Слабое место (ЛП)

— Пир? Это просто омлет.
— Лучше, чем то, что я могу сделать в своем общежитии, уверяю тебя.
Я улыбнулась, пожав плечами.
— Я не всегда готовлю, но иногда мне это нравится. Мой отец каждое воскресенье готовил омлет. Я думаю, традиция сохранилась.
Брови Клэя нахмурились, хотя на его лице все еще было что-то вроде улыбки.
— Это круто. Вы двое близки?
— Я не очень близка ни с кем из своей семьи, — призналась я, сидя за барной стойкой на кухне. Клэй присоединился ко мне, сидя перед своим омлетом, пока я добавляла перец в свой. — Но из всех них я бы сказала, что я ближе всего к своему отцу. Он единственный, кто действительно понимает меня.
— Как так?
Я обдумала этот вопрос.
— Он не заставляет меня быть тем, кем я не являюсь. Он любит меня такой, какой я есть, такой, какой я хочу быть,
Клэй кивнул.
— Так что ты подразумеваешь под ”из всех"?
— Мама и папа, а затем все четверо моих братьев и сестер.
Его глаза выпучились.
— Четыре?
— Да. — Слово сорвалось с моих губ. — Две старшие сестры и два младших брата, а я прямо посередине. Не помогает и то, что все они гении и талантливы в какой-то сверхспецифичной области. Однажды у нас будет… — Я подняла пальцы, чтобы сосчитать их все. — Профессиональный спортсмен, биоинженер и два предпринимателя продадут свой первый бизнес за миллионы долларов. — Я опускаю пальцы, тянусь за вилкой и отправляю в рот кусочек яйца. — И я.
— Ты так говоришь, как будто ты не такая же удивительная.
Я фыркнула.
— Угу. Тихий книжный ботаник, пытающийся добиться успеха в связях с общественностью. Чертовски круто.
Я криво улыбнулась ему, но он только нахмурился.
— Ты чертовски хороша в том, что делаешь, — сказал он совершенно серьезно. — Нужен кто-то действительно сильный и уверенный в себе, чтобы командовать группой студентов-спортсменов, особенно тупоголовых в нашей команде. Ты управляешь шоу, и ты это знаешь.
Гордость переполняла мою грудь, но я проглотила ее вместе с еще одним кусочком омлета.
— Что ж… спасибо. Моя мама утверждала бы обратное. Она всегда хотела, чтобы я была такой же, как мои старшие сестры — умной, спортивной, скромной. Ей не нравится, что я больше не хожу в церковь. — Я сделала паузу. — Но папа понимает это. Он тихий, как и я, и всегда был рад оставить меня в покое, когда я уходила в свою комнату и погружалась в свои книги. В любое время, когда мама начинала ругать меня, он направлял ее к одному из моих братьев и сестер, переориентировав ее. — Я улыбнулась. — На самом деле мы мало разговариваем, но это похоже на невысказанное понимание друг друга.
— В любом случае, иногда это сильнее слов.
Я кивнула в знак согласия, взяла кусочек авокадо и сунула его в рот.
— Кстати, о семье, с твоим отцом все в порядке?
Все эмоции исчезли с лица Клэя.
— Я просто… Я немного слышала, как ты говорил по телефону. Ничего особенного, только то, что это был он.
Он хрустнул шеей, вгрызаясь в омлет.
— С ним все в порядке.
— Вы двое близки?
Он замер, вилка застыла в воздухе.
— Давай, — сказала я. — Я говорила. Твоя очередь.
Он вздохнул, затем откусил первый кусочек омлета. Затем его лицо изменилось, и он застонал, повернувшись ко мне с недоверчивым взглядом.
— Это восхитительно.
Я рассмеялась.
— Пожалуйста, по-английски.
Он сглотнул.
— Это восхитительно. Что в нем?
— Яйцо, базилик, моцарелла, авокадо и бекон из индейки.
Клэй моргнул.
— Ты как гребаный шеф-повар.
— Вряд ли, — сказала я со смехом. — И перестань отклоняться. Расскажи мне обо всех своих глубоких, темных проблемах с папой. — Я игриво наклонилась к нему, как репортер, говоря в свою вилку, как в микрофон, прежде чем направить ее к нему.
Он закатил глаза.
