Неожиданный шанс
В магазине были выставлены образцы товаров. Все было сделано на привычном для Фомичева уровне, а для аборигенов должно было выглядеть просто чудом. На данный момент княжество предлагало покупателям то, что уже производило: кирпич, черепица, стекло разное, зеркала, пиломатериалы, инструмент из железа для плотников и землепашцев; посуда – стеклянная, чугунная, железная, керамическая; оружие и доспехи, соль, обувь из хорошо выделанной кожи, мебель, бумага. Все это невиданного для этого времени качества и хорошо оформленное. В дальнейшем ассортимент будет расширен, но в данный момент это было то, что княжество уже имело на потоке. Фомичев оглянулся на купцов. Тех просто распирало от удовольствия и радости. Когда это все начиналось, они даже не могли себе представить то, что видели сейчас. Ждану так понравилось жить в своем кабинете, что тот фактически превратился в его квартиру. Годислав, как женатый человек, ходил домой, но, похоже, рад был бы тоже пожить в кабинете. Хотя бы некоторое время. Электрический свет ночью, санузел в личной комнате за рабочим кабинетом и ежевечерний просмотр фильмов.
Вообще оба купца стали практически легендой города. Их в лицо знало все население. Еще бы! Ждан – представитель таинственного княжества, который строит что-то невообразимое. Годислав – вместе с дружиной князя Вяземского ходил в поход в Хамлидж и привез три лодьи товара себе и одну Ждану. А что только рассказывали ватажники про поход! Их поили каждый день во всех корчмах города, желая в который раз выслушать рассказ о чудесных приключениях. Которые каждый раз обрастали все новыми подробностями и подвигами.
В общем, Фомичев остался доволен увиденным. Успешное начало дня закрепили в бане и за плотным праздничным обедом. После обеда Фомичев пообщался с обоими купцами на предмет торговли и вообще отношений с городом и расстановки сил в нем. Основную информацию ему в виде докладов изложили историк и Никодимов. Так что в целом Фомичев знал, что городом фактически управляют купеческая община и общество перевозчиков. Называлась она по-другому, но Фомичеву такое определение было понятней. Как раз именно обоим этим сообществам планы Вяземского княжества были как кость в горле. И если они еще пока не определились со степенью угрозы их благополучию, получая информацию со слов посторонних людей, то уже завтра купцы смогут оценить ее масштаб. Недооценивать ее было нельзя, и совет княжества вполне был готов к этому, однако Фомичев считал, что те же перекупщики внесут раскол в торговое общество. В открытую княжеству им противопоставить нечего. Максимум, что они смогли сделать, поняв степень угрозы, это поднять вопрос с разрешением выкупа земли под торговый дом. Но все было оформлено согласно обычаю, и изменить что-либо они уже не могли. Воевода с дружиной, нанятые на службу городом, Фомичева не пугали. Более того! Он втайне даже желал, чтобы ему дали повод для занятия города, но сам же понимал, что на данный момент город ему не удержать. Вот через год! Хотя тот же историк называл другой срок и более удобный повод овладеть Смоленском. А делать это придется в любом случае – нельзя упускать такой богатый бизнес, как транспортный узел на пути из варяг в греки. И сейчас, беседуя с купцами, Фомичев уточнял для себя подробности в портретах конкурентов. Напоследок вызвал Вячеслава – старшего из силовиков Никодимова, и поставил задачу обеспечить безопасность их обоих и семьи Годислава. Понятно, что четверым бойцам «невидимого фронта» это сделать было сложно, поэтому по предложению Годислава можно было подготовить его восьмерых молодых родственников по профилю телохранителей. И начинать подготовку нужно немедленно. Купцам же настоятельно рекомендовал без охраны не ходить и вообще желательно им перебраться жить на торговое подворье – территория позволяет.
Утром все прошло по плану. На открытие магазина собрался весь город плюс его гости, а также торговцы из караванов, случившиеся в Смоленске в эти дни. Некоторые даже задержались с отъездом из города. Люди решили потерять время в ожидании открытия неведомого магазина, но самим увидеть то, о чем последние недели говорят буквально все. На площадке перед магазином торговали светлым пивом. Ну, как торговали? Цена была вполовину меньше той, что платили в городе за мутный напиток, именуемый пивом. То есть работали в убыток. А детям вообще бесплатно раздавали мороженое.
