Лучший полицейский детектив
В большинстве районных больниц две родственные службы — патологоанатомическая и судебно-медицинская, обычно, мирно соседствуют и дружат между собой. И только если в одной или обеих встречается самодур-начальник, начинаются ведомственные неурядицы. В Подольске эксперты всегда стремились к миролюбию, поэтому и коллеги постоянно ходили в гости друг к другу. Но местный патанатом страдал излишней привязанностью к зеленому змию, поэтому лаборанты ПА телом оставались приверженными в своему отделению, а мыслями — к СМЭ. Всех сотрудниц патанатомии Дина прекрасно знала и была уверена, что никаких проблем в совместной работе не возникнет.
— Честно говоря, Диналексеевна, мы с Вами хоть отдохнем от нашего алкоголика. Перед отъездом он выпил спирт из проводки. Вы представляете? — не коллегиально пожаловалась на своего начальника старший лаборант.
— И ничего ему нет! Я бы от обычного спирта скопытилась!
Дину даже передернуло от слов девушки. Выпить отработанный спирт, оставшийся после обезвоживания зафиксированных в формалине кусочков внутренних органов трупа, для нее было пределом алкоголического падения. Это было даже хуже, чем пить денатураты, или самогонку, приправленную карбидом, которую пьют бомжи.
— А с чего его на такую «экзотику» потянуло?
— Денег не было, а начал «гореть»!
В пору было хвататься за голову. Если так деградирует цвет бывшей интеллигенции, то можно понять на государственном уровне, до какого уровня падения уже доведен народ!
— И с ним же уже ничего не поделаешь, Дина Алексеевна. Лечить его бесполезно.
— А жене вы говорили?
Жена патологанатома заведовала детской больницей и была очень хорошим человеком.
— Да конечно. Мы же ее позвали, когда обнаружили, капельницу ему поставили. Бедная она женщина. Ни она, ни сын ничего не могут поделать.
— Да, это — проблема, — согласилась Дина, — Но ничего. Пока мы вместе работаем, вы точно отдохнете. Главное, чтобы не было задержек в работе.
— Все будет хорошо. Тут у нас, у Нины есть проблема. Возможно, потом у Вас будет работа по ее внучке.
— Что? — не поняла Гнатенко. Нина была санитаркой патологоанатомического морга.
— У нашей Нины беда. Ее невестка долго вообще не могла забеременеть. Потом у нее четыре беременности не доносились. И вчера она родила. Нина так радовалась… А оказалось, что ребенок — с уродствами развития.
— С какими?
— Мы не знаем. Но педиатр говорит, что не выживет. Представляете? Они предлагали молодым оставить ребенка. Но те, и Нина, сказали, что это их долгожданный первенец, что будет, то и будет. Сколько суждено — пусть проживет с ними, любящими родителями. Они ей пеленок таких красивых накупили, чепчиков… Мы сидим и плачем, пока Нина в роддоме сидит.
— О Боже, почему ж так сложно все? — воскликнула Дина. — Если бы вы знали, какая у меня только что экспертиза была! Но до вынесения приговора не могу вам рассказывать, потом узнаете.
А сама думала о том, какие разные матери существуют на этом свете. Те, которые любой ценой пытаются сохранить жизнь в любимом тельце, и те, которым оно совсем не дорого. Почему так происходит? Господи, Ты видишь все. Почему не наведешь порядок?
— Дорогие коллеги, я удаляюсь на место основной работы, а если появится что-то здесь, то Вы меня позовете.
— Конечно.
Когда Дина вернулась в комнату приема, спиной к двери там уже кто-то сидел. А Валера что-то увлеченно говорил.
— Юля, ты пока взяла анамнез? — спросила врач.
— А это — не пациент, а наш интерн, представляешь? Наш начальник, как всегда, примет решение, никого не поставит в известность, и нате вам нежданчик!
— А Вы — местный? — поинтересовалась Дина.
— Нет, конечно. Теперь надо ему найти жилье.
— Желательно — не дорогое, — смущенно произнес молодой человек.
— Как Вас зовут?
— Андрей Тихорецкий.
