Цесаревич Вася (СИ)
— Никаких заграничных родственников не будет, — успокоил сына император. — До первомайского весеннего бала в Гатчине никаких заграничных родственников! Соберёмся в тесном семейном кругу, подруг позовём, вино пить будем, песни петь будем. Только свои, а чужих нам не нужно.
— Подруги? — дед встрепенулся, как почуявший поживу орёл-стервятник. — С подругами я не только спою, я и сплясать могу.
Иосиф Первый проигнорировал слова тестя, а Василию объяснил:
— Я взял на себя смелость пригласить Веру Столыпину и Катю Орджоникидзе. Мне кажется, ты с ними хорошо ладишь?
— А Поликарпов?
— Это само собой.
— Хорошо, пусть тогда и девочки будут.
Император рассмеялся:
— Я ещё пригласил одного забавного, но полезного человека. Уникальный одарённый-почвенник, практически от сохи. Умудряется кукурузу за полярным кругом выращивать.
— Хрущёв, что ли?
— Ты его откуда знаешь?
— Кто-то рассказывал, — с самыми честными глазами ответил Вася. — Или в газете читал.
— Да, в газетах про его колхоз много писали?
— Про что писали?
— Коллективное хозяйство, следующая ступень развития крестьянской общины. Чему вас только в гимназиях учат?
Интерлюдия.
До двадцати лет Никита Сергеевич был обычным человеком без малейшей капли магического дара. Впрочем, его в ту пору никто не называл ни по имени, ни по отчеству, и маленький Никитка охотно откликался на обращение «эй, ты, придурок». Но всё изменила война. И как это ни удивительно, в лучшую сторону.
Стрелковый полк, куда попал новобранец рядовой Хрущёв, разбомбили с дирижаблей на марше где-то в Бессарабии, и контуженого Никиту отбросило взрывной волной в кукурузное поле, где он благополучно пролежал двое суток до прибытия санитарной команды. Время от времени он приходил в сознание и видел перед собой початки, початки, початки… Потом госпиталь, списание вчистую с белым билетом, но каждый день перед глазами вставало бескрайнее поле, и душа рвалась куда-то в неведомые дали.
Никита не стал противиться порывам души, и на скромную пенсию, полагающуюся контуженому фронтовику, арендовал триста десятин земли в Маньчжурской губернии, где внезапно преуспел. Выяснилось, что неизвестно откуда появившиеся способности позволяют управлять ростом кукурузы, причём от посева до уборки проходит всего полтора месяца. Три урожая за лето, прихватывая понемногу от весны и осени! Початки длиной до метка и весом до восьми килограммов! А хрюшки при откорме этим кукурузным зерном стремительно набирают вес и вырастают размером с хорошую корову!
К тридцатому году Никита Сергеевич заработал несколько миллионов, репутацию талантливого земледельца, звание почётного академика, и орден святого Станислава третьей степени с мечами и бантом за успешное отражение набегов хунхузов и организованный в частном порядке ответный рейд на Пекин с разграблением и сожжением Запретного Города. Но хотелось большего, потому что душа всё равно куда-то рвалась.
В тридцать третьем году Хрущёв решил заняться научной благотворительностью, и профинансировал экспедицию академика Ферсмана на Кольский полуостров. За открытие медно-никелевых и апатитовых месторождений был пожалован Владимиром стазу второй степени и титулом барона Российской империи. Но и этого Никите Сергеевичу оказалось мало.
Подал прошение на высочайшее имя, получил добро, и организовал в Мончегорских тундрах коллективное хозяйство, куда в принудительном порядке свозили осуждённых с большими сроками. И взревели трактора, превращая оленьи пастбища в колосящиеся невиданным урожаем поля. Безумный эксперимент удался — способности Никиты Сергеевича позволяли кукурузе спокойно переносить весенние двадцатиградусные заморозки и майские метели, а полярный день вкупе с апатитовыми удобрениями доводил вес покатка до двенадцати килограммов.
