Накануне космического хаоса (СИ)

— Отныне ты, Софиан Уолтэр, моя рабыня, как и все в этом звездолете, включая самого Петера. Ты будешь очень предана мне.
Девушка угодила в омут бездны. Сознание отключилось полностью, она превратилась в бездушную машину и повторила, не дыша:
— Отныне — я—Софиан — Уолтэр — ваша — рабыня — как — и—все — в—этом — звездолете — включая — самого — Петера — Я—буду — очень — предана — вам…
И следом воспоминания продолжили сменяться быстро. Она поддерживала Петера, пыталась его успокоить, скрывала от него правду про Ринчэна Хандагала. Нападение на дворец брата на планете Дайленс, огненная битва на Лэндране, взятие всех аристократов в плен. Петер кинулся ее целовать, предложил ей стать его девушкой, но она отдала предпочтение Темному Императору, он тянул ее, магнитной силой манил к себе. Петер сделал ей предложение, взломал четвертую печать и упал перед всеми, истекая кровью, а она смеялась со всеми, осознавая, что наступил тот самый момент, когда на трон сядет Эрамгедон…Она убила брата, отрубив своими же руками ему голову, а тот просил у нее прощение, умолял не становиться злой и жестокой, но она стала такой…Она наблюдала за кошмарами во дворце, в каких условиях живут прислуги, как их калечат и бьют, морят голодом. А ей было смешно…
Реальность возникла перед глазами мгновенно. Выжившие с тревогой рассматривали девушку, не понимая, что с ней стало. Софиан слабо пришла в себя и рассмотрела помещение. Ей показалось, что прошла целая вечность. Физически она находилась в этом отсеке, сидя в кресле, но разумом угодила в мрачное прошлое. Прошлое, от которого ей стало невыносимо ужасно.
Медальон погас. Яркое свечение пропало, кулон отклеился от кожи и оставил после себя красный след.
События в голове смешались в кашу. Девушка попыталась разобраться с мыслями, но от этих воспоминаний из горла вырывались раз за разом рыдания.
Эрамгедон загипнотизировал и изменил ее полностью. Она стала противоположностью самой себя. И вытворяла ужасные вещи, не осознавая кошмара своих поступков… А потом забывала о них и продолжала совершать вновь, чтобы повторно получить наслаждение. Но медальон уничтожил внутри девушки этого демона навсегда. Но лучше Софиан от этого не стало.
Она предала всех, убила своего брата, когда тот каялся перед ней. Она любовалась пытками, восхищалась жестокостью Императора, разбила Петеру сердце, разочаровала Антона… От этих мыслей девушка угодила в водоворот боли и ненависти к самой себе.
Какой гнев внутри нее возник к себе. Воспоминания продолжили ясно крутиться в ее сознании, причиняя ей душевную муку.
Крупные холодные слезы катились по щекам. Она начала дрожать, ужас крепко сковал ее тело полностью. Слабая дрожь превратилась в судорогу. Унижение скрутило внутри нее все внутренности. А воспоминания продолжили терзать ее.
“Ты убийца…Тебе нравилось видеть, как бьют других…Ты предала того, кто любил тебя. Петер не простит тебя никогда за твой обман…Антон тоже…А для Эрамгедона ты всего лишь игрушка…Зато ты липла к нему, как ненормальная, вела себя, как дешевка и проститутка. Ты унижала эту женщину, а она на своих глазах потеряла мужа…Ты калечила ту девушку, которую Эрамгедон сделал своей рабыней. А ее друзья считают ее мертвой…Ты сама для Эрамгедона рабыня. Он использовал тебя, чтобы ты помогла Петеру победить. И скоро избавиться от тебя, когда ты ему надоешь…” — издевался внутренний голос.
Вспомнив лицо Эрамгедона, гнев прокатился по Софиан. Как бы она ни ненавидела себя за содеянное, причиной всему стал он. Это он превратил ее в кровожадного монстра…
Громкие рыдания вырывались из девушки. Она начала оплакивать прошлую себя. А от лица Антона, который возник в ее голове, который был мил ей, в сердце словно вонзился ледяной кинжал, впрыснув яда, и его отравленные воды растеклись по всему ее телу, заставили бурлить от жуткой боли. Софиан мысленно начала просить у Антона прощение, но понимала, что они никогда не встретятся, и тот видеть ее не захочет. Ему будет проще увидеть ее мертвой, чем услышать слова извинения.
