999999999 маны - Том 5 (СИ)

— Кто знал, как пойдёт дело, — Карлов, не торопясь, вытащил ещё один пистолет. — Рубан, ты же понимаешь, что…
Укольцев тоже попытался уйти в сторону, но Рубан оказался проворней. Два движения — и вот собственный же пистолет КОБРовца оказался прижат к его голове.
— Давай, Карлов, стреляй, — прохрипел Рубан. — Убьёшь напарника?
— Любой, кто служит в КОБР, знает, что может погибнуть смертью храбрых, — пожал плечами Карлов. — Смерть друга будет трагедией для меня. Смерть Люция и Марка Ротта — необходимость для всей Республики. Что один, что второй — угроза национального масштаба…
Идиоты, подумал Рубан. Идиоты, вы даже не знаете, что пытаетесь сделать. Или знаете?..
Какая к чёрту разница. И сколько можно играть в поддавки, блефовать, но не стрелять…
Пора стрелять.
И Рубан выстрелил.
* * *
Поначалу мне казалось, что ничего не получится. Что Люций отбросит меня, что занесёт руку для удара, и…
…скверна вливалась в меня. Казалось бы, куда уж больше — но она прибывала и прибывала; казалось, что мой мозг разорвётся от боли, и в то же время я чувствовал себя сильнее, чем когда-либо.
Больше скверны — сильнее осквернённые, так? А если скверны будет меньше? Если она вся войдёт в меня?
Император пытался трепыхаться, но, пока я набирался мощи — он лишь слабел. Я крепко схватил его за горло, почти не чувствуя сопротивления.
Я знал, что там, за моей спиной, останавливаются зомби, теряя энергию, которая заставляла их двигаться после смерти, забывая отданные им приказы. Знал, что это — конец для Люция.
И, судя по взгляду, Император тоже знал, что это конец.
Я выполнил то, что обещал. Исправил то, что произошло по моей вине — по крайней мере, самую важную часть. Оставалось, конечно, очистить от скверны и столицу, но я знал, что сделаю это — с Гьяллархорном или без.
Жаль, конечно, что эта идея не пришла мне в голову раньше. Но… Иногда уроки нужно выучить, а идеям — дать дозреть. Возможно, в другое время, в другом месте, а главное — при других обстоятельствах у меня бы не появилось такого шанса, какой был сейчас.
Скверна продолжала вливаться в меня прямым потоком. Я знал, что выдержу.
  
Эпилог: сразу после
 
…дотлевающие здания бараков освещали комплекс завода ярко-алым светом, но там, сверху, небо было светлым.
Тела мертвецов стали… просто телами. Без скверны, что питала их, без воли Императора (я не хотел называть его Люцием, тем более, что он и сам отверг это имя). Они лежали повсюду, тут и там — целые и нет, обгоревшие, подгнившие. Самой омерзительной была мумия, лежавшая у моих ног.
Живые… живые стояли чуть в отдалении от нашей троицы. Рядом с нами находилась лишь Марианна, до сих пор не сказавшая ни слова — и тело Родиона. Неужели он всё-таки…
— Марк, — Элиза беспокойно поглядела на меня. — Ты в порядке?
Я пожал плечами.
— Бывало и хуже.
— Сколько… её в тебе теперь?
— Не больше, чем было в первый раз, — отозвался я. — Не то, чтобы к этому можно было привыкнуть, но, во всяком случае, это не в новинку.
Мне понадобится бункер — крепкий бункер, снабжённый печатями, не пропускающими скверну наружу — и пистолет. Десяток раз выстрелить себе в голову, и этого хватит, чтобы перестать быть атомной бомбой с руками и ногами. Может, два десятка, три или четыре… Точно я не мог предположить.
Будет больно. Но это лучше, чем держать всё в себе, так сказать.
Конечно, какая-то толика… останется. Та, что обеспечит мне бессмертие. Приятная штука, если вдуматься.
Тина и Сара подошли к нам быстрыми шагами; они приехали в самый разгар сражения и, если честно, помогли. В какой-то момент Император нашёл в себе силы призвать зомби на помощь, и если бы не подмога, которую они привели — меня могли бы просто прервать.
— И что дальше? — Тина закурила. Судя по тому, что сигареты были незнакомой марки, пачку она позаимствовала у кого-то из республиканцев.
— Ты спрашиваешь меня? — я махнул рукой. — Война не закончилась, а вокруг нас — солдаты двух армий. Вот они точно не знают, что дальше.
 