Коллективное хозяйство процветало — близость железной дороги и незамерзающего порта в Романове-на-Мурмане обеспечили экспорт, и скоро слава кукурузы от колхоза «Хрущёв и К» гремела по всему миру. Буква «К» в названии расшифровывалась как колодники или каторжане, но об этом мало кто догадывался, а осведомлённые личности предпочитали помалкивать.
За освоение заполярной целины барон Хрущёв получил Анну на шею и почётную приставку к фамилии. Теперь он именовался барон Хрущёв-Кольский. Рвущаяся душа умиротворённо притихла, но Никиту Сергеевича было уже не остановить — садковое рыбоводство, где форель и сёмгу подкармливали всё той же кукурузой, дало положительный результат, и планировалось завалить империю дешёвой рыбой ценных пород. Планировалось, да… при условии, что Его Императорское Величество разрешить выкупить пару устаревших броненосцев береговой обороны, и десяток миноносцев для защиты от недобросовестных норвежских конкурентов. И дирижабли, если получится. И крейсера для сопровождения китобойных флотилий. Вот тогда можно будет развернуться!
В мечтах барона его колхоз простирался по всему побережью Баренцева моря, Норвежского, и захватывал часть побережья Северного моря. Господи, зачем норвежцам собственная государственность? Беднейшая страна Европы, и даже нищая Румыния на её форе выглядит вполне благополучно и зажиточно.
Собственно, с проектом оккупации Норвегии Никита Сергеевич и приехал в Петербург, заранее согласовав время высочайшей аудиенции по телеграфу. И неожиданно получил приглашение на празднование дня рождения наследника престола в узком кругу на ближней даче императора. Приглашение чрезвычайно польстило и обнадёжило — оно автоматически делало барона человекам государственного масштаба, возводило в ранг особы, приближённой к императору. Теперь многие вопросы будут решаться легче и быстрее, а число активных недоброжелателей значительно поубавится.
И вот хмурым утром двадцать четвёртого марта роскошный ЗИС-101*** везёт Никиту Сергеевича к ещё более прекрасному будущему. К мечте, которой в самом ближайшем будущем предстоит стать явью.
*** Завод Императорский Симбирский имени братьев Ульяновых. Специализируется на мелкосерийном производстве представительских автомобилей***
Капитан Родионов никогда не праздновал день рождения. Маленького Васю вывезли из осаждённого Ленинграда без документов, и в детском доме назначили эту дату произволом директора, обусловленным удобством и экономией. Разве плохо, когда у большинства воспитанников день рождения приходится, к примеру, на первое августа? Так и записали. Ладно ещё имя с фамилией оставили, прочитав их на найденной в кармане пальто бумажке.
А для Василия Красного празднование являлось тяжелейшим трудом, изредка компенсированным удачными подарками гостей. Сегодня подарили абонемент на посещение тира лейб-гвардии Егерского полка, издавна славящегося меткими стрелками из всех видов огнестрельного оружия, включая полевую артиллерию и осадные мортиры преимущественно иностранных систем. Они же прежде всего диверсанты, а во вражеском тылу что получилось затрофеить, то и используется.
Да, и пистолеты сегодня дарили. Шесть браунингов, три тульских Токарева, четыре маузера в деревянных кобурах, и два кремнёвых дульнозарядных пистолета производства начала прошлого века, о чём сообщалось в приложенном к подарку сертификате.
Василий встречал гостей у дверей при полном параде — мундир гимназиста с погонами подпоручика запаса, на что указывал белый цвет просветов и серебро звёздочек, на груди эмалевый белый крестик Святого Георгия, Станислав третьей степени и орден Священного Сокровища за добытую и переданную Дзержинскому информацию. Эта награда досталась Российской Империи от смытой гигантской волной Японии, после присоединения островов с немногочисленным выжившим населением к Маньчжурской губернии.
Каждого гостя нужно не только встретить, но и сказать несколько слов, обозначая расположение императорской семьи. Дама, само собой, обязательные и даже иногда искренние комплименты.
— Пётр Аркадьевич, рад вас видеть! Ваш коньяк был бесподобен…
— Верочка, ты как всегда прекрасна, и даже удивление на твоём лице не может…