Глазами пришельца (СИ)
— К сожалению, не могу, — редактор спрятал глаза. — Мне трудно объяснить…
— Не надо ничего объяснять, — Рад встал, ему стало жалко смотреть на муки совести, с которыми усиленно боролся редактор, и он решил облегчить ему задачу. — Вот ключи. Мотоцикл во дворе. Прощайте, Владимир Владимирович. Передавайте привет Лужскому.
— Поверьте, мне искренне жаль, — и уже в раскрытые двери крикнул. — А повесть вашу я обязательно напечатаю!
Рад шёл домой. На душе было пасмурно. Деревня настойчиво вытесняла его. И если бы не упрямство Светланы Алексеевны, то Рад давно бы собрал вещички. Тем более что и собирать-то особенно нечего. А может, и спасибо директрисе: документы Федин ещё не подготовил. Перед домом Лежнёвых на скамеечке сидела маленькая сухонькая старушка в стареньком тёмном ситцевом платье. Увидев Рада, она встала, развернула красный платочек, который держала двумя руками, и протянула деньги.
— Вот, — сказала скорбным голосом. — Помоги, милый человек. Моего мужа скрутило. Лежит уже два года. Не откажи.
— Бабушка, я не могу, — Рад растерянно оглянулся.
— Андрея ведь смог? — и слёзы закапали у старушки из глаз. — Ты ведь даже не видел Алексея моего. Пришёл бы посмотрел. А может, денег мало?
— Хорошо, я приду к вам завтра после обеда, — Рад впервые поступил, как землянин. Отделался пустым обещанием.
— Спасибо, милый человек, — закрестилась старушка. — Дай бог тебе здоровья. Мы по улице Мира живём. Тридцать второй номер. Не забудешь? А то записал бы где.
— Не забуду, — заверил Рад. — И деньги сегодня не надо. Вдруг у меня ничего не получится.
— Получится, — неистово перекрестилась старушка и неспешно пошла, переваливаясь с ноги на ногу.
Рад некоторое время смотрел вслед. И вдруг сердце сжалось. Бросив каску с сумочкой на крыльцо, Рад выскочил на улицу. Не мог он обмануть старушку.
— Сегодня посмотрю вашего мужа! — сказал, догнав её.
А утром дед Алексей впервые за последние два года сумел самостоятельно, без посторонней помощи дойти до туалета…
***
Светлана Алексеевна пригласила Рада в свой кабинет. Выглядела она внешне спокойно, но, усадив учителя физкультуры на стул у стены, не села за директорский стол, а присела рядом, аккуратно расправив морщины на подоле чёрного платья.
— Мне кажется, настала пора поговорить откровенно, — начала разговор, направив взгляд чуть в сторону, на закрытую дверь, словно ожидая ещё кого-то.
— Стоит ли? — остановил директрису Рад. — Ведь полтора месяца осталось. Зачем создавать напряжение?
— Да я даже не знаю, создаёте вы напряжение или нет? — откровенно призналась Светлана Алексеевна. — По большому счёту напряжение создаю я. Из-за вас мне пришлось превратиться в следователя. Нет. В монстра! В жестокого и расчётливого. И всё ради того, чтобы удовлетворить своё неуёмное любопытство. Впервые за всю педагогическую карьеру, я толкала детей на стукачество. Казнила себя в душе, пыталась прекратить расследование. И не могла. Вы заразили меня своими тайнами. Конечно, всегда можно найти оправдание. Прикрыться лозунгом во имя детей. Для их блага. Но чем дальше совала нос в ваши дела, тем больше понимала, что благо детям несёте вы. В вас заложены такие таланты, что приходится только удивляться, почему вы работаете в Луганово, а не, скажем, в Москве? И почему так скрытны? Дарите людям знания и здоровье, но делаете это под покровом секретности. Чего боитесь? Или кого?
— Боюсь попасть в тюрьму, — Рад впервые видел директрису такой сосредоточенной. — У меня нет ни одного документа, разрешающего, как вы выразились, нести благо в массы.
