пару-тройку. Не химия. Тут всё намного проще.
И насколько вообще были достоверны сведения о том, что греческий огонь самовозгорался при взаимодействии с атмосферой? Может тоже какие-нибудь фитили использовались?
Единственное, что пока не устроило Игоря в полученном горючем веществе – это его низкая вязкость. Попаданец рассчитывал в первую очередь применять свой средневековый самодельный напалм для ведения морских боёв. Потому, было желательно, чтобы горящая жидкость при попадании в борт судна не стекала очень быстро вниз.
Построить катапульты и оснастить ими корабли – идея для Орваны по-настоящему революционная. Куда той магии сравниться? От горшка с пиросоставом никакой амулет не защитит.
– Что ж, ньютоны вы мои с менделеевыми, вполне прилично, – похвалил землянин своих молодых учёных, – Двигайтесь дальше по пути познаний, и, верю, ждёт вас успех. Граф Приарский слов на ветер не бросает и, что обещал вам, выполнит.
От алхимиков Игорь в сопровождении уже толпы техгоградского начальства, слетевшегося на графа, как – нет, не мухи на гэ – а как пчёлы на мёд, отправился в механический цех, но по пути ещё посетил штамповочную, посмотрел, не снижаются ли темпы производства кирас, и не требуется ли приостановка работ для обслуживания пресса.
Металлургия пока приносила попаданцу одни только затраты и, похоже, такое положение дел сохранится в обозримом будущем – слишком велики собственные потребности Приарского графства и в целом Гирфельского герцогства в изделиях из железа и стали.
А вот текстильная отрасль неожиданно оказалась очень прибыльной. Понятно, что с доходами от производства стекла и зеркал – то вообще являлось золотым дном – продажи тканей и одежды не сравнить и близко, но, как говорится, курочка по зёрнышку, копеечка к копеечке, и прочие народные мудрости тут вполне будут к месту.
– За мной не ходите, – сказал Егоров всей толпе сопровождающих перед входом в механическую мастерскую, – Ждите здесь.
Доработку арбалета мастера сделали в точности с чертежом, который им отдал граф.
Уже подержав в руках, покрутив готовое изделие и опробовав в прицеливании и стрельбе, Игорь с досадой подумал, что приклад по типу израильского автомата Узи для данного типа мини-арбалета подошёл бы лучше – более компактный, меньшего размера и легче.
К тому же, самострел – не огнестрел, тут отдача намного меньше, и она, скорее, результат не самой оптимальной и продуманной конструкции.
Переделывать ещё раз попаданец не стал. Копированием из заранее приготовленных материалов создал ещё десять арбалетов и распорядился сегодня же отправить семь изделий в янычарскую учебку, а три в институт адепток. Пусть воспитанники и воспитанницы начинают тренироваться.
Первый образец Егоров оставил в мастерской, чтобы по его подобию продолжили производство обычным, не магическим способом.
– Но этим займётесь после выполнения другого заказа, – сообщил мастерам-механикам граф, – Есть задача более срочная. Нужны баллисты, ну, крепостные самострелы, изготовленные на тех же новых принципах, что и наш арбалет. Пройдёмте в вашу конторку, нарисую свои пожелания. А вы мне доложите, как скоро можно будет изготовить хотя бы десяток баллист. Мне они нужны срочно.
До обеда он управился. Когда Игорь вернулся в замок, часы ещё показывали половину одиннадцатого, так что, нашлось время и на совещание с бароном Эром Гольнером, накануне прибывшего из приморских земель Приарского графства, и накоротке переговорить с Аршем и Айсой, рассказавших о качестве нового пополнения.
 
Из последнего выпуска учебки и института Игорь счёл нужным направить два десятка янычар и четырёх адепток на службу в разведку и контрразведку, дав возможность барону и лэне самим честно поделить между собой поступившие кадры. По братски. Или скорее уж по супружески.
О заключении брака эти голубки пока не заикались, но жили уже половину восьмушки вместе, в особняке Арша Витса.
