Лучшая подруга моей дочери (СИ)

Ну а как по-другому? Номера то я не взял. Не у Сашки же спрашивать.
Господи, Горцев, ты же вроде решил, что с этой девчонкой покончено, и вот, как долбанный сталкер торчишь под ее окнами. Нормально вообще?
Решаю все же позвонить Саше, чтоб хотя бы разведать обстановку. Просто так в их квартиру я тоже не могу завалиться.
— Да, папулька! — Пищит дочка в трубку, явно что-то дожёвывая.
— Саш, привет, как дела?
— Все хорошо! у тебя?
— Отлично, слушай, ты дома сейчас?
— Нет, я с Даней, мы в кафешке сидим, а что ты хотел?
— Да вот думал на ужин тебя отвезти, я тут не далеко просто. вернешься когда?
— Ой пап, боюсь не получиться, вернусь поздно и сразу спать. Завтра же учеба, нельзя пропускать.
— Ладно, Саш, понял, целую, пока.
— Пока-пока пап.
Вешаю трубку и тут же выхожу из машины. Черт, да меня просто рвет на части от метаний внутри. Как идти наперекор своим чувствам? Меня тянет к этой девушке, не смотря, ни на что. Сколько я еще буду пытаться убеждать себя, что она для меня ничего не значит?
Да, я знаю, что, скорее всего, Аня восприняла это как просто секс, и для нее это возможно в порядке вещей. Но я ничего не могу с собой поделать. Думал, трахну ее и думать забуду. Но, кажется, стало только хуже. Когда я вспоминаю ее губы, ее тело, ее голубые глаза… Душу готов продать, чтоб побыть рядом еще чуть-чуть.
Знаю, глупо.
Чувствую себя школьником.
На улице уже темно, почти одиннадцать. Натягиваю воротник пальто повыше и захожу в подъезд.
Давлю на звонок, заодно буравя дверь взглядом. Сейчас она откроет и пошлет меня? Скажет, извините, это было ошибкой, и что тогда? Да что за хрень со мной твориться? Никогда не был таким не уверенным в себе.
Замок щелкнул, и я наконец-то убрал палец со звонка, перестав его изводить.
— Максим…?
Аня удивленно разглядывает меня, вопросительно вскинув брови.
— Аня, привет, я знаю, что Саши нет. Я войду? — Скорее утверждаю, чем спрашиваю. И не дожидаясь ответа, похожу внутрь квартиры, отодвигая опешившую девушку плечом. Быстро оглядываюсь. Нормальная квартира. И что Марина говорила, что они живут в халупе? Вижу кухню и быстро сняв обувь, прохожу туда. Аня тихо идет за мной.
— Чаю нальешь?
Девушка растерянно стоит посреди кухни. Вздрагивает от моего вопроса и тихо бросив «Да конечно» ставит чайник. Руки у нее дрожат. Она что, бояться меня? Этого еще не хватало. «Бешеный папашка подруги преследует бедную девочку» вторит моему здравому смыслу писклявый голос в голове.
— Ань, послушай, я вообще-то поговорить приехал. — Начинаю я, когда она ставит передо мной чашку с горячим крепким чаем.
— Да, давай поговорим. — Взгляд смущенный, но заинтересованный. Кажется, она в легком шоке от моего визита. И в легком это еще ЛЕГКО сказано.
— То, что между нами было. В общем-то…
Я не успеваю закончить, как Аня меня перебивает:
— Максим, не нужно. Не стоит мне все по полочкам раскладывать. Я все прекрасно понимаю, не маленькая ведь уже… Это просто секс, ничего больше. Я понимаю. И Марине я ничего не скажу. Я не знаю, в курсе ли ты, но я работаю у нее…
Да твою же мать. Ты меня так «вежливо» отшиваешь что ли?
— В общем-то я хотел сказать другое. И мне слегка все равно скажешь ли ты что-нибудь Марине.
— Но как же… Она же твоя жена…
— Бывшая, Аня. Бывшая жена. Мы давно уже не вместе. Когда она вернулась мы пытались возродить наши отношения, но все быстро сошло на нет.
— Ох…, но ведь Марина Витальевна говорила…
Аня замолчала, будто бы размышляя рассказывать мне что-то или нет.
— Что говорила?
— Нет, неважно. И все же, ты отец моей подруги, и это все … неправильно. Я все понимаю.
— Да. Я тоже. Все понимаю.
Я сидел на этой крохотной кухне и смотрел не прямо в глаза.
Она только что дала мне от ворот поворот, а я не мог найти в себе силы встать и уйти. И забыть это все, как сон.
Самый приятный сон в моей жизни.
