Цепи и крылья (СИ)

— Эммм… — Мне показалось, что я ослышалась.
— Раздевайся, кому говорю! Тряпки свои разматывай, быстрее!
— Рахиль, вы шутите?
— Какие шутки? Если я не могу отвести тебя обратно, придется выдать за помощницу, а потом спрятать в гареме, и уж будь добра не выделяться там. Держи платье.
Она сунула мне в руки новый наряд, и я невольно прижала его к груди.
— А волосы, а лицо, а голос?! Меня узнают, Рахиль, а когда это произойдет, мне проще будет руки на себя наложить! — Запротестовала я.
Сид уже предлагал мне переодеться в женщину, но в тот раз я ничего не теряла. Одно дело — надеть чадру, отправляясь в малознакомое общество, и совсем другое — нагло раскрыть себя во дворце, попытавшись обвести вокруг пальца тех, кто меня в лицо знает. Но женщина была настроена решительно…
— Даже думать об этом не смей! Будь у тебя вместо груди лишняя деталь в штанах, мне пришлось бы трудно, а над остальным можно поработать. Что касается голоса… Просто держи рот на замке, дорогая.
— Рахиль!
Быстро же с неё слетела томность, сопровождающая все движения и разговоры. Женщина оставалась такой же серьёзной и непреклонной, но манерность, присущая любимой наложнице императора, исчезла без следа.
— Хорошо… Будь по-твоему! Вперед, выходи. Встреть наследника со свитой, они будут рады увидеть тебя без защиты этой ночью.
Скрипя зубами, я начала стаскивать с себя рубашку. Сквозняк неприятно холодил кожу, а удовлетворенная улыбка Рахиль действовала на нервы. “Сразу бы так” — шепнула она как заботливая мамочка, наконец запихнувшая в рот ребенка ложку ненавистной каши.
Платье оказалось довольно скромным. В слабом освещении ткань приобретала оттенок вязкой болотной тины, и на ощупь была ещё более неприятной — гладкой и прохладной как лягушачья кожа. Никогда не любила атлас. Сидело оно на мне ещё хуже. Лиф был явно рассчитан на девушку с более выдающимися формами, из-за чего некрасиво топорщился большими складками.
— Ты повязку точно сняла? — Серьезно спросила Рахиль, указывая на это нечто. — Подойди…
Издевается! Зеркала у нас не было, но я представляла, как это выглядит со стороны. Покачав головой, женщина распустила шнуровку у меня под грудью, а потом затянула её по-своему. Складки вроде исчезли, но комфортнее мне от этого не стало.
— Теперь надень платок… Давай покажу как правильно завязывать.
Я закатила глаза, но послушалась.
— Все?
— Нет, надо тебя накрасить.
Логично. Без макияжа меня точно узнают, так что пришлось обреченно кивнуть. Пусть делает, что хочет. Рахиль, воодушевленная моей покладистостью, достала захваченные с собой кисточки и баночки с косметикой. Интересно узнать её состав…
Действовала женщина уверенно, ловко избегая прямого контакта рук с моей кожей. Учитывая, что работать приходилось стоя и в отвратительных условиях, справлялась она на удивление быстро. Качественно ли? Другой вопрос. От пудры, толстым слоем покрывающей лицо хотелось чихнуть.
— Терпи, — Рахиль прикусила губу от напряжения, — иначе я смажу глаза.
Перемотав ладонь платком, она как раз рисовала мне жирные стрелки под нижним веком. Прокорпев над ними ещё несколько минут, женщина отстранилась, чтобы оценить проделанную работу.
— И как я выгляжу? — Спросила, борясь с диким желанием протереть глаза кулаками.
— Ну… Мы же не хотим, чтобы ты кому-то понравилась, — дипломатично ответила Рахиль.
После её слов желание увидеть, во что меня превратили, только усилилось.
— Сгорбись, плечи опусти, — велела женщина.
— Разве девушка не должна иметь красивую осанку? — Усмехнулась я.
— Разумеется, но не в твоем случае. Спрячь этот заносчивый взгляд, нельзя так смотреть на мужчин!
Глубоко вздохнув, я понурилась и нацепила на лицо самое глупое выражение, на которое только была способна. Глаза в пол, уголки губ растянуты в блаженной полуулыбке. Сама кротость.