— Риск есть, — согласилась Светлана Алексеевна. — Конечно, если будете лечить людей своими руками, то страшного в этом ничего не будет. У нас в районе хватает знахарей и ворожей. Власть их терпит. Разумеется, до поры до времени. Пока они не навредят себе, а точнее другим. И они знают это. Будьте уверены: экспериментировать не будут. А вот вы готовы рисковать. Я знаю всё про ваши гипнотические сеансы. Одного не могу понять: несут они пользу, или вред? Все пятеро, опробовавшие на себе вашу методику, успешно сдают экзамены. Я должна радоваться, а вместо этого испытываю огромное волнение. Что-то протестует против такого метода обучения. Может, я ретроград? Но когда человек, за несколько минут или часов, усваивает материал десятилетней школы, то это внушает опасения, если не сказать большего. Да и несправедливо это по отношению к нашей системе образования. К тем ученикам, которые добросовестно учились все десять лет и сейчас получают оценки ниже, чем тот же Сергей Доценко. Доказательство тому — последний экзамен по немецкому языку. Учить иностранный язык в школе — дело неблагодарное. Хорошо, если ученики сумеют усвоить достаточный минимум, чтобы пообщаться друг с другом общими фразами. Есть исключения. Но такие ученики достигают успехов больше самостоятельными занятиями, чем с помощью педагогов. А если учесть, что у нас два года вообще не было учителя иностранного языка, то пять пятёрок за вчерашний экзамен — невероятное достижение. И особенно удивил всех тот же Доценко. Ведь на уроках, он с трудом отрабатывал свои тройки. Я не требую, чтобы вы раскрыли все секреты. Просто хочу знать, как прочны знания, которые вы таким способом даёте ребятам? И не пытайтесь отмолчаться!
— Хорошо, — Рад задумчиво смотрел на маленькую дырочку, образовавшуюся на коленке своих джинсов. — Я удовлетворю ваше любопытство. Но с одним условием. Вы отпустите меня после выпускного бала.
— Я согласна, — глаза Светланы Алексеевны зажглись ожиданием.
— Метод, используемый мной, основан на гипнотическом воздействии. Но это не внушение. Можно сказать, что я записываю информацию на кору головного мозга, — Рад говорил медленно, словно боялся, что его слова поймут и истолкуют неверно. — Метод хорош при изучении иностранных языков. В чём вы уже убедились. Но в остальных науках сводится к простому механическому заучиванию. Можно записать теорию Эйнштейна в мозг аборигена Австралии. Умнее он от этого не станет. Будет повторять, чертить формулы, ничего не понимая. Однажды мы, — Рад чуть было не начал рассказывать о находках, сделанных во время одной из археологических экспедиций в своём родном мире, но вовремя спохватился. — Вернее, есть такой фантастический рассказ. Корабль из другой Галактики разбился на нашей Земле. Уцелело несколько пришельцев, которые были очень похожи на людей. Вскоре они покорили дикое племя. Стали его вождями. Но душою стремились вернуться на родину. Небо безмолвствовало. И пришельцы в конце концов потеряли надежду на возвращение. Тогда они стали передавать свои знания дикарям. Прошло много столетий. И в одно прекрасное утро другой корабль приземлился возле деревни, которую населяли потомки когда-то дикого племени. Новых космических путешественников поразила сложность религиозных обрядов, которые совершали аборигены. Но, самое удивительное произошло тогда, когда гостей пригласили в молельную избу. Хозяева молились на языке пришельцев! Ошеломлённые гости не сразу поняли, что верующие не понимают языка, которым общаются со своими богами. Они повторяли слова, которые заучили их далёкие предки. Думая, что возносят хвалу всемогущему богу, жители деревни рассказывали историю последнего межгалактического путешествия давно умерших космических странников. В молитвах звучали слова тоски по Родине, признания в любви и практические советы по выживанию в тяжёлых погодных условиях Земли. Было даже подробное описание устройства миниатюрного атомного реактора. И ещё много полезного. Но воспользоваться всем этим богатством знаний жители деревни не могли.
— И какие выводы я должна сделать из вашего рассказа? — спросила Светлана Алексеевна.
— Я не внушал знания ребятам, а просто систематизировал их. Научил вызывать в памяти нужные воспоминания. Если бы Сергей в течение года не заглядывал в учебник, то он не сдал бы экзамена. Любой дополнительный вопрос, требующий самостоятельного мышления, поставил бы его в тупик. Что, кстати, и произошло на экзамене по математике.