Напиши обо мне роман
Но едва на часах тикнуло восемь утра, я нажала на вызов, приготовившись прошипеть, что приличные люди не опаздывают. Однако ровно через один гудок в трубке, телефон у меня аккуратно вынули ловкими пальцами.
Роман встретил мой сжигающий в пепел взгляд вежливой улыбкой:
– Судя по твоему лицу, мне очень повезло, что тут хорошая охрана и качественные металлоискатели. Иначе мог бы и не выжить.
– Они не обнаруживают яд, – пропела я нежно.
– Яд слишком сложно… – засомневался он.
– Думаешь? – я склонила голову набок. – А если заварить тебе чай каркаде? Выпьешь? Ну, знаешь, я ведь не обязана отличать безобидный гибискус от ядовитого олеандра. Цветы у них очень похожи…
Роман сощурился, волевым усилием удерживая улыбку в границах вежливости. Аккуратно подхватил меня под локоть и развернул к лифтам.
– Ты, видимо, «сова»? – спросил он с ноткой сочувствия. – Сейчас в офисе угощу тебя кофе.
– «Сова». Классическая и безнадежная… И никакой детский сад, школа и институт меня не перевоспитали, – пожаловалась я, заходя за ним в лифт.
В восемь утра вокруг было пустынно как в мире «Лангольеров» – совершенно очевидно, что время мне было названо исключительно из вредности.
Уверена, народ начнет подтягиваться только через пару часов.
– Понимаю. У меня тоже по утрам планы по уничтожению человечества, – покивал он, как будто не сам назначил встречу на утро.
– О! – я оживилась. Любимая тема же. – Ты тоже ждешь конец света? Я надеюсь на астероид! Бум! Как в «Меланхолии». И красиво.
– Раньше думал о смертельном вирусе.
– Передумал? – сочувственно спросила я.
– Ненадежно. Да и люди уже готовы, – с досадой пожаловался Роман.
Как приятно встретить единомышленника, мечтающего об уничтожении мира!
Я оживилась:
– Ну да… Война как-то грязно. Голод жестоко. Потихоньку вымирать – долго.
– Жестоко? В тебе еще есть что-то доброе? – вскинул он бровь.
– Есть, но ты это сейчас вынешь… – пробормотала я.
– Что? – удивился Роман.
– Нет, ничего, старый анекдот, – отмахнулась я, благословляя лифт, который как раз остановился на одном из верхних этажей и распахнул двери.
2На этаже было еще более безжизненно, чем внизу. Там зевали на стойках ресепшена идеально отполированные высокие блондинки, открывались кофейни и киоски, время от времени пробегали с озабоченным видом мужчины в зверски дорогих костюмах… Здесь не было ни-ко-го вообще. И эту безлюдность удивительно изящно подчеркивал выхолощенный интерьер безликого офиса.
Ночной кошмар фрилансера: серый ковролин, белые стены, бьющие в глаза точечные светильники и прозрачные стены между кабинетами.
На меня накатывала депрессия от одного взгляда на этот ледяной ад, сто тридцать третий круг, без шансов на помилование.
Очень вовремя вспомнилось, что никаких договоров мы с Романом, как там его по отчеству, не подписывали, а значит – я могу просто развернуться и уйти. И ничего мне за это не будет.
Наверное, не совсем нормально реагировать на обычный офис, как на голодное чудовище, которое меня сейчас сожрет.
Впрочем, кажется, мы уже выяснили, что нормального во мне не больше пятнадцати сантиметров и то редко.
Я всерьез была на грани позорного бегства, когда…
Над этим жутким офисным пейзажем разлилось пение соловья.
В первый момент я решила, что это чей-то рингтон. Но трубку никто не брал, а щелчки и переливы не повторялись, выстраиваясь в уникальную мелодию.
Неужели… он настоящий?
Я медленно пошла на звук, оставляя Романа позади.
Офис походил на зеркальный лабиринт в Луна-парке – двери-обманки, отраженные коридоры, стены там, где должны были быть проходы – и проходы, где ожидаешь стены. Но я все-таки выиграла в эту игру, следуя за звонкими трелями и нашла рядом с одной из переговорок высокую клетку.
