Месть по-французски
— А эти мужчины! Они все так и уставились на нас — особенно тот, в углу. Ты его заметила? Я никогда не видела таких злобных глаз.
— Вообще-то я не обратила внимания, — призналась Жаклин. — Они все какие-то одинаковые и, по-моему, безобидные.
— Ну, тот, в углу, на безобидного не похож. Он не такой, как все, он и одет лучше других. Он с нас глаз не спускал. Мне страшно!
— Теперь я уже не могу остановиться, Эллен, — терпеливо сказала Жаклин. — Мой брат где-то совсем близко. Я должна найти старьевщика: только он знает, где Луи. Если хочешь, мы что-нибудь для тебя подыщем…
— Я пойду с тобой, — сказала Эллен, взяв себя в руки. — А ты не думаешь, что твой брат был в таверне?
— У Луи золотистые волосы, а все мужчины, которых мы видели, темноволосые, — ответила Жаклин. — Это первое, на что я обратила внимание.
— А почему ты хозяина о нем не спросила?
Жаклин покачала головой.
— Привычка такая выработалась — я давно научилась не доверять никому. Я не знаю, подвергается ли Луи какой-либо опасности, но не хочу ее на него навлекать. Если ты со мной, Эллен, то пошли. Я больше не могу ждать.
К монастырю вела узкая грязная тропа. Когда они подошли к воротам, им показалось, что они отрезаны от всего мира. Жаклин взялась за кольцо и несколько раз постучала. Звук получился глухой и даже какой-то зловещий.
— Не старайся, никто не ответит, — раздался из кустов надтреснутый голос, а минутой спустя появилась знакомая жалкая фигура старьевщика. — Рад тебя видеть, Жаклин. Долго же ты добиралась!
На мгновение Жаклин замерла, а затем подошла к нему и крепко обняла.
— Это твое письмо долго до меня добиралось, дружище.
— Кто эта девушка? — спросил он.
— Мой друг. Это она привезла мне твое письмо. Где Луи? Он все еще в Ланте? Как он? Он хочет меня видеть?
— Он здесь, — ответил старик, тяжело опускаясь на камень. — Ему здесь неплохо. И он ждет тебя прямо сейчас.
— Но где же он?
— Ну как ты думаешь, Жаклин? — Он повернул голову в сторону темного, скрытого за каменными стенами монастыря. — Он там. И был там все эти десять лет.
Темноглазый незнакомец, сидевший в углу таверны, встал и направился к хозяину.
— Я сделал так, как вы просили, монсиньор, — сказал толстяк, стараясь, чтобы его руки не дрожали.
Эта новая знать была еще хуже старой. Те хоть не жалели чаевых и улыбок. А при взгляде на этого высокопоставленного человека из Парижа его пронизывал холод. Лишнего су никогда не даст, слова лишнего не произнесет, а если и произнесет, то в голосе всегда звучит угроза.
— Я послал их к монастырю. Они там наверняка встретятся со старьевщиком.
— Ты ничего не сказал обо мне?
От звука этого хриплого голоса у трактирщика кровь застыла в жилах.
— Нет, конечно! — сказал он, притворяясь негодующим. — Я сделал так, как вы изволили приказать. Вы так долго ждали…
— Слишком долго, — кивнул мужчина. — Но наконец дождался. Вели подать мою карету.
— Уже темнеет, месье.
— Я и так провел в этой вонючей дыре несколько недель.
— Вы возьмете женщин с собой?
— Только ту, что поменьше. Можешь оставить себе идиотку в качестве платы за твои труды. Хотя не удивлюсь, если ты потом поймешь, что она не та, кем представляется.
— Вы оказали нам большую честь, месье. Можно мне узнать ваше имя?
— Не уверен, что оно тебе что-то скажет. Но меня зовут Мальвивр.
Хозяин низко поклонился.
— Вы оказали нам честь, месье, — еще раз повторил он. — Все будет сделано, как вы сказали.
Улыбка, мелькнувшая на покрытом шрамами лице Мальвивра, была ужасной.
— Не сомневаюсь.
Старик подвел их к маленькой незаметной дверце в монастырской стене и открыл ее.
— Дальше пойдешь одна, Жаклин. Мы будем ждать тебя здесь. Только будь осторожна: что-то мне во всем этом не нравится. Я не знаю, почему мне вдруг сообщили, где твой брат. Я ведь несколько лет пытался найти его, но не смог. А сейчас кому-то понадобилось, чтобы я узнал, где он скрывается. Не понимаю зачем. — Старик внимательно посмотрел на нее. — Когда вернешься, я кое-что расскажу тебе. Ты изменилась, малышка. Мне кажется, что ты нашла что-то, во имя чего стоит жить… Но повторяю: будь очень осторожна. Во Франции до сих пор нельзя никому доверять.
