Сердце волка (СИ)

— Правду говорить иногда гораздо сложнее, нежели лгать, да, Рональда?
В тот момент мне почудилось, что в комнате нет никого, кроме нас с дартхари.
Воздух загустел и стал осязаем — словно не воздух, а вода. Он вибрировал, как натянутая струна, и я почти слышала музыку. То ли внутри меня, то ли вокруг. И дышать… дышать было тяжело. Как будто все те камни, что когда-то бросали в меня, вдруг разом ударили в грудь.
Я совершенно забыла о Грэе… Я просто стояла и смотрела в глаза Вожака, пытаясь понять его слова, мысли, чувства…
— Я никогда не лгала вам, дартхари, — прошептала я.
— Я знаю.
Он поднял руку, на мгновение коснулся кончиками пальцев моей щеки, а потом, резко отвернувшись, негромко произнёс:
— Хорошо. Я даю разрешение. Ты можешь забрать Рональду с собой, Грэй.
— Спасибо, Нарро.
Когда мы выходили из комнаты, дартхари стоял у окна, чуть опустив голову, и мне казалось, что он по-прежнему улыбается той грустной, горькой улыбкой.
  
Глава 6
 
Рональда
Остаток дня прошёл как в тумане. Грэй почти сразу убежал, сказав, что ему нужно уладить ещё кучу дел, Лирин, как только мы вышли из усадьбы, побежала внутрь, бросив на меня странный взгляд, который я так и не смогла расшифровать.
Я обошла лес, не веря, что завтра в полдень уеду из Арронтара. Навестила знакомых птиц и зверей, покормила их остатками пшена из деревни, перебрала вещи, кое-что постирала, упаковала в заплечный мешок самое необходимое, и только ближе к вечеру, усевшись на крыльце и обняв Элфи, задумалась.
Не слишком ли я доверяю Грэю? Я ведь почти ничего не знаю о нём. Впрочем, почему я не должна ему доверять? Он относится ко мне хорошо, да и зачем ему меня обманывать? Если только просто так, но не похож Грэй на человека, который издевается над окружающими просто из-за любви к искусству.
День постепенно догорал на западе ярко-оранжевым, как пламя костра, цветом. Я смотрела на небо, почти не мигая, так долго, что даже заболели глаза.
Так ли прекрасны закаты в Лианоре, как здесь?
Что я буду там делать?
Где я буду жить?
Смогу ли я забыть дартхари?
Я улыбнулась. Ответ на последний вопрос я знала совершенно точно.
Я повернулась и почесала Элфи за ухом. Верный хати смотрел на меня прозрачно-голубыми глазами очень серьёзно, будто понимал, что я чувствую.
— Мне нужно уйти сейчас, — прошептала я. — Подожди здесь, я думаю, это недолго… Но я должна проститься с ним. Ведь я не увижу его больше никогда.
Вместо ответа Элфи лизнул меня в щёку, словно желая удачи.
Я почти бежала. Бежала сквозь свой лес, обогнула деревню белых волков, на одном дыхании пересекла Сердце леса, и вот — усадьба дартхари передо мной.
Солнце уже скрылось, сгущались вечерние сумерки. Я чувствовала, что Вожак тут, по-прежнему в кабинете. И, кивнув стражникам, взбежала вверх по лестнице.
Дверь распахнулась ещё до того, как я донесла до неё кулак, чтобы постучать.
Дартхари подхватил меня под локоть и почти внёс в комнату, потому что я от неожиданности застыла и едва могла пошевелиться.
Открыла рот, чтобы сказать давно приготовленную фразу, но поняла, что не могу вымолвить ни слова. Так и стояла, наблюдая, как Вожак закрывает дверь, ни на секунду не отпуская мой локоть, а потом тоже молча застывает, спокойно глядя мне в глаза.
В комнате горела лишь одна настольная магическая лампочка, в тусклом свете которой казалось, что по стенам бегают какие-то существа из древних сказок Арронтара.
 