Рахиль не оценила. По тому, как она скривилась, можно было догадаться, что со стороны я похожа на умственно отсталую.
— Улыбку убери, — посоветовала она, — Пошли, держись поблизости, не выделяйся. Вещи спрячь здесь, нельзя таскать их с собой.
 
— Утром придется сходить за ними. У меня не получится вернуться к себе в таком виде.
— Не волнуйся, я передам Каю, чтобы он забрал тебя, — с ехидством сообщила Рахиль, — пусть сам с этим разбирается.
Проклятье! Готова поспорить, что женщина могла помочь мне вернуться и без его присутствия, но решила, что благотворительности с неё достаточно. Избавлять меня ещё и от стыда, который я испытаю перед Карающим утром, она нужным не посчитала. Правильно. Хотела увидеть его? Получи и распишись.
На этот раз сгорбиться получилось вполне натурально. Стоило только представить, как буду оправдываться перед Кайрином за устроенный балаган, плечи опустились сами собой.
Как только мы покинули убежище, на нас налетела одна из служанок, которую я ранее видела рядом с женщиной. Девушка удивленно выпучила глаза, смерив меня подозрительным взглядом, и я тут же занервничала, схватившись за уголки платка. Наверняка она всех в гареме поименно знает и способна сложить два и два.
— Они хотят посмотреть на них, — шепнула незнакомка. Подавшись чуть вперед, она сообщила это на ухо своей госпоже, но я прекрасно все расслышала.
— Пусть смотрят. Передай это и можешь возвращаться, наша работа выполнена, — спокойно улыбнулась Рахиль.
— Она все поняла, — панически прошептала я, глядя в спину уходящей служанке.
— Я плачу ей не за понимание, дорогая.
— Всегда найдется тот, кто сможет заплатить больше, — парировала я.
— Мужчины не вмешиваются в дела гарема без веских оснований. К тому же, спокойствие порой стоит дороже золота.
Понятно. “Лучше знакомый черт, чем незнакомый ангел” — пришла на ум земная пословица. Судя по всему, Рахиль научила своих подчиненных нехитрому правилу: “Зло привычное и родное всегда лучше зла, что таит в себе неизведанное” Какой глупец решит рискнуть ради денег, зная, что, если будет пойман на измене, эти самые деньги ему уже не понадобятся?
Мысленно я разделяла такую позицию лишь частично, но в конце концов Рахиль лучше знает своих людей.
— Поверю на слово…
— Вот и молодец, — женщина развернулась, погладив меня по плечу, — эту проблему я смогу уладить.
Уверенность, прозвучавшая в её голосе, позволила мне расслабиться. Она говорила так, будто помимо власти, которой она обладала в гареме, у неё был козырь, спрятанный в рукаве.
Что ж, у этой женщины мастерски получалось обводить людей вокруг пальца, надеюсь, получится и сейчас.
Должна сказать, что выйти незамеченной в своем прежнем образе мне действительно не светило. Девушек, уже умытых и разряженных, вывели обратно и выстроили в линию перед довольным Дисмалем, пришедшим с группой поддержки. Спутников наследника я если и видела, то лишь мельком, так что сочла нужным навести о них справки.
— Это ещё кто?
— Дети советников, — сквозь зубы процедила Рахиль, — тот с бородкой — сын наместника западных земель, Макрам. Слева от него Талгат — сын первого советника. Следом идут Фаяз и Анзор, их семьи не так влиятельны, но богаты.
— А в центре? — Поинтересовалась, глядя на то, как Дисмаль по-отечески обнимает щуплого юношу, вжавшего голову в плечи как нахохлившийся бравый воробушек. Паренек отчаянно храбрился, но его затравленный взгляд и скованность выдавали истинные чувства. Не осуждаю. Я бы тоже подобной компании не обрадовалась.
— Не узнаешь? — Женщина вскинула брови, — Ах да, откуда… Фалиан, средний по старшинству в семье.
Я должна была догадаться, но… Боже, как же этого птенчика угораздило родиться в семье, где сплошь одни земноводные? Таких просто не бывает. Фалиан производил впечатление домашнего мальчика, которого держали дома как комнатное растение, не видевшее ничего кроме подоконника. Сид говорил, что паренек скромен, но я и представить не могла, что настолько. Он был не просто стеснительным — зашуганным.