Всех магазин вместить не мог. Поэтому княжеские дружинники следили за порядком и запускали посетителей по мере освобождения торгового зала. Первыми, естественно, мероприятие посетили самые уважаемые люди города. Фомичев, наблюдая на экране монитора их реакцию на товары и цены, отметил про себя, что пришли либо находящиеся вне начинающегося конфликта интересов, либо желающие заработать. Все скрытые доселе противники проигнорировали открытие, явно обозначив свою позицию. Годислав и Ждан работали в зале, представляя товары. Иногда Ждан, как официальный торговый представитель Вяземского княжества, уходил в свой кабинет с очередным оптовиком. После торговых людей магазин заполнили воины. Этих не интересовали кирпич и посуда. Они толпились у манекенов, одетых в латы и бригантины, примеривались к широкому ассортименту оружия. Когда решался вопрос с номенклатурой товаров на продажу, возникло сомнение – надо ли торговать оружием и доспехами? Ведь и то, и другое могло быть использовано против них самих. Пришлось вызывать главного кузнеца – Сергея Петровича. Тот пояснил, что на продажу можно делать оружие и бронь из простого железа. Они будут превосходить по качеству местные образцы, но уступать оружию и броне вяземской дружины, которое изготавливалось из легированной и правильно закаленной стали. Поэтому сейчас на витринах, манекенах, полках лежало, стояло и висело все, что только придумал изворотливый человеческий ум в холодном оружии за несколько тысячелетий. Причем разные цивилизации. Последними, уже под вечер, в магазин, наконец, зашел народ попроще – смерды, небогатые ремесленники, которым был интересен инструмент и сельхозинвентарь, и просто зеваки, привлеченные необычностью происходящего.
Чибис, ночью два раза встававший на проверку караула, потягиваясь, вышел на палубу к обеду. Чувствовал он себя неважно. Мало того что ночь прошла с двумя перерывами на проверки, так еще с восьми утра с парохода через динамики зазвучала музыка. Это для тех, кто на берегу, – музыка, а Чибис себя почувствовал как внутри динамика. Пришлось заткнуть уши ватой и накрыть голову подушкой, но низкие частоты баса и ударника пробивали и эту защиту. В общем, не спал, а мучился. Тем не менее до обеда дотянул, пытаясь досмотреть сон, где в главных ролях были он и Айгуль.
После возвращения из похода на Хамлидж весь личный состав, принимавший участие, распоряжением крайне довольного результатом князя, получил недельный отдых. Как кто отдыхал – Виктор не интересовался. Он для отдыха максимально использовал кровать. В приложении с Гулей. Он бы вообще оттуда не выбирался, но нужно было что-то есть, Гулю нужно было во что-то одеть, потому как спортивный костюм был одеждой на барже, а здесь… Плюс ей было интересно посмотреть, что и кто есть вокруг. В общем, Чибису пришлось смириться и использовать кровать только ночью и всего лишь иногда днем. В первый же день увидев местных женщин, одетых в привычную для них одежду, она сначала нахмурилась, видимо не поощряя в душе подобную моду. Однако немного погодя пришла к выводу, что это не они выглядят нелепо, а она в своем мешковатом костюме. Придя к этому заключению, она всего лишь вопросительно взглянула на Виктора, и тот понял свою ошибку. Ему-то она нравилась больше всего вообще без одежды. Смущенно пожав плечами, он повел ее на центральный склад. Кладовщица, барышня его лет (а тут все были примерно такими же), взглянула на его спутницу и перевела укоризненный взгляд на него, как бы говоря: «Совсем мужики страх потеряли – уже и на малолеток кидаются!» Чибис в ответ только тяжко вздохнул. Тем не менее кладовщица откинула прилавок и, взяв его жену за руку, повела ее куда-то вглубь заваленных коробками, ящиками и мешками стеллажей.