— Вот что, Андрей. Без крыши над головой мы тебя не оставим, конечно. В крайнем случае, останешься здесь ночевать. Туалет, душ — есть. Диван — тоже. Даже телевизор есть. У тебя семья есть?
— Нет пока.
— Тоже правильно. С нашей специальностью, постоянные разъезды на места происшествия и походы в суд — верный путь к разводу. По крайней мере, в большинстве судебно-медицинских семей. Мы поспрашиваем, может, завтра найдем тебе жилье. Тетя Лиля тебе кушать приготовит. Да, Лилия?
— Конечно, Валерий Михайлович.
— Да что Вы, я сам в состоянии себе приготовить, — запротестовал новенький.
— Поверь, юначе, так как наша тетя Лиля приготовит — ты не в состоянии.
Интерн застеснялся от всеобщего внимания и покраснел.
— Итак, со мной и остальными ты уже познакомился. А это — Ум, Честь и Совесть нашего отделения, — Дина Алексеевна Гнатенко.
— О, я о Вас слышал, — вскочил парень.
— Еще бы, — рассмеялась эксперт, — постоянно не соглашаюсь с начальством, спорю. Представляю, что Вам обо мне наговорили!
— Нет, только хорошее. Даже героическое! Что Вы размотали несколько убийств одновременно…
— «Размотали»! Во-первых, это мы вместе с Валерием Михайловичем «размотали», а во-вторых…
— А во-вторых, чего уж скромничать? Таки размотали! И даже дождались награды! — весело подмигнул Валера сотрудникам, которые знали, как начальство поощрило Дину, — Вот!
И он, подкатив рукав халата, показал интерну золотые часы, а потом в знак солидарности стукнул своим браслетом по Дининому.
— На каком этапе сейчас твоя интернатура?
— Ну, мы походили по разным лабораторным отделениям, немного поработали в морге и неделю были на приеме живых лиц.
— Раз так, Алексеевна, то я с чистой совестью еду на Молдавию на пару деньков, а Вы знакомьте нашего коллегу со всеми нюансами. На МП — вместе, в суд — тоже.
— Есть, сэр, — шутливо ответила Дина.
— Ну что, Андрей, пойдемте в морг. Покажу Вам то, чего сама раньше никогда не видела.
Тихорецкий с готовностью подскочил со стула и принялся на ходу одевать халат. Еще бы, поработать с легендарной Гнатенко, от которой все областное бюро на ушах стоит! Ему просто повезло, что его направили в интернатуру к ней в отделение. Дина открыла дверь в морг и пропустила молодого врача вперед. Андрей вошел и осмотрелся. Самый лучший, образцово-показательный морг области оказался довольно маленьким, но — чистым. Намного чище, чем в областном бюро.
— Здесь у нас хранится инструментарий, емкости для анализов, одежда, подлежащая изъятию, ветошь, халаты, фартухи. Особых проблем нет. Иногда, конечно, забивается слив или перестает работать вытяжка. Хотя с ней проблема есть. Какая-то конструкция неудачная, поэтому, когда мы включаем ее, всю вонь несет к соседям-патанатомам. Они нас просят включать тогда, когда их нет, или просят предупреждать заранее.
Андрей кивнул.
— А теперь смотрите внимательно. Вот наш объект исследования.
Дина с печальным видом развернула саван из пеленки и Андрей увидел тельце девочки.
— А куда Вы органокомплекс поместили? А рука?
— Такое тельце было изначально.
— Как?
— В таком виде было доставлено. Выпотрошенное.
Интерн в ужасе отшатнулся от стола.
— Это же какая тварь такое сделала?
— Была сегодня у меня на освидетельствовании. Многодетная мать, которой не нужен был еще один ребенок.
— Может она… того? Сумасшедшая была?
— Не-е-ет. Я потом Вам объясню, сейчас просто не в состоянии. А Вас покормили?
Андрей замялся и Дина поняла, что он еще голодный.
— Идемте, пообедаем.
— А у Вас столовая в больнице?
— Нет, у нас тетя Лиля, наша санитарка, готовит. Мы скидываемся деньгами, иногда — продуктами. А на кофе-брейк покупаем пончики в буфете. В суде Вы уже были?
— Нет.