Девушка с обложки

— Мисс Бейкер, желательно, чтобы вы как можно быстрее пришли к нам и рассказали все, что знаете; наш художник с ваших слов сделает портрет этого человека...
— Вам что — не удалось найти фотографии? — перебила Клодин.
— …И, разумеется, мы позаботимся о вашей безопасности, — словно не услышав ее вопроса, продолжил Крэгг. — Наши люди имеют профессиональную подготовку и большой опыт по защите свидетелей, с ними вам нечего будет бояться. — В его голосе прорезались бархатные нотки этакого доброго дядюшки. Клодин про себя усмехнулась: во убалтывает, в страховые агенты бы пошел — цены б ему не было! Вслух же сказала:
— Томми мне это уже предлагал. Я отказалась. Так что не будем зря тратить время. Вы нашли фотографии?
Ее вопрос вновь был «не услышан».
— Мисс Бейкер, вы ведете себя неразумно. Я настоятельно просил бы вас не пренебрегать моим предложением. — Слово «моим» было выделено интонацией, так, чтобы не осталось и тени сомнения, что коммандер Кингсли Крэгг куда более важная персона, чем какой-то там Томми. — Неужели вы всерьез думаете, что курсы самообороны для домохозяек, которые вы закончили, позволят вам равняться с настоящим профессионалом?
— Почему... — «Почему это «для домохозяек?» — хотела спросить она, но Крэгг перебил торжествующим тоном:
— Вот видите, мы все про вас знаем!
— Правда, коммандер? Ну, и с кем я сейчас живу? — ехидно поинтересовалась Клодин.
В телефоне наступило короткое молчание, ей показалось, что на заднем плане кто-то хохотнул.
— Мистер Крэгг, у меня кончается карточка. Когда я перезвоню — то давайте перейдем прямо к делу. У вас, как я поняла, есть ко мне какие-то вопросы? — с этими словами ока сердито бросила трубку — женщина в соседнем автомате даже удивленно обернулась.
Вот гад! На элементарный вопрос не хочет ответить!
Но судя по тому, что он про художника упомянул, ответ был бы отрицательный... Что же случилось?
Для разговора с ней собрали целую конференцию — судя по голосам, там было человека четыре или пять, не считая самого Крэгга.
Клодин в третий раз рассказала все, что знала, от начала до конца. Ее то и дело перебивали, задавая уточняющие вопросы — она терпеливо отвечала. Некоторые вопросы были совершенно идиотскими, например: «Вы могли бы узнать по телефону голос этого человека?» Интересно, каким образом, если она никогда в жизни его не слышала? Впрочем, возможно, это была неудачная попытка подловить ее и доказать, что она знакома с Кафиром ближе, чем утверждает.
Несколько раз ей пришлось, по выражению Крэгга, «менять дислокацию». Никаких замечаний не последовало, но Клодин чувствовала, как раздражает это коммандера; разговаривал он весьма сухо.
Наконец, в очередной раз перебравшись к другому автомату, она услышала в трубке голос Томми.
— Ну что — допрос закончен? — спросила она.
— Да. — Даже по этому короткому слову было понятно, что настроение у него не слишком веселое.
— Неприятности от начальства? — спросила Клодин.
— Да.
— Ты можешь сейчас говорить — или я перезвоню?
— Да.
— Минут через пять?
— Думаю, да.
На тот случай, если ее догадка верна и англичане действительно не сумели найти фотографии, в кармане у Клодин имелся еще один козырь. Проблематичный, правда, но даже и такой дарить этому напыщенному болвану Крэггу не хотелось.
Уж лучше Томми рассказать; тем более у него неприятности — возможно, это ему поможет?
Перезвонила она через десять минут.
— Привет!
— Ну, привет...
— Чего от тебя Крэггу-то надо? — сочувственно спросила Клодин — хотя из мэрии она ушла три года назад, но до сих пор помнила, как противно получать нагоняи от начальства.
— Да ему только повод дай! Он на меня и без того косо смотрит за то, что я тебя упустил. А сегодня заявил, что я тебя недостаточно активно склонял к сотрудничеству и что сейчас он мне покажет, как это надо делать. Правда, — в голосе Томми прорезалась нотка юмора, — ему ты тоже отказала.