Что до солдат, то… никто не стрелял, никто не подходил друг к другу. Все явно были растеряны произошедшим.
— Это ведь… — указала Сара на Марианну, которая явно хотела заговорить — но не решалась. — Местная принцесса? Видела её на твоей «казни», Марк.
— А ты — глава повстанцев из Альянса? — нашлась с ответом Марианна.
Сара пожала плечами.
— Так уж вышло. Никогда не рвалась в собеседники к принцессам, но жизнь решает за нас.
Марианна открыла рот, закрыла его, покачала головой и перевела взгляд на меня. Она махнула в сторону предмета на порванной цепочке.
— Марк. Мы… почти не знакомы, но ты, по сути, спас страну, и…
— Не за что, — усмехнулся я. — Я только разгрёб то, что сделал.
Лучше не думать о людях, погибших тут, и о том, какая доля моей вини в их смерти. Лучше… не думать. Впрочем, большая часть вины всё-таки лежала на Родионе — и это успокаивало.
— У тебя Уроборос, так? — произнесла Марианна задумчиво. — Ты можешь взять Печать… и не умереть.
— Но и работать она не должна, скорее всего, — заметил я.
— Ха, — хмыкнула Сара. — Карлов и Укольцев считали иначе.
— Не должна, — покачал я головой. — И не сработает.
— Вот именно, — заметила Марианна. — Марк, ты… не хочешь взять его себе?
— Зачем? — я понял бровь.
— Его можем взять в руки только я или ты, — она пожала плечами. — А я… боюсь такой ответственности. Его нужно уничтожить или спрятать где-нибудь… кинуть в жерло вулкана, как то кольцо…
— Власть и так принадлежит тебе, разве нет? — уточнил я.
— Мне, — кивнула она. — Но… я хочу, чтобы люди видели во мне не Императрицу с магическим амулетом, а меня саму.
Я медленно двинулся к Печати, лежащей на земле. Никто не смел меня останавливать, но все глаза были направлены на меня. Имперцы, республиканцы… все видели, что я сделал, все слышали наш разговор.
Я поднял амулет.
* * *
Рубан тяжело осел у стены.
Пора ему было увольняться. Он чувствовал себя паршиво, и дело было даже не в пулевом ранении, наскоро перевязанным майкой.
Он ведь… они с Карловым и Укольцевым были врагами. Давними, идеологическими. Они… всего неделю назад они пытались убить его, а он вёл допрос безо всякой жалости. И сейчас тоже они застрелили бы его, если бы он…
Может быть, они были врагами слишком уж долго?
Стараясь не смотреть на два мёртвых тела, Рубан подошёл к окну и подобрал брошенный бинокль. Что там происходит?
Два агента — ерунда, так ведь? Если Республика приговорила Марка, значит, придут и другие. И нужно будет подумать о том, как…
А?
Небо было неожиданно светлым. Такое не бывает в мёртвых городах. Рубан вгляделся в бинокль, не думая о боли в боку. Взгляд уже-почти-бывшего-агента скользил от одной фигуры к другой. Принцесса Марианна? Сара и Лев Дюбуа? Республиканские бойцы рядом с имперскими? А вон та мумия на земле — это же…
— Чёрт побери, Марк, — пробормотал Рубан. — Чёрт побери, Марк…
* * *
Я поднял амулет.
Ничего не произошло. Никто не воззрился на меня с благоговением, как на древнего царя. С изумлением, лёгким страхом и всем прочим — это да, но так обычно и смотрят на человека, совершившего невозможное пять минут назад.
Я медленно покачал головой и, шагнув вперёд, протянул амулет Марианне.
— На первых порах он тебе пригодится, — заметил я. — После всего, что мы натворили. А когда почувствуешь, что он тебе больше не нужен… ты найдёшь, куда его деть.
 
Чуть помедлив, Марианна кивнула — и взяла Императорскую Печать.
— А теперь, — вздохнул я, разворачиваясь к собирающейся позади толпе из солдат двух противоположных армий, — может, тебе пора что-нибудь сказать? Разобраться с этим бардаком…
— Эй! — вдруг перебила меня Элиза. — Глядите!