Аллегра (СИ)

Вид здесь и правда невероятный. Из-за того, что особняк построен на холме, город как на ладони. По ночам наверное здесь открывается завораживающее зрелище.
— Но так считал только Энзо и его неприспособленная к жизни мать. — Продолжает мужчина заставляя меня удивленно посмотреть на него.
Это Велиа неприспособленна к жизни?
— Бог простил меня за все совершенные грехи и подарил мне новую семью, разрешив в этот раз, сделать все как нужно. А пока жив Энзо, у меня не получится ничего.
Дарио поворачивается всем корпусом ко мне, и произносит слова, от которых бросает в дрожь. Озноб пробегает вдоль позвоночника сковывая тело.
— Надеюсь Бог простит и этот грех!..
Я не понимаю какой грех имеет ввиду этот мужчина. Что он собирается сделать?
— Самый действенный рычаг давление, это причинить боль тому кого любишь. Можно конечно напугать словами.. но физические увечия доходят лучше, а если это запечатлить и доставить фото или видео тому, кому хочешь отомстить — эффект будет непревзойденный. Этому меня научил мой сын! Я много дерьма хлебанул в этой жизни, но в самое глубокое окунул меня Энзо.
Мне достаточно его слов чтобы фантазия разыгралась не на шутку. Чтобы страх мерзкими щупальцами окутал тело, сжимая горло. Перекрывая воздух. Только не сейчас! Я должна держаться, я должна быть сильной ради моего ребёнка, ради нашего ребёнка.
Именно сейчас я поняла что сопровождающие меня громилы, никак не мои надзиратели, они мои палачи.
Меня здесь убьют и снимут это на видео? Или ещё хуже, меня изнасилуют?
Дрожь становится неконтролируемой, и приходится сжать руки в кулаки, чтобы не выдать настолько напугали меня слова Баво. 
— Мне нечего скрывать, наш брак с Велиой был по расчету, я не любил ее, я не любил и этого ребёнка. Энзо с самого детства пытался храбриться. Защищать мать. За это он отхватывал ещё больше. Наверное я видел в нем свои гены, сильный дух и это меня настораживало. Я хотел перевоспитать его. Сломать. Чтобы не дай Бог он стал лучше меня.
Такое чувство, будто он решил исповедаться предо мной, зная что его слова  не выйдут за периметр этого особняка.
Кидаю короткий взгляд на позади стоящих мужчин, может быть они отвлеклись и я попытаюсь сбежать? Тщетно. С меня никто не сводит глаз, предугадывая все мои шаги наперёд.
— Эрни хотел заманить Энзо с помощью тебя, но мне кажется этого будет мало. Я хочу видеть истинное обличие ублюдка и желательно в тандеме с Марко Бруно.
Точно Эрни! Он моя последняя нить. Дядя не допустит чтобы со мной что-то случилось.
— Эрни не знает что я здесь? — еле выдавливаю из себя.
— Хах.. Эрни.. — смеётся мужчина, — он будет в ярости. Ты же для него практически дочь. — Произносит с некой издёвкой.
— Что вы собираетесь сделать со мной?
— Я, — удивленно вскидывает бровь, — ничего! А вот мои ребята... Кстати Эрни не такой святоша каким его все возомнили, но это не мое дело. Мое дело мой отпрыск, который забрал у меня титул, любовь и возможность спокойной существовать в этом мире.
Интерлюдия
ПРОШЛОЕ
Она была ненамного лет старше его, двадцать один год вроде. Румянец на щеках длинные, волосы цвета золотой пшеницы, красивая фигура с аппетитными формами. На вид она казалась совершенно сформированной девушкой.
Толпы поклонников были у ее ног, но молодая Шарлот выбрала мужчину вдвое, а то и в трое старше себя.
Мужчину, состоявшего в браке. Одного из очень влиятельных мужнин пяти кланов. Главу семьи — Дарио Баво.
Теперь восемнадцатилетнему Энзо стало непонятно, почему с его отцом происходят такие перемены: дома он злой деспот срывающейся по любому поводу, а сейчас он заботливый мужчина, который то и дело, что окружает вниманием молодую особу.
Когда Энзо был мальчуганом, он думал что дело в матери. Может быть, когда они оставались одни, она грубила ему? Но нет, Энзо не раз был свидетелем, как отец зверски издевался и насиловал мать.