Жаклин обняла его за костлявые плечи.
— Как мне благодарить тебя? — прошептала она.
Старый нечестивец пожал плечами, стараясь скрыть, что растроган.
— Я всегда беспокоился о тебе. А тут я вроде бы смог что-то для тебя сделать. Только не жди от брата слишком многого. Ты увидишь, что он очень изменился.
— Еще бы! Ведь прошло десять лет. Как ты думаешь, он уедет со мной?
— Это ты его спроси. Вон в том домике монастырская кухня, он ждет тебя там, — сказал он и обратился к Эллен: — Следуйте за мной, мадам. Не будем им мешать.
Жаклин смотрела им вслед, пока они не исчезли в густом кустарнике. Видимо, брезгливая Эллен старалась держаться подальше от старика, потому что до Жаклин вдруг донесся его насмешливый голос:
— Вы когда-нибудь работали на улице, мадам? За вас с вашим ростом дадут хорошую цену.
Жаклин не смогла не улыбнуться, хотя вся была напряжена как струна. А что, если Луи изменился до неузнаваемости? Может ли он говорить? Пришел ли в себя после тех ужасных потрясений, которые они пережили на улицах Парижа, или у него по-прежнему разум ребенка? Знает ли он, что ей приходилось делать ради него? Ненавидит ли ее за это? А главное — что, если это вообще не он?
Жаклин подошла к кухне и обнаружила, что дверь не заперта. В помещении был только один монах. Наклонившись над большим котлом, он что-то в нем сосредоточенно помешивал. У него было красивое, породистое и странно знакомое лицо. Почувствовав ее присутствие, он обернулся, и она взглянула в красивые карие глаза Луи.
— Жаклин! — сказал он ласковым глубоким голосом.
Не в силах сдержать рыданий, она кинулась к нему и обняла. Неужели это на самом деле он?! Неужели он жив?
— Это ты? — рыдания душили ее. — Это правда?..
— Конечно, я, — сказал он, прижимая ее к себе. — Я все эти годы был тут.
Неожиданно рассердившись, Жаклин отстранилась от него.
— Почему же ты не дал мне знать? Я чуть с ума не сошла от горя и отчаяния! Как ты мог заставить меня поверить в то, что ты умер?! Ведь, кроме тебя, у меня никого не было!
— Нет, Жаклин, — мягко сказал он. — У тебя была ты сама. Самая сильная из всех, кого я когда бы то ни было знал. Мне известно, что ты сделала для меня. Рано или поздно ты бы себя просто уничтожила. Мы могли выжить лишь поодиночке. — Он ласково коснулся ее лица. — Мне удалось убежать от Мальвивра и его людей, братья из монастыря нашли меня и увезли с собой. Прошло много времени, прежде чем я вспомнил, кто я и что. Только через год я заговорил. Я все равно не мог бы найти тебя и решил, что так будет лучше. Ты должна жить своей жизнью, без такой обузы, как маленький брат.
— Черт побери, Луи, это я должна была решить сама!
— Ну вот, как всегда, командует старшая сестра, — сказал он с улыбкой. — На этот раз, Жаклин, я принял решение сам. Я обрел мир, который никогда не надеялся найти. А ты?..
Жаклин сумела улыбнуться, несмотря на душившие ее слезы.
— Со мной все хорошо, — сказала она. — А почему же ты все-таки решил дать мне знать, где ты находишься?
— Я этого не делал. Я думал, что тебе лучше считать меня мертвым. Ведь Луи, которого ты знала, больше нет. Я — брат Мартин, великий повар, — сказал он, с застенчивой улыбкой обводя рукой кухню. — Ты представляешь, в какой ужас пришла бы маман?
Жаклин не могла не улыбнуться: их мать была таким снобом!
— Тогда почему же я здесь?
Он покачал головой, лицо его омрачилось.
— Это-то меня и беспокоит. И нашего старьевщика тоже. Я очень удивился, когда впервые увидел его здесь. Он даже точно не может сказать, как узнал, где меня искать. Какой-то его приятель услышал разговор в таверне… Он старик подозрительный, ты это знаешь не хуже меня. Он считает, что тут что-то нечисто.