Глазами пришельца (СИ)

— Оля Коваленко, — выдохнула упавшим голосом.
— Разве? — теперь разыграла удивление Светлана Алексеевна, продолжая держать «лишний» листок в руках.
— Володя Дьякон, — выдала последнего участника эксперимента Света и опустила голову.
— Кто ещё? — продолжала настаивать директриса.
— Больше никто, — Света подняла всё ещё дерзкие глаза.
— Можешь идти, — Светлана Алексеевна подождала, когда ученица покинет кабинет, отложила в сторону чистый листок бумаги, который держала в руках, потом положила в стол три с «ключами» и прошла в учительскую.
— Алла Владимировна, — обратилась к учительнице русского языка и литературы, которая занималась предварительной проверкой сочинений. — Вы ещё не закончили? Меня интересуют, — и назвала пять фамилий.
— Проверила.
— И каков результат?
— Ошеломляющий, — спокойно сказала Алла Владимировна. — Только Коваленко написала живо и интересно, высказав свои оригинальные мысли. У остальных всё верно, сухо и академично, будто списывали из учебника. Или мы проглядели их шпаргалки, или они вызубрили всё до последней точки. Коваленко однозначно пять, а с остальными надо что-то решать.
— А что решать? — Светлана Алексеевна развела руками. — Не пойман, не вор.
  
Волшебные руки и голова
 
Рад осваивал мотоцикл, гоняя по окрестностям Луганово, бессовестно расходуя бензин, который для него сливал из совхозного грузовика Василий. Вот и сейчас подъехал к дому после очередной прогулки, закатил мотоцикл в ограду, закрыл ворота и, довольный своими успехами, стал подниматься на крыльцо. Сзади хлопнула калитка. На деревянном настиле, положенном от калитки к крыльцу, стояла Оля и улыбалась.
— Я сдала устный экзамен по литературе на пятёрку! — радостно сообщила она.
— Поздравляю, — сдержанно улыбнулся Рад. — А остальные ребята как?
— Ещё сдают. А вы куда ездили?
— На поля, — Рад неопределённо махнул рукой. — Генеральная репетиция. Завтра уезжаю. Так что предупреди ребят, что сегодня придётся потрудиться. Нас ждёт бессонная ночь. Будем готовиться ко всем оставшимся экзаменам.
— А надолго уезжаете? — глаза Оли наполнились печалью.
— Поезжу по району. Меня тут попросили немного помочь районной прессе, поработать внештатным корреспондентом, — небрежно сказал Рад. — Накатаю пару другую статей про сельскую жизнь.
— Здорово, — обрадовалась Оля, а потом встревожилась. — А вы вернётесь к двадцать третьему числу?
— А что будет двадцать третьего?
— Выпускной вечер.
— Раньше вернусь.
— Родион Родионович, — Оля подошла ближе.
— Да, Оленька?
— Мне кажется, Светлана Алексеевна о чём-то догадывается.
— О чём?
— На первом экзамене, она забрала «ключи» у Антона, Сергея и Светы. А Свету потом ещё и допрашивала.
— И что она сказала?
— Ничего, — Оля переживала больше учителя. — Но Светлана спросила: не по вашему ли мы методу готовимся к экзаменам?
— «Ключи» надо учить, а не носить в карманах, — Рад присел на ступеньку крыльца. — И что будем делать? Я же хотел позаниматься с вами в школе. Но теперь нам могут помешать.
Оля стояла перед ним в белых туфельках на высоком каблуке, в синей юбочке-плиссировке чуть выше колен, укороченном жакете такого же цвета и белой блузке. Лёгкий загар покрывал лицо и ноги.
— Если вам от нас могут быть неприятности, то ничего не надо больше делать, — Оля начала краснеть под внимательным взглядом учителя. — Мы сами справимся. А то обленились, «ключи» даже учить не стали!
— Плохо. Предложенный мною метод требует постоянных тренировок, иначе мозг становится ленивым и не таким вместительным. Со временем, как говорится, знания начинают в одно ухо влетать, в другое вылетать.
— У вас была другая система обучения?
— Нет. Но сам процесс… — Рад встал. — Мы постоянно тренировали тело и ум. Мои преподаватели только систематизировали мои знания, требуя, чтобы я усваивал их самостоятельно. Ладно, придётся отложить командировку на один день. Приходите ко мне завтра утром сюда. После восьми, когда хозяева уйдут на работу. Это даже лучше. Вам не придётся обманывать родителей.
 
