Прогрессор поневоле (СИ)
Его глаза расширились, это была очень хорошая награда.
— Клянусь своим сердцем, вечно служить тебе мой царь, — низко поклонился он, когда я его выпустил из объятий.
— Я принимаю твою клятву Менхеперресенеб, — улыбнулся я и завершил награждение, — всё, теперь всем отдыхать.
Войско зашевелилось и начало расходиться, тут же послышались крики деканов и центурионов, которые стали отдавать приказы по обустройству лагеря. Здесь им моя помощь была давно не нужна, они с этим вполне могли справиться самостоятельно.
Рядом со мной остановился Иамунеджех, посмотревший на меня хитрой улыбкой. Именно он положил сегодня золото в шатёр друга.
— Гордость за своего царя распирает меня, — тихо сказал он, — Менхеперресенеб от счастья едва мог говорить.
— Мне он не показался очень довольным, — заметил я.
— Он не покажет на людях свою радость, — заверил меня военачальник, — но мне только что признался, посмотрев на меч и количество подаренных Твоим величеством драгоценностей, что горд тем, что служит такому царю.
— А ведь это была именно твоя идея Иамунеджех наградить его прилюдно, — задумался я, — так что давай на досуге составь мне подобные характеристики на всех значимых людей из войска с кем ты знаком. И про себя не забудь.
Египтянин сильно удивился моей просьбе. Было видно, что ему не очень этим хочется заниматься.
— Я не прошу тебя на них доносить Иамунеджех, — понял я причину его смущения, — меня интересуют только возможность для их поощрения. Ну и конечно, я ознакомлюсь и сразу уничтожу эти листы, никому их больше не показав.
— В таком случае мой царь, — сразу успокоился он от моего подробного комментария, — конечно я это с удовольствием сделаю для тебя.
— Благодарю, — кивнул я, отпуская его.
Он направился к шатру Менхеперресенеба, а я к своему, где меня ждали жаркие объятья горячих нубиек. Я ещё не принял решение отправить ли их в поместье прямо сейчас, всё же когда за тобой и твоим бытом ухаживают женщины, жить становится много приятнее. К сожалению и я это прекрасно понимал, нужно было своим примером показывать всем вокруг, что я воин и могу в походе обходиться без всего лишнего, хоть и как царь имел такую возможность. Военачальники понятное дело молчали, но их взгляды я всё равно видел, поэтому рано или поздно девушек, вместе с драгоценностями, придётся отправить в поместье.
* * *Когда мы прибыли к Абиско и привычно стали вырубать все деревья в округе, в том числе и окультуренные рощи, со стен города, который был раза в три меньше по размерам, чем прошлый, на нас смотрели весьма грустные физиономии. В этот раз никто стрелами в нас не кидался, гнусностей не кричал, люди лишь безмолвно взирали на то, что за часы уничтожается то, чему они посвятили годы жизни.
Наш же лагерь, который строили по той же схеме что и у Дебода, приобретал очертания крепости с каждым днём, что мы здесь находились. И мы также привычно согнали крестьян, чтобы они копали ров, так что работа кипела и радости это в город совершенно не добавляло. Они знали, что такое иметь подобное сооружение недалеко от себя и мы их не разочаровали. Менхеперресенеб — которому я снова передал все колесницы, отправился в разведку, попутно убивая всех, кто был рядом с городом, а также проводя расспросы, чтобы узнать обстановку. Она оказалась для нас ободряющей. Действительно, тогда в ночь ухода от Дебода, вожди перессорились друг с другом и отвели войска в свои города, вот только что теперь делать, когда каждый был предоставлен сам себе, они не знали. Статистика была против них, со счётом 3:0 в захвате городов, пока вёл царь Менхеперра.
Помывшись и одев новую одежду, я сам отправился рассмотреть город поближе. Колесница была подготовлена и Меримаат повёз ближе. Рядом находилось ещё с десяток колесниц. Я поманил военачальников ближе к себе.
— Мне кажется или стены тут ниже, чем у других городов? — спросил я у них.
— Глаз тебя не обманывает мой царь, — тут же ответил Ментуиуи, — ниже, но недостаточно, чтобы их было легко взять штурмом.
