Эдем 4 (СИ)

Именно это и пугало Офлею, совсем не заботило Неку и вызывало восхищённый трепет Ады. Третья просто из-за наивно глупости втрескалась по уши в своего принца и готова будет принять всё, лишь бы не разочаровывать своего хозяина. Вторая радовалась, что печальная глава наконец-то закончилась и удалось перевернуть страницу, на которой её никто не будет бить и пытать, а будущее вроде как не скупится на тёплые краски. Воительница из клана Праутеи же боялась куда больше других, ведь не знала как на это реагировать, с другими хозяевами всё было максимально просто здесь же… здесь всё запутано. Именно в этом и заключался страх, понимание, что всё идёт к невидимой пропасти.
Всё из-за того, что в отличии от других рабынь, дикарка точно знала одно: на каждого у Лансемалиона Бальмуара есть чётко выверенный план, где они являются лишь переменными, которые можно будет сократить, вычесть и просто помножить на ноль. Для этого они и нужны. Планы других рабовладельцев находились как на ладони, им можно было противодействовать, но здесь как-то уж больно всё плавно идёт. И если Офлея не увидит подвох… всё может закончиться очень плохо. Но переиграть аристократа? Разве дикарке из племенного мира это под силу?
А вот Нека совсем не переживала и ни о чём не волновалась. Всё также спокойно она сидела на коленках своей подруги и смотрела на потолок. Тело кошечки завёрнуто в полотенце, которое до этого специально смочили особыми отварами. Глазки хвостатой рабыни завороженно смотрят вверх, где застыла ранее невиданная красота.
На потолке пещеры застыли бесчисленные сталактиты из соли. Они буквально сверкали белоснежными искрами, подобно серебристому снегу под лучами яркого солнца. На секунду могло Офлее даже показалось, что она снова видит снежные шапки гор, которые находились выше туч. Приятно находится в таком красивом месте, в котором ещё и довольно тепло, по крайней мере в этом части лечебного центра уж точно.
Пока Чёртова Дюжина вовсю развлекалась в бордели, чемпионка и кухарка отправились сюда. Говорят, на войне год за три уходит, а седым там можно стать и в двадцать, мёртвым ещё раньше. В пыточных, как можно догадаться, всё ещё хуже.
Нека всё также хранила молчание, предпочитая общаться рисунками или письмами. Психическое здоровье вроде стало стабильным, ей даже кошмары почти и не сняться. В ступор она тоже не падает, но что-то всё же никогда не вылечишь.
Аналогичная ситуация обстояла и с физическим здоровьем. В холодных камерах простудиться очень легко, как и постоянно высокая влажность, разлитая кровь, просто отходы жизнедеятельности в углу… всё это служит рассадником для всякой дряни. И после кратко прибывания всё можно быстро вылечить, но при длительном нахождении болезни переходят в хроническую форму, которая потом при любой мелочи переходит в стадию обострения.
Иммунитет у кошечки всё ещё оставался слабым. Странный кашель не лечится простыми отварами и не имеет связи с каким-нибудь сезонным заболеванием. Да и давление у Неки тоже повышенное после всего пережитого стресса. Поэтому посещение солевых пещер оказалось небольшим решение текущих проблем, последствия от которых всё равно уже навсегда стали неотъемлемой частью новой страницы жизни.
Офлея продолжала гладить по голове кошечку, потом переключилась на нежные и крохотные плечики. Судя по дыханию маленького носика прибывание здесь явно идёт ей на пользу. Как и шрамы постепенно исчезают вслед за ужасными рубцами благодаря бальзамам.
Постепенно Нека в процессе массажа немного перемещалась и вот она уже сидит на коленки своей подружки. Хвостик задорно покачивается из стороны в сторону, поглаживая кончиком подбородок тёплой воительницы, а затем игривым движением касается полотенца и заставляет его спасть.
Сразу же кошачьи ушки оказываются меж больших грудей, после крохотная рабыня начинает вовсю тереться спиной о вкусно пахнущую подружку. Сама Офлея тоже в долгу не осталась и также сразу же сняла полотенца с кошечки, заводя одну руку ниже талии, а второй нежно массируя аккуратную грудь.