— Почему мы должны их обманывать?
— Ты честно скажешь маме, что проведёшь ночь с учителем физкультуры?
— Нет, — вновь покраснела Оля. — Скажу, что переночую у подружки.
— Вот видишь, — Рад откровенно любовался девушкой, хоть и чувствовал, что тем самым смущает её.
— Я, пожалуй, пойду? — Оля неуверенно сделала шаг к калитке. — Ребят предупрежу.
— До свидания, Оля, — Рад поднялся и проводил девушку взглядом. А когда Оля уже на улице несмело оглянулась, вдруг помахал рукой, чем окончательно смутил девушку. Толстая коса, достающая почти до пояса и перехваченная на кончике узким голубым колечком, метнулась от одного плеча к другому и исчезла вместе с хозяйкой за высоким забором.
— Веду себя как мальчишка, — пробормотал Рад. — Впрочем, когда я был мальчишкой, у меня не было возможности приветствовать девочек, — и вздохнул. — Не поздно ли наверстывать упущенное?
И вдруг захотелось ещё раз взглянуть на девушку. Увидеть стройную фигурку, толстую косичку, юбочку, подрагивающую при каждом шаге. Рад выбежал на улицу. Но Оля, наверное, свернула на ближайшем перекрёстке. Но когда с беззаботным видом дошёл до перекрёстка, Оли там не оказалось. Налево гостеприимно распахнул двери новый двухэтажный «Сельмаг». Может, девушка зашла в магазин? А что, если тоже зайти? Так, ради любопытства. Тем более, ни разу там не был! И якобы случайно вновь встретиться с Олей!
Рад догнал сгорбленного старика, идущего впереди. Рассеянно посмотрел на него и вдруг понял, что тот сейчас упадёт. Бросился к нему и успел подхватить.
— Спасибо, — дед Андрей не сразу сообразил, кто предотвратил его падение. — Спасибо, хлопец. А я уже приготовился поцеловаться с землёй.
— Что случилось, Тимофеич? — участливо спросил Рад, не выпуская старика, тело которого, конвульсивно дёргалось, постоянно меняя центр тяжести.
— Ревматизм, радикулит, тьфу, одним словом, старость проклятая! — через боль ответил дед Андрей, внимательно вглядываясь в лицо молодого человека. — Неужели, Родион? Вот видишь, я же говорил, что ты меня отблагодаришь.
— Куда отвести?
— Вообще-то, надо в магазин, но в таком виде только людей смешить. И домой далековато возвращаться… Тут недалеко дочка моя живёт. Если тебе не трудно.
— Мне не трудно.
— Но сначала, к стеночке меня прислони, а сам в магазин зайди.
— В следующий раз зайду. Не очень-то и надо.
— Это мне надо. Я в магазин шёл, да не дошёл. Моя внучка школу кончает. Вот решил ей подарок купить. Не откажи.
— А что купить?
— Магнитофон. «Весна». Кассетный. Скажешь, что для деда Андрея. Продавщица знает, я её неделю обхаживал. Конечно, был бы помоложе, то быстрее бы уговорил. Ты постой, деньги возьми!
Рад, посадив старика на уступ фасада, забежал в универмаг. Оли там не было. Продавщица, мило улыбнувшись, достала из-под прилавка заранее приготовленный свёрток. Когда Рад выбежал на улицу, Тимофеич пытался выпрямиться. Но боль каждый раз сгибала его пополам.
— В больницу бы надо! — Рад подхватил старика под руку.
— Нет, к дочке. Там разберёмся, — охнув, дед Андрей сделал шаг.
— Ну, тогда держи магнитофон, — сунув свёрток старику, Рад легко поднял Тимофеича на руки. — Говори куда идти.
— Зачем же так, — забеспокоился дед Андрей. — Не маленький ведь.
— Ничего, мне не тяжело, — Рад, привлекая взгляды прохожих, понёс старика к указанному дому.
Навстречу выскочила сорокалетняя женщина и, охнув, поспешно раскрыла двери.
— Сюда, сюда, — торопливо указала на приткнувшуюся в углу кухни широкую кровать, застеленную цветным покрывалом. — Полежи, папа, а я за доктором сбегаю.
— Быстрее, Галочка, а то терпи нет, так больно! — со слезами на глазах попросил дед.
— Родион Родионович, побудьте с папой, пожалуйста, я мигом! — попросила Галина.