Я задумчиво погладил подбородок.
— «Четыре метра, не шесть, тут вполне можно обойтись штурмовыми лестницами, — подумал я».
— Вот же бабуины тупые, — выругался внезапно Иамунеджех, прерывая мои мысли.
Когда я недоумённо посмотрел на него, он показал на стену, где два стражника, видя, что на колесницах подъехали явно важные люди, решили показать к нам своё отношение и в отличие от остальных своих товарищей, которые грустили, сняли свои набедренные повязки и показывали нам чёрные задницы.
— Дай-ка мне лук, — попросил я своего возницу.
Когда оружие было предоставлено, я сам взял из колчана самую показавшуюся мне сбалансированную стрелу, затем положил на тетиву и привычным движением выпустил её в полет, ощутив, как в затылок мне ударил резкий порыв ветра, хотя до этого ветра никакого не было. Стрела улетела по настильной траектории в сторону города и одна из жоп с криком, донёсшимся даже до нас исчезла со стены. Тут же и вторая пропала, хотя я только накладывал вторую стрелу на тетиву.
— Жаль, — спокойно прокомментировал я её исчезновение, возвращая оружие Меримаату, который с гордостью убрал его в чехол, прикреплённый сбоку на колеснице.
Военачальники с нескрываемым восхищением посмотрели на меня.
— Мой царь, как обычно точен, — улыбнулся Ментуиуи, — хотя и попал не в голову.
Воины заржали над его весьма простой шуткой, напряжение спало и мы, подшучивая и размышляя, как интересно там дела у раненного в задницу, отправились обратно в лагерь.
— Соберите ту мою сотню, с которой я не давал спать нубийцам, — задумчиво попросил я, когда мы добрались до шатров, — есть у меня пара мыслей.
Тут же раздались команды и очень скоро я рассматривал знакомые лица. Некоторых я знал даже по именам.
— Проходили мы тут недавно мимо некрополя с пирамидами, который был окружён стеной, — сказал я, прогуливаясь перед воинами, — как думаете, она по высоте больше или меньше городской?
Воины переглянулись, боясь открыть рот в моём присутствии.
— Хопи, — я окликнул знакомого нубийца, которого когда-то лично штопал, — что скажешь?
Он тут же упал на колени и склонил голову.
— Если мой царь позволит высказаться своему ничтожному рабу, то если и выше, то не намного.
— Вот и я думаю также, — я показал ему встать в строй, — а потому, скажите своим командирам, что снова поступаете в моё личное распоряжение. Ну и я прикажу дать вам двойную норму еды, у меня будет снова для вас работёнка.
Легионеры этому сильно обрадовались, поскольку ночные походы были точно лучше нудной рубки леса, обустройства лагеря и копания рва.
— Бенермерут, — обратился я к воспитателю, который всегда меня сопровождал по лагерю вместе с Меримаатом, — попроси Иамунеджеха, чтобы мне заготовили лестницы, высотой с городские стены.
— Да мой царь, — поклонился он, уходя в сторону южного входа, где обычно находился руководитель работ по обустройству лагеря.
Ближе к вечеру, мы выдвинулись к некрополю, моя сотня тащила на себе четыре большие лестницы. Дойдя до заинтересовавшей меня стены, я заметил, как нервно посматривают в сторону остроконечных пирамид воины. Пирамиды нубийцев явно строились по примеру египетских, но были значительно меньше в основании, но зато стройнее и острее.
— Пока я с вами, вам нечего бояться, — прикрикнул я на воинов, затем направился к самой стене и мне приставили к ней лестницу, чтобы я мог взобраться наверх.
— Так, а вы отошли назад, метров на триста и затаились, — крикнул я на них сверху.
Воины с лестницами всё это проделали и когда я приказал бегом пробежать разделяющее нас расстояние, то с весьма увесистыми предметами на плечах они сделали это весьма не быстро, так что я прекрасно видел, как они приближаются к стене.
— Подождём заката солнца, — я опустился на тёплый камень, а воины устроили привал внизу, сев прямо на лестницы.
Солнце скрылось за горизонтом довольно быстро и темнота навалилась на пустынную местность. Я дождался, когда станет окончательно темно и отложил поданные мне снизу закусь и вино.