Кротовский, может, хватит? (СИ)

— Кротовский, что ты тут ищешь?
— Любые свидетельства, способные пролить свет на тайну этого поселения… Надо подняться на второй этаж.
— Смотри, чтоб лестница под тобой не обвалилась.
— Я почти умею летать.
— Почти — это как? — усмехнулась Настасья, — Камень тоже почти умеет…
Я не стал дослушивать ее подколки. Сделал шаг на нижнюю ступень… потом на следующую… ступени отчаянно скрипят, но лестница в целом держит. Осторожно поднялся на пролет, а затем преодолел и второй…
— Кротовский, ты залез? — нетерпеливо крикнула мне снизу Настя.
— Да. Тоже можешь подняться.
— Ладно уж… иду… — за делано ворчливым тоном, отчетливо слышу плохо скрываемое любопытно.
Я услышал ее шаги и удивился, под Кобылкиной ступени почти не скрипят. Вот что значит, легкая походка охотника. У нее наверно и умение есть соответствующее.
—…ну и что тут? — Настасья чихнула, — Кротовский, слонище, пыль поднял… есть тут хоть что-то стоящее?
— Есть. Гляди, — я показал Настасье сидящий на стуле за столом скелет в лохмотьях, уронивший голову на столешницу.
— Ой, — она забавно прикрыла рот ладошкой. Не ожидал от крутой охотницы такой по-человечески женской, даже девичьей реакции.
— Смотри, у него тетрадка под ладонью.
— Думаешь, это его дневник?
— Уверен.
— Кротовский, у него дыра в черепе.
— Тут и пистолет рядом валяется, — аккуратно вытаскиваю тетрадь из под руки скелета.
— Он застрелился что-ли?
— Сейчас мы это выясним.
— Этому пистолету лет сто, — со знанием дела заявила она.
— Так… слушай… полевой дневник штабс-капитана… Овечкина, что-ли?… чернила совсем поблекли…
— Читай же, Кротовский…
— Я ж говорю, видно очень плохо… так… вот… «…годня майор в штабе зачитал приказ… мы все-таки будем выступать на Кречевск…»
— При чем тут Кречевск? Это же Изнанка?
Я пропустил ее вопрос мимо ушей.
— «…майор сказал, что мы все равно выковырим его из норы…»…пока не понял, о чем он, а вот: «…Кротовский объявлен вне закона… майор сказал…» м-да, что сказал майор по этому поводу, история умалчивает.
— Я не поняла. Тебя объявили вне закона?
— Я думаю, тут речь идет о моем прадеде. Настасья, ты мне свет загородила. И так ни черта не видно. Не нависай над душой.
— Ой, да пожалуйста.
— «…этот трусливый прокрот возвел перед нами двадцатиметровую стену, майор долго смеялся на штабном совещании… Кротовский наверняка истратил все магические резервы…»
— С чего она двадцатиметровая? — опять влезла Кобылкина, — Там и десяти нету.
— Осела за сто лет. Слушай дальше, — я переворачиваю страницы, пытаясь найти среди заметок про фураж и караулы сведения о самом походе, — Ага. Нашел: «майор сказал, что мы не будем штурмовать эту дурацкую стену. Если Кротовский такой дурак, тем хуже для него. Мы сразу ударим в его логово на Изнанке… Кротовский сам виноват… мы бы ограничились только взятием Кречевска. Он сам вынудил нас забрать все…»
— Что значит забрать все?
— Вероятно исходно они не собирались нападать на это поселение. Но поскольку мой прадед возвел ту скалу, они двинулись через Изнанку.
— А… теперь поняла. Ну читай дальше, Кротовский.
— Я читаю… читаю… — перелистываю еще пару страниц, — Так… «Мы выдвинулись на Изнанку… так быстро прошли, не встретив никаких препятствий… поселение пусто, Кротовский даже не собирался его защищать… ни души… майор в бешенстве… обещает лично удавить Кротовского… вот только…»… черт, неразборчиво.
— Я совсем запуталась, — пожаловалась Настасья, — Кротовский возвел стену, так?
— Ну да.
— И тогда этот майор пошел на Изнанку захватывать поселение?
— Выходит так.
— А твой прадед просто сдал поселение без боя?
— Похоже на то.
— А смысл какой?