— Если бы мне пришлось выбирать, то я уж скорее бы на твое предложение согласилась, чем на его.
 
— Учту! — рассмеялся он.
— Томми, вы что — не нашли у Боба те фотографии? — решилась спросить Клодин.
— Нет, — голос его снова стал хмурым. — В квартире, где он жил, был пожар. По официальной версии — взрыв бытового газа. И сама квартира, и студия на втором этаже — все выгорело дотла. Отснятый материал, естественно, тоже пропал.
— Когда это было?
— В прошлую субботу, примерно в два часа дня.
В два часа... в это время она сидела на кухне у Макса и не знала, как достучаться до него, как заставить ей поверить. Выходит, даже если бы она вспомнила про фотографии раньше, все равно бы ничего не изменилось.
— Когда я сказал Крэггу, что есть какие-то снимки, где может быть Кафир, — продолжал Томми, — он чуть из штанов не выпрыгнул. А узнал про пожар — и теперь рвет и мечет. Интересно, кто ему виноват?
— Может быть, есть еще... — нерешительно перебила Клодин.
— Что?!
— Я перезвоню. — Секундная стрелка как раз обошла положенные два круга.
Томми уже привык к подобным перерывам в связи и относился к ним спокойно, но тут, едва Клодин перебралась на новое место и набрала номер, крикнул в трубку:
— Ну куда ты пропала?! Повтори, что ты только что сказала!
— Ты можешь добраться до той квартиры, где я жила?
— Там есть еще фотографии?
— Я не знаю. Были, но...
— Где именно?
— В... в помойном ведре.
— Чего? — Как ни возбужден был Томми, но явно удивился.
— Ну я ж тебе говорю, — Клодин поморщилась от неловкости, — Боб для смеха снимал, у меня там вид дурацкий получился и юбка чуть ли не до пупа задралась. Он мне в то утро как раз принес отпечатки для каталога, и эти тоже подсунул — прикольно ему было, видите ли! А я их... — Горло перехватило: на секунду она забыла, что Боб умер, и заговорила о нем, как о живом; глубоко вздохнув, продолжила: — А я их в ведро швырнула... Только ты лучше пока не говори Крэггу — съезди сначала проверь, а то, если окажется, что там ничего нет, он еще больше обозлится.
— Ладно, перезвони мне через два часа, — ответил Томми и разъединился; непонятно было, принял он ее совет или нет.
В это воскресенье Клодин собиралась съездить на «блошиный» рынок, купить маме подарок — в путеводителе писали, что там порой попадаются интересные старинные вещи. Настроение у нее теперь, правда, было не для подарков, но планов своих она решила не менять — все равно нужно как-то убить два часа.
Оказалось, что место это и впрямь занятное. Вдоль узкой улицы тянулись ряды лавочек, где продавали все что угодно — от старинных дверных ручек и водопроводных кранов до африканских статуэток из тяжелого как железо черного дерева. А еще сувениры и какие-то непонятные обломки мебели, и дверные замки, и старинные открытки — даже шляпки столетней давности с искусственными цветами.
Клодин ходила по рядам, рассматривала всякие диковины, приценялась — но мыслями то и дело возвращалась к злосчастным фотографиям: найдет их Томми или нет?
Подарок для мамы она все же купила: старинную фарфоровую вазу в виде кита, как его представляли себе люди восемнадцатого века — то есть со страшными оскаленными зубами и огромными выпученными глазами.
Старик продавец упаковывал ее тщательно и не спеша — в папиросную бумагу, потом в полиэтилен, сверху еще липкой лентой... Стоя рядом, Клодин нетерпеливо переступала с ноги на ногу — подходило время звонить, а поблизости не было видно ни одного автомата.
Наконец сверток был готов; получился он хоть и не тяжелый, но объемистый. Продавец положил его в пластиковую сумку, галантным жестом вручил Клодин, и она, сторонясь встречных прохожих (случайно наскочит кто-нибудь — останутся одни осколки), пошла к выходу с рынка — там, возле метро, наверняка найдется и телефон.