 
“Похоже, у тебя в крови геройство спасать всяких болванов, которые достойны смерти, но завтра твое геройство тебе не поможет: погибнет Петер, твои друзья и ты вместе с ними в самом конце. Особенно будет забавна смерти Ани: Эрамгедон будет забирать ее дар, и после она погибнет в мучительных муках, а ты будешь наблюдать за этим и ничем не сможешь спасти свою возлюбленную и некогда ужасную правительницу никчемного Королевства…”
Эти слова начали изнутри ее душить.
"Зачем ты мне нужен, когда у меня есть Эрамгедон?"
С каким лицом смотрел на нее Петер, когда признался ей в любви. Он светился от счастья, он хотел быть с ней искренним. А она разорвала ему сердце и смеялась…
“Я этого заслуживаю. Я заслуживаю наказания…”
— Княжна Софиан, что с вами?
Женщина слабо дернула ее за плечо, пытаясь вернуть в реальность. Девушка подарила ей тоскливый взгляд, крепко сжимая в руках медальон. Ей стало больно смотреть этой женщине в глаза, вспоминая, как несколько минут назад она поливала ее грязью.
— Возьми, — женщина протянула девушке платок.
Софиан покачала головой, до сих пор не придя в себя.
— Не-не надо… — промямлила она слабым голосом.
Но женщина настойчиво протянула Софиан платок, и та нехотя его взяла. Она начала смахивать им слезы, но те продолжали градом вырываться из ее глаз.
— Иди ко мне, — женщина, поняв, что с ней произошло, ласково обняла и прижала к своей груди.
Софиан спряталась за ее плечом и продолжила громко всхлипывать. Старушка легонько гладила ее по голове, пытаясь успокоить девушку.
— Успокойся, все хорошо.
Софиан вылезла из ее объятий и громко высморкалась. Остальные грустно смотрели на нее, не веря, что медальон действительно вытащил Софиан из плена ужасного гипноза.
— Все в порядке, — женщина нежно погладила девушку по плечу.
— Нет… — сморщив лицо и сдержав новую порцию слез, покачала головой Софиан, — я ужасная. Я убила брата. Я предала Петера. А он…любил меня…но больше всего мне обидно за Антона…между нами возникла симпатия, и я…все испортила…
— Это была не ты, а другая Софиан. И ее теперь нет. — ласково произнесла женщина, продолжая успокаивать девушку.
Софиан не могла согласиться с нею.
— Как мне жить теперь…Я ненавижу себя. Во мне словно жил другой человек…словно в меня кто-то вселился…Но как я теперь буду жить…жить с этим ужасным прошлым…
Тяжело ей было принять эту правду. Невыносимо будет жить каждый день, вспоминая свое прошлое. Софиан не знала, как смириться с этим, как исправить свои ошибки…На глазах у всех она стала темной, злой и жестокой, и теперь никто никогда не посмотрит на нее другими глазами. И от этого сердце продолжало сжиматься болью.
“Я убийца…Я предательница…Антон меня ненавидит”
— Простите… — Софиан начала перед всеми каяться. Слезы ручьями катились прямо в рот и были такими же горькими, как ее внутреннее состояние, — умоляю, простите меня за все! За в-все…
Женщина продолжила ласково гладить Софиан по волосам. Остальные потрясенно смотрели на нее. Им было тяжело простить ее.
— Не снимай его, — тихо шепнула женщина Софиан, ткнув пальцем на медальон, — новый гипноз Эрамгедона на тебе уже не отразится. Знак Легендам не позволит тебе снова стать его марионеткой.
Софиан, всхлипывая, кивнула, крепко сжав медальон. От него исходило тепло. Это тепло начало изнутри согревать девушку.
Марионетка…все это время она была куклой Эрамгедона. Принять это было тяжело, но девушка начала испытывать к Императору злость. Чувство гнева изнутри быстро росло, перерастая в горящую ярость.
— Если хочешь выжить во дворце, — женщина внимательно посмотрела Софиан в глаза. Девушка в них увидела тревогу, — притворяйся. Делай вид, что ты до сих пор под действием силы Эрамгедона. И прячь этот кулон в кармане и всегда сжимай его, когда видишь Эрамгедона.
— Попытаюсь…
В отсек постучались. Все подпрыгнули на месте и быстро посмотрели на дверь. Та открылась, и на пороге застыла Мариам. Бандитка хитро оглядела салон и выживших, и остановилась на Софиан.