— Вы знали, что я приду? — наконец смогла прошептать я.
— Я почувствовал, — дартхари тоже говорил очень тихо. — Я чувствую всех оборотней и всегда знаю, где они находятся.
— Но я ведь так и не смогла обратиться.
— Это не имеет значения, Рональда.
Приближалась ночь, а с наступлением темноты волчья сущность всегда становится сильнее. Вот и теперь я ощущала силу дартхари намного ярче, чем утром. Она почти сбивала с ног.
Его глаза напоминали луч теплого солнечного света, и мне безумно хотелось протянуть руку и коснуться его кожи в расстёгнутом вороте рубашки.
— Вы знаете о Наррин?
Секунду назад я не собиралась спрашивать об этом, но почему-то вдруг выпалила.
Уголки губ дартхари дрогнули.
— Знаю, конечно. Хороший, крепкий ребёнок. Спасибо, что помогла Арилле родить. Ты молодец, справилась даже без магии.
Мне было неловко задавать следующий вопрос. Я несколько раз открыла, а потом закрыла рот.
— Рональда, — дартхари по-настоящему улыбнулся, — ты можешь спрашивать у меня о чём угодно. Я разрешаю.
— Вы… — я выдохнула. — Зачем вы дали ребёнка Арилле?
— Я думал, ты сама догадываешься. Она умирала, сгорала от тоски. Младенец — единственное, что могло ей помочь.
Я задумчиво рассматривала его спокойное лицо. Неужели дартхари было не всё равно, что случится со «шмарой» Ариллой?
— Но девочку могут затравить почти так же, как Кати. Ту самую, которая упала с дерева.
Вожак покачал головой.
— Я не могу в одночасье изменить устои и предубеждения, складывавшиеся веками и тысячелетиями. Возможно, ты думаешь, что мне стоило бы просто приказать, взять этих женщин под свою защиту, как я когда-то взял тебя — но поверь, это не решило бы проблему. В тот день, когда мы с тобой впервые говорили здесь, в библиотеке, ты сказала, что недостойна. Эти женщины считают так же. И изменить их отношение к самим себе гораздо сложнее, чем поменять отношение к ним остальных оборотней. В подобной ситуации появление Наррин играет мне на руку. Никто не посмеет тронуть дочь дартхари. А сама Наррин, став постарше, поможет мне в борьбе с предубеждениями, и в первую очередь ради своей матери. Она будет ара, я чувствую это уже сейчас. — Он вздохнул, а я, наоборот, слушала, затаив дыхание. — Если хочешь добиться успеха, нужно действовать постепенно, а не рубить с плеча. И я не могу изменить заблуждения остальных оборотней одним мановением руки.
— А вы бы хотели?
— Я не просто хочу этого. Я считаю это своей главной задачей.
Дартхари больше ничего не сказал, не объяснил, почему это так важно для него, но мне и не требовалось. Расстегнув пуговицу на потайном кармане платья, я достала оттуда сделанный недавно амулет и, прижав его на секунду к груди, прошептала:
— Пожалуйста, возьмите, дартхари. Это амулет против насильственного обращения. Я пришла сегодня, чтобы отдать…
Он взял его из моих рук и поднёс к глазам. Свет лампочки, попав на ириал, красиво преломился, вспыхнул и угас где-то в центре камня, словно играя в прятки.
— Спасибо, Рональда. Твоя работа впечатлила бы даже главного придворного мага Аравейна, поверь. О чём ты думала, когда создавала этот амулет?
На этот раз я смогла ответить.
— О вас.
Я хотела опустить голову, но дартхари не дал мне этого сделать, коснувшись моего подбородка.
— Ты боишься, что меня могут убить?
— Очень, — не уверена, что я всё-таки сказала это… но подумала точно.
— Почему?
Дартхари ждал ответа, по-прежнему не отпуская мой подбородок. Но я молчала.
— Не всё ли равно, что со мной будет? Тем более теперь, когда ты уезжаешь. Даже если убьют… появится другой дартхари.
— Нет, — я чувствовала, как дрожат губы. — Может быть, для всех остальных. Но для меня не может быть другого… не может быть… Пожалуйста, дартхари, не спрашивайте больше, почему. Вы ведь и так знаете. Вы должны понимать, что я… с самого первого дня… и всегда…
Голос сорвался, слёзы застилали глаза настолько, что я почти ничего не видела. Но это не помешало мне ощутить собственную беспомощность в полной мере, когда дартхари вдруг обнял меня.