Попаданец и не возражал против такого развития событий. Нет, понятно, теорию, что спецслужбы должны между собою соперничать, он хорошо помнил, но это правило не учитывало магию Раскрытия Замыслов. Так что, Игорь мог только пожелать соратникам: совет вам, да любовь.
От девушки, после ухода посетителей принесшей ему в кабинет большой поднос с закусками и вином, граф Приарский отмахнулся.
– Это кто тебе приказал? Госпожа Дигия? – спросил он поднимаясь с кресла и направившись к шкафу за камзолом. Жарко или не жарко, а этикет есть этикет. Тем более, в первый день пятидневки обед в герцогском дворце всегда официальный, с обязательным присутствием на нём всех высших сановников государства и их жён или мужей, у кого они есть, – Инициатива бывает разной. В том числе, и не нужной. Не трясись, глупышка, упрёк не в твой адрес.
Для прибытия во дворец Игорь воспользовался порталом, который находился в малом тронном зале, и переместившись туда, минуя посты гвардейцев, учтиво приветствующих его придворных и раболепно кланяющуюся прислугу, направился по коридорам в гости к своей сюзеренше.
Из высокой, покрытой золотым орнаментом двустворчатой двери, за которой начинались апартаменты правительницы, когда Егоров к ним приблизился, ему навстречу вышел хмурый начальник тайной службы. Увидев графа Приарского баронет Фир заметно обрадовался.
– Приветствую, дорогой граф, – сказал он.
– Взаимно, баронет, рад тебя видеть, – ответил попаданец, – Но, смотрю, сегодня не твой день. Что-то случилось? – включил несведущего Игорь, – Отойдём к окну? – пригласил он Фира на разговор.
Назвать отношения главного советника правительницы и её начальника тайной службы дружескими было бы сильным преувеличением, но после некоторого периода настороженности, которая имела место у Фира в отношении фаворита герцогини Гирфельской на первых порах, оба смогли найти общий язык и стали приятелями, находившими массу взаимовыгодных моментов от сотрудничества.
– Ты про имперский флот уже слышал? – спросил баронет.
– Да, я вчера присутствовал, когда наша герцогиня узнала о Ги Резёре, – не стал врать Игорь, скрыв лишь обстоятельства, при которых Латана сведения получила, – Что, сильно оттопталась по репутации твоих агентов?
– Не то слово, – кивнул Фир, – Как будто бы я могу мгновенно узнавать всё, о чём болтают в кабаках Гирфеля. У меня две сотни с небольшим людей, из которых больше половины – это дознаватели и пыточные мастера. А оставшиеся агенты у меня на две трети в других городах графства. В столице меньше четырёх десятков, и тех приходится порой задействовать в делах весьма далёких от обеспечения лояльности подданных и безопасности дворца. Как сегодня опять очередное указание, – он поморщился и замолчал.
Игорь сразу же догадался о чём, или, вернее, о ком речь.
– Опять кого-то надо найти, кто вызвал гнев нашей доброй герцогини? – уточнил он.
– Да, двух менял. Причём, не понятно, наши это или приезжие, работающие в гирфельском филиале своих контор. И их описание правительница дала весьма неопределённая. Впрочем, знаю, где эта пара бывает, найду без проблем. А вот накопать на них сведения о свершаемых преступлениях, тут придётся постараться. Ясно, что все ростовщики жулики, только есть ли на них грехи перед короной?
– Был бы человек, а за что его привлечь всегда найдётся, – чуть перефразировал прокурорскую поговорку родного мира Егоров, – Знаешь, давай, ты займись в порту выяснением сведений об имперской эскадре, а я подключу людей Арша к делу менял? Не против? У меня к ростовщикам свои счёты. С правительницей я сейчас поговорю. Кстати, ты не знаешь, что она хочет с ними сделать? Утопить, сжечь, содрать с них кожу, четвертовать, посадить на кол, уморить голодом в клетке, удушить гарротой, полить кипящим маслом или просто повесить? – перечислил он все известные ему местные дисциплинарные практики.