Да, он подглядывал с раннего детства. Скрывался под покровом ночи, видя самую страшную реальность.
 
Он клялся себе, что отомстит за мать, что днями на пролёт скрывала под очками свои распухшие от слез глаза. Изувеченное от синяков тело — под мешковатой одеждой. За свою травмированную психику, за свои ночные кошмары. Так и случилось. Он сдержал своё слово.
Сейчас Энзо тоже следил, наблюдал за сказочной картинкой нервно стряхивая пепел с сигареты.
Однажды Марко сказал ему: каждый человек имеет слабости. Они могут быть разные, но в основном это деньги, власть и близкие сердцу люди. Эти слабости могут сломать, уничтожить, испепелить. Поэтому нельзя привязываться к своим слабостям. И кажется, Энзо только что нашёл слабое место своего отца.
План как добить Дарио, моментально вырисовался в голове у паренька. Только было одно маленькое сомнение, кто сможет пойти на это вместе с ним?
С самого детства Марко Бруно воспитывали что женщина — это пустое место. Женское тело существует только для услады и каждое ее «нет», это однозначное «да». А также, только с помощью тела можно самым жестоким образом наказать ее. Грубость делает женщину мягкой как глина, безвольной и бесхребетной.
Поэтому, предложение Энзо, как отомстить своему отцу не показался таким уж и мерзким. Марко решил и свою лепту внести: насилие молодой Шарлот снять на камеру и отправить Дарио, дабы тот побывал в шкуре своего сына и прочувствовал на себе, как это невыносимо, когда издеваются над любимым человеком. Следующим этапом было лишить его власти и денег.
***
Это было поистине жестокое действие но Энзо Баво сидел в комнате и впитывал каждый крик, каждый вопль несчастной жертвы над которой надругались двое мужчин.
Ему было не жалко ее. Он как статуя, без единой эмоции, сидел в кресле и вливал в себя алкоголь.
Став свидетелем насилия Камиллы День Сарто, Энзо тоже принял эту позицию, что силой можно добиться всего чего угодно.
Самое главное не окружать себя слабостями. Он сам должен стать властью. Он должен не быть зависимым от денег. Он никогда в жизни не полюбит.
Смотря как прекрасная девушка на гласах тухнет, в тот момент парень решает создать свой собственный мир, где ни одна мразь не посмеет даже косо взглянуть на него. Он сам станет самой ужасной мразью, которого будут бояться все. Он уже стал ею.
***
— Сеньор, Вам кассета. — Алонсо зашёл в просторную столовую, где обедала чета Баво. Велиа сегодня себя плохо чувствовала, поэтому не могла присутствовать. Это и к лучшему.
Мужчина положил перед старшим Баво черный прямоугольник с коряво выведенным красными буквами «Шарлот». Почерк он узнал моментально, так как не однократно ругал сына за то, что тот не владеет каллиграфическим почерком.
Вскинул взгляд на Энзо, но тот уже был готов. Он одел «непроницаемую маску на лицо», а под столом натягивал на пальцы кастет и ждал, пока у его отца сорвёт планку.
— Самый действенный рычаг давление — это причинить боль тому кого ты любишь! — Произнёс парень кладя руки на стол. — Если ты сегодня же не откажешься от титула и не покинешь Флоренцию, на следующей кассете ты увидишь как лишают пальцев твою дражайшую любовницу. Каждый день по одному пальцу за твою медлительность.
— Ах ты щенок! — подрывается с места, но Алонсо с нажимом давит на его плечи усаживая обратно.
— Ты что, с ним за одно? — откидывает брезгливым взглядом слугу. Бывшего слугу.
— Всегда! — отвечает Алонсо и, подхватив кассету, направляется к проигрывателю.
Громкие крики от которых стынет в жилах кровь наполняют комнату. Хочется разодрать себе барабанные перепонки, чтобы только не слышать как его Шарлот доставляют боль и это, Дарио ещё не видит.
Это непередаваемые эмоции, нет тех слов чтобы описать боль, которая пронзает сердце мужчины. А Энзо вроде бы немного успокаивается, его собственная чаша несправедливости выравнивает. Ещё пара точных ударов левой рукой, пальцы которой переплетены широкими серебристыми кольцами и можно считать что его зверь удовлетворён. Око за око так сказать.