Невзрачная птица в ней удивительно подходила этим серым интерьерам, но пение… Живой, яркий, невероятный голос соловья разбивал холодный кошмар офиса. Делал его каким-то причудливо-странным, сюрреалистичным.
А с этим я уже могла справиться.
Но кто держит соловьев в офисе, а?
Роман меня снова удивил. Уже иначе.
Я подошла к клетке вплотную. Пение прекратилось, соловей с интересом посмотрел на меня круглым черным глазом.
Мягкие шаги Романа по ковролину я услышала только потому, что на всем этаже было тихо, как в морге. Не оборачиваясь, сказала:
– У меня в детстве тоже был попугайчик, звали Рома. Волнистый. Голубой. Умел говорить: «Рррома хоррроший». И щебетал красиво.
За спиной раздался усталый вздох, но никаких комментариев не последовало.
– Смотрю, ты начинаешь привыкать… – я провела пальцем по прутьям клетки, но на всякий случай отдернула их, когда соловей сунулся узнать, что происходит. Вдруг он от такой жизни кусаться научился. – Довольно быстро. У некоторых уходили годы на то, чтобы понять, как со мной общаться.
– Быстрая адаптация к кризисам – залог успеха в жизни, – таким же усталым тоном прокомментировал Роман.
– Вау, таких комплиментов мне еще не говорили… – я развернулась к нему. – Очень приятно – кризис. Полное крушение всех надежд, шесть букв, вторая «и».
– Хм. Пиз… – начал Роман, но я быстро вытянула руку ладонью вперед, прерывая его.
– Это «фиаско», Ром. Совсем ты в интернете не бываешь, да?
Кабинет босса, то есть, самого Романа, к которому вел самый длинный и унылый из коридоров, ничем качественно не отличался от остальных помещений. Те же прозрачные стены, что и у простых смертных, насквозь простреливаемые взглядом, словно они тут не занимаются ничем секретным и даже не трахают секретарш в обеденный перерыв.
Но мебель внутри намекала, что место серьезное. Длинный стол в форме буквы Т, солидные стулья вдоль него. Явно не курьеров здесь собеседуют.
Роман прошел к высокому креслу во главе стола и сел в него, сразу превратившись в карикатуру на Темного Властелина – высокий черный трон выше его головы так и умолял выдать начальству шапку Мономаха или хотя бы императорскую корону.
Угрожающе, в общем, смотрелся. И какое бы место я за этим столом ни заняла сейчас, я окажусь либо в роли подчиненной, либо просительницы, либо – ну, в лучшем случае, – младшего партнера.
Почему у нас с ним какая-то вечная позиционная война?
Я вздохнула, прошла к окну за его спиной и взгромоздилась на подоконник. Деловито достала телефон из рюкзака – карманов же в женские платья не вшивают! – подключила к нему выносной микрофон. Я его покупала, чтобы записывать аудиокниги, но выяснила, что мой ноутбук умеет это лучше, чем китайские игрушки. Даже если внешне они выглядят крайне внушительно – как профессиональные микрофоны с защитой от ветра и всем положенным.
Вот, пригодился.
– Что ж, Роман, – я положила на колени блокнотик и постучала по нему ручкой, принимая деловой вид. – Значит, здесь ты работаешь?
Ему пришлось полностью развернуть кресло, чтобы оказаться со мной лицом к лицу, но смотрел он при этом с гордостью, будто наглость и нестандартное мышление лично во мне годами воспитывал.
– Нечасто, – он сложил руки домиком и принял крайне серьезный вид.
Получалось хорошо, я даже вспомнила свое журналистское прошлое, когда приходилось общаться с людьми на очень высоких позициях. К сожалению для Романа, это привило мне полное отсуствие пиитета перед мужчинами в дорогих костюмах.
– Это парадный офис. Для сделок и пускания пыли в глаза. В остальное время здесь только бухгалтерия и прочий саппорт.
– Кстати, а чем ты вообще зарабатываешь? – запоздало спохватилась я.
Он неприлично заржал, ломая выстроенный имидж:
– Хорошо подготовилась к интервью, смотрю!
3– Зачем ты вообще в офис напрашивалась, если даже погуглить поленилась? – продолжил развлекаться Роман.
Ой, а то он сам не понимает, что из вредности. Но погуглить я и правда забыла.
Вот тебе и распальцованная журналистка.