— В них нет ничего оригинального, я обещаю. Они с мамой развелись, когда я была маленький. По его словам, она была манипулятивной и ревнивой. По ее словам, он уходил от нее. Все, что я знаю, это то, что менее чем через год у него появилась новая жена, а вскоре после этого — новая семья.
— Новая семья?
 
— У меня есть два сводных брата, — объяснил он. — Оба, с которыми я провел всего несколько каникул. Но они привлекают все папино внимание, за исключением тех случаев, когда я играю в футбол.
Я нахмурилась, гоняя яйцо по тарелке.
— Мне жаль.
Он пожал плечами.
— Это то, что есть. Мы с мамой довольно близки, хотя у нее тоже есть свои проблемы. В одну секунду она высоко взлетает с новым парнем в своей жизни, а в следующую она… — Он сделал паузу. — Ну, она сама не своя.
— Что ты имеешь в виду?
Какая-то тень пробежала по его лицу, он уставился в тарелку.
— Она борется мысленно. Когда становится трудно, когда она одна… она обращается к вещам, которые ей не следует делать.
Он оставил все как есть, позволив мне собрать недостающие кусочки воедино.
— Похоже, у тебя было много забот в детстве, — размышляла я.
Его глаза встретились с моими, брови приподнялись.
— Да. Да, я думаю, что так и было. — Он искал мой пристальный взгляд. — Похоже, ты тоже научилась делать все самостоятельно довольно рано.
Уголок моего рта пополз вверх.
— Я думаю, что мне так больше нравится.
Он встретил мою улыбку, но затем его телефон зазвонил, и он быстро поднял трубку, нахмурившись, когда увидел, что это Холден, прежде чем снова положить ее обратно.
— Что-то случилось с Малией вчера, не так ли? — Я спросила. Он откашлялся, кивая.
— Что это было?
— Столкнулся с ней после игры, — сказал он, шмыгая носом. — Мы немного поговорили.
— И?
Он ухмыльнулся мне.
— Любопытная.
— Давай! Я расскажу тебе все о Шоне.
— Справедливо, — признал он, откидываясь на спинку барного стула. — Она спросила, как я, притворилась, что ей не все равно. Пыталась не так уж незаметно выведать, что с нами происходит, — сказал он, махнув рукой между мной и собой. — Я сказал ей, что двигаюсь дальше. Это разозлило ее и заставило ревновать.
Мой желудок перевернулся и сразу же испортился.
— Ну… это хорошо, верно?
— Это что-то, — согласился он, отрезая еще один кусочек от своего омлета. — Я определенно думаю, что ее потрясло то, что я не сдался.
— Почему ты этого не сделал? — Я сделала паузу. — Я имею в виду, таков был план, верно?
— Да, но не так скоро. Я знаю ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она просто дергает за ниточку, проверяя, делаю ли я то, что она хочет.
Я подавила желание сказать, как это было хреново, и вместо этого откусила еще кусочек от своего завтрака.
— Но это, конечно, потрясло ее. Малия для меня как семья, — сказал он, и эти слова задели меня по какой-то непонятной мне причине. — И ее семья похожа на мою собственную. Это было самой странной частью всего этого, потерять не только ее, но и ее родителей и сестру тоже.
Я кивнула, как будто поняла, хотя на самом деле это было не так.
— Если я что-то и знаю о ней наверняка, так это то, что она папина дочка. Она хочет быть такой же, как он. И он юрист.
Я приподняла бровь.
— Вот именно. Она знает меня лучше, чем кто-либо другой, и она не боится использовать то, что она знает, чтобы получить то, что она хочет. Она привыкла к тому, что я из кожи вон лезу ради нее. То же самое и с моим отцом, вот почему он был расстроен, что я не позвонил ему после игры, как обещал. — Он нахмурился. — Я думаю, с мамой тоже. Может быть, со всеми.
— Тебе нравится помогать другим, — легко сказала я. — Я наблюдала за этим весь прошлый сезон с Райли и Зиком, и я вижу это каждый день в раздевалке, на поле и на силовых тренировках. Ты всегда подталкиваешь всех вокруг себя, направляешь их, даешь им указания и советы.
Он облизнул губы.
— Да.
— Это не так уж плохо.
— Это тоже не всегда хорошо.
Я кивнула.
— Ну, как насчет этого, — сказала я, поворачиваясь к нему лицом в своем кресле.