Я, зная, сколько у нее мужиков, все равно отчаянно хотел прикоснуться к ней, дотронуться до этой нежной кожи. Поцеловать пухлые сладкие губы. Убрать выпавший локон за ушко, снова увидеть ее улыбку, такую чистую, искреннюю, как тогда, когда мы гуляли.
 
Ну все, поплыл.
Ох, дурак ты Горцев, останешься сейчас и просто так это не закончиться.
Ты ж ее больше не отпустишь.
— Максим, это все, что ты хотел сказать? Просто Саша может в любой момент прийти…
Я смотрел на нее и понимал, что уже пропал. Попал и пропал. Эти бездонные глаза, которые пылали огнем, когда мы встречались взглядами, просто вывернули всю мою душу на изнанку.
— Да. — Коротко ответил я.
Резко встал.
Аня тут же подскочила, видимо, что б проводить меня до двери. Но я так и не пошел в сторону прихожей. Вместо этого, я в два шага преодолел расстояние между мной и этой чертовой девчонкой. Крепко обхватил ее талию одной рукой и запустив другую ей в волосы, впился в нее губами.
Черт, мы не виделись чуть больше суток, а я дико по ней скучал.
Аня в шоке разомкнула губы. Ее руки безвольно повисли вдоль тела, и она таращилась на меня во все глаза, пока я ее целовал.
Ну давай, девочка, ответь на мой поцелуй. Дай мне повод понять, что ты тоже скучала.
И она закрывает глаза, медленно поднимает свои хрупкие ручки, обвивая мою шею, и принимает мой язык, жадно исследующий ее губы, ее рот, будто бы в первый раз.
Мы стояли так долго. Очень долго. Не желая отлипать друг от друга и просто целовались. Наслаждаясь близостью друг друга. Я водил по ее телу руками. Кожа гладкая. Как шелк, скользит под моими грубыми пальцами. Чувствую, как по ней бегают мурашки.
Вот она, милая, хрупкая, в одной легкой пижаме, прижимается к толстой холодной ткани моего пальто. Хватай на плечо и тащи в свою берлогу. Кажется, еще минута этих поцелуев и я так и сделаю. Чертовка, опутала ты меня.
— Ань, одевайся, едем ко мне.
Говорю я тихо ей на ушко охрипшим от возбуждения голосом.
— Но завтра же на пары. Время…
— Одевайся, иначе увезу в одной пижаме. — Грубо перебиваю я ее и она, глупо хихикнув, бежит в свою комнату, чтоб взять шмотки.
Выхожу в прихожую, оглядываясь по сторонам. Да, ремонт и правда не первой свежести, но и не так уж плох.
Взгляд натыкается на фото в рамке, стоящее на тумбочке. Сашка с улыбкой до ушей обнимает ню, весело смотрящую в камеру. Две девчонки, искрящие жизнью, позади вид островов. Островов, на которых началась наша с ней история.
Смотрю на фото, на душе приятная грусть. «Прости, дочь. Если б я даже хотел, я не могу себя с ней сдержать. Это девочка запала мне в сердце…» И глупо улыбаюсь, продолжая залипать на фотку.
Аня выскакивает в прихожую по пути застегивая белую кофту на молнии и тут же принимается натягивать кроссовки. Кажется, она боится даже взглянуть на меня, но под спадающими волосами, я вижу ее улыбку.
Аня, какая же ты милая. Что же ты со мной делаешь? Почему вместо того, чтобы думать, как я тебя сейчас разложу на столе в моей гостиной, я думаю, не голодна ли ты? Не замерзнешь ли в этих легких кроссовках? Вслух я лишь с улыбкой произношу:
— Готова?
— Да, едем. Сейчас только записку Саше оставлю, чтоб не теряла меня. — Взгляд так и не подняла, но улыбку спрятать не может. Что-то быстро написала на клочке бумаги и бросила возле фото.
Доехали мы быстро, по пути сохраняя молчание. Нет, не то напряженное молчание, которое бывает, когда людям не о чем поговорить. Другое. Когда у двоих есть миллион тем для разговора, но они оба молчат, глупо улыбаясь. Не желая портить момент. Открыв перед ней дверь, пропускаю ее внутрь дома и захожу следом.
Она стоит у двери и неуверенно поднимает на меня свои глаза.
— Ну, что, ты стоишь? Раздевайся. — Говорю девушке, а сам думаю, что надо бы перекусить. еще лучше устроить полноценный ужин вместе с ней. Может свечи зажечь? И давно ли ты стал таким романтиком, Горцев? Тот же писклявый внутренний голосок продолжает доставать меня в голове.