 
Нека же уже принялась тереться не только спинкой, но и своей норкой об коленку дикарки. Уверенные и плавные движения быстро начали становиться по-звериному яростными. Быстро нога Офлеи начала становиться столь же влажной, как и бедра кошечки.
Вовсю выгибая спинку, хвостатая рабыня начинала дышать всё чаще, своей ручкой она старалась одновременно ласкать и свою партнёршу. Но из-за более умелых движений пальцев дикарки глазки кошечки уже просто закатились и из ротика вырвался протяжённый визг.
— А теперь ложись на спинку… — сладко прошептала Офлея, помогая своей подружке поменять позу.
Расположив кошечку на скамье и попутно закрепив одну из игрушек, воительница довольно резко вошла внутрь. Первое же вхождение сопровождалось сковывающей дрожью и странным мурчанием. В эти дни Нека всегда находилась на взводе и могла заниматься сексом даже круглые сутки с таким-то обилием смазки.
Но вот глазки хвостатой рабыни ещё никогда не горели. Видимо она только сейчас начала по-настоящему привыкать к удовольствию, которое не обязано быть ни болезненным, ни устрашающим.
Небольшая грудь аккуратно подпрыгивала во время мощных толчков. Хвостик снова обвился вокруг талии, за которую также ещё держалась и Офлея, порой приподнимая маленькую кошечку.
От быстро нарастающего темпа мурчание сменилось хриплыми стонами. От стыда и желания быть тише воды, Нека сразу же схватилась за лицо, одновременно стараясь приглушить тем самым звуки и спрятать своё пошлое личико.
Но мало что могло заглушить громкое хлюпанье, которым сопровождалась каждая фрикция. От распутного и такого похотливого личика кошечки с высунутым язычком Офлея увлеклась больше обычного.
От движений начала трястись скамья, а хвостатая рабыня постепенно соскальзывала и вот уже теперь свисала вниз головой со скамьи, касаясь ушками пола. От такой позы и некоторого ощущения невесомости кошечка начала кончать без остановки раз за разом. Даже голосок тихони вдруг прорезался, о чём свидетельствовали неподдельные визжания вперемешку с протяжёнными стонами.
Ручками Нека пыталась за что ухватиться, цепляясь то за край скамьи, то за кисти Офлеи, которая прочно держала свою подружку и не давала той ни упасть, ни принять более безопасную позу. Правда о страхе речи и не шло, ведь кошечка то и дело хваталась за свою грудь, скорее удивляясь новой позиции, нежели чего-то боясь. Иначе бы поигрывание с сосками ушло бы на второй план.
С последним особенно напористым движением не очень богатая на эмоции суровая воительница с тяжёлым выдохом и даже мычанием остановилась. Игрушка была двухстороння, что позволяло получать удовольствие сразу обеим девушкам. Правда что-то Офлея слишком увлеклась и даже отпустила талию Неки, которая сразу же исчезал за скамьёй.
— Ой! Извини… — поспешно произнесла дикарка, но не успела согнуть над краем, как кошечка уже запрыгнула обратно.
Да уж, каким-то там даже не падением, а соскальзыванием со скамьи грациозную кошечку явно не напугаешь. Так-то её Великий Предок всегда приземлялся на лапы, что как бы намекает.
По приземлению после прыжка Нека сразу же поползла на верх своей дикарки, заставляя ту лечь на спину. Ну как заставляя… Двухметровая воительница раз в пять больше кошечки весит, так что уж скорее кто-то сам подыграл, но не суть.
Офлея совершенно покорно легла на спину, пока кошечка вовсю целовала шею, затем переместилась к груди, где задержалась подольше, будто намеривалась попить молока, но быстро обнаружила ещё одно физиологическое отличие между разными не расами, а даже видами. У воительницы молоко не шло, что логично, она по большей части человек плюс немного крови от гигантов: ни у первых, ни у вторых лактация просто так не начинается.
Впрочем, соски оставались всё ещё чувствительными и ужасно твёрдыми. Затем Нека переместилась ещё ниже к животу, к талии и вот она уже добралась до самой эрогенной зоны. И в отличии от прошлого раза шероховатый язычок рабыни действовал теперь куда увереннее.