— Спроси, что полегче… а вот, слушай дальше: «…этот Кротовский хитрый черт… заманил нас в ловушку… он возвел стену вовсе не для обороны Кречевска… а чтоб заставить нас пойти по Изнанке… его проклятая стена вытянула из пространства всю магическую силу… порталист говорит, что не может сотворить портал на Лицо… майор храбрился на штабном совещании… но, похоже, мы застряли на Изнанке надолго…»
 
— Вообще-то да, — согласилась Настасья с дневниковой записью, — Эта скала очень длинная. Чтоб ее возвести пришлось бы «высушить» всю магию на десятки километров вокруг.
— М-да. Теперь и я начинаю понимать, зачем прадед возвел такую длинную стену. Он выкачал всю энергию, чтоб запереть захватчиков на нулевом слое. Ловко.
— Ну, не знаю, Кротовский, — засомневалась Настасья, — Он мог обезмажить пространство на десятки километров вокруг. Но этот майор просто увел бы войско подальше. Через сто километров… через сто пятьдесят, но они бы в итоге вышли из этой местности. Пройти войском сто кэмэ по Изнанке — это раз плюнуть… так себе ловушка.
— А ты слушай дальше… «мы не сразу поняли, откуда на нулевом слое кишмя кишит темными тварями, да еще такими сильными… порталист выступил на штабном совещании… худшие опасения подтвердились… он объяснил, что Кротовский создал огромную разность потенциалов… природа не терпит пустоты… обезмаженное пространство подобно вакууму… оно затягивает магическую силу с более глубоких слоев Изнанки, а вместе с ней лезут твари…»
— У-у, да твой прадедушка коварный тип, — поразилась Настя, — Теперь понятно, в кого ты такой уродился, Кротовский. Он высосал тут всю магическую силу и на десятки километров создал жуткую аномалию. Понимаешь? Здесь просто был провал на провале! Ох, я не завидую тому штабс-капитану.
— А ты говорила, так себе ловушка… ловушка, что надо. Слушай дальше: «мы несем чудовищные потери… уже не идет и речи о прорыве… удерживаем позиции из последних сил… твари нападают непрерывно…»…тут опять неразборчиво, — перелистываю еще несколько страниц, — «…у нас заканчивается вода и провизия, а главное, заканчиваются боеприпасы…»
— Этим парням не позавидуешь.
— Угу, как говорил один персонаж: «я человек завистливый, но здесь завидовать нечему».
— Что за персонаж? — заинтересовалась Кобылкина.
— Да так. Один турецко-подданный. Читаю дальше: «…у майора началась гангрена… в бреду он требует к себе целителя, видимо не помнит, что сам хоронил его по частям… в момент просветления майор вдруг признался, что император не давал разрешения нападать на Кротовского, и что на нас обрушилось легендарное проклятие Кречета».
— Я про это слышала. Нет ничего страшнее императорского проклятия. От него укрыться невозможно.
А я вот впервые про это слышу. Надо будет выяснить об этом подробней. Как бы не навлечь ненароком… а пока продолжаю читать:
— «…если майор сказал правду, то мы все прокляты. А майору нет прощения. Я убью его своей рукой. Я оставил две пули. Одну для майора. Другую для себя.»
— Бедный капитанчик. Майор обманом отправил его на смерть, — расстроилась Настя и даже погладила сочувственно череп, — Теперь уже понятно, что он убил и майора, и себя. Это все? Кротовский, теперь я уже не хочу слушать дальше.
— Тут немного совсем осталось. Я хочу дочитать.
— Ладно, дочитывай.
— «…какая чудовищная ирония, мы находимся точно под Кречевском, но не можем в него переместиться… когда мне урывками удается поспать, все время снится, как хохочет над моей головой Кротовский… одну из двух пуль я истратил. Моя последняя пуля тоже заряжена в пистолет. Ставлю на этом точку.»
— Погоди, Кротовский, — прервала меня Настасья, — Он так и написал? «Находимся точно под Кречевском»?
— Ну да.
— А вот этого никак не может быть. От Лучково до Кречевска сорок километров. А по Изнанке мы прошли только пятнадцать. До Кречевска еще полдороги… а скорее даже больше.
— Это как раз объяснимо, — поясняю Настасье, — Баба Нюка говорила, что здесь какие-то особенности литосферной плиты. Пространственные складки или что-то подобное. В общем, расстояния по Изнанке и по Лицу не совпадают.
— А, точно, — вспомнила она, — Мы же ходили по Изнанке до Клещовского прииска. По Изнанке всего восемь километров оказалось.