Накануне космического хаоса (СИ)
Эрамгедон настолько был разозлен поступком этой девчонки, что был готов ударить ей по лицу ногами, но продолжал холодными глазами рассматривать ее. Вероника продолжила без остановок умолять злодея пощадить невинного юношу, что начало доставать Эрамгедона.
— Милый Эрамгедон, — поднявшись, Вероника начала целовать ему руки, — отдайте мне его…
— Ну ладно! — яростно крикнул злодей, убрав свои руки от Вероники. Смотреть на нее после таких выходок Императору стало мерзко.
Глаза Вероники радостно загорелись. Рот растянулся в широкой улыбке, обнажив желтые кривые зубы.
— Правда? О спасибо, мой повелитель!
Вероника снова захотела отблагодарить Эрамгедона поцелуями, но тот оттолкнул девчонку от себя. Феодосий стоял, как вкопанный, и не верил в случившееся. До него с трудом доходила новость о том, что он теперь раб… И осознавать это ему было ужасно.
Вероника радостно налетела на Феодосия, и тот, оживившись, скривил свое лицо от отвращения. Хоть он в глубине души немного испытывал к ней благодарность, некрасивая физиономия Вероники, противный запах изо рта, сальные, намазанные жиром, волосы, кривая челка, прикрывающая выпуклый громадный лоб, отталкивали его. Когда Вероника вплотную к нему прижалась, Феодосий заметил налет на ее зубах, и это заставило парня поежиться.
— Вероника, пока не уходи. — злобно произнес Император, не глянув на них. Вероника радостно кивнула и положила грязную голову на плечо Феодосия. Тот еще сильней скривил лицо и сморщил нос, чтобы не чувствовать мерзких запах, исходящий из ее жирного вороньего гнезда.
Наступила очередь Пита.
Император долго и увлеченно изучал глазами робота. Пит спокойно смотрел на него, чем слегка удивил и поразил Эрамгедона.
— А ты мне нравишься, — Эрамгедон притронулся к голове Пита своими ледяными пальцами. Пит слегка вздрогнул, ощутив корпусом головы холод, исходящий от злодея.
— Я хороший экземпляр рабочей модели роботов, — тихо сказал Пит.
— Впечатляет, — блаженным тоном сказал Эрамгедон. Правый уголок губы он широко на лице растянул, — что же ты умеешь делать?
— Ну моя программа постоянно менялась: поначалу я должен был осуществлять уборку в городах планеты Робокоп, откуда я родом. Потом из меня сделали солдата, после охранника. Пытаясь изменить мне программу, из меня сделали смесь оптимиста и пессимиста, — робот обиженно хлопнул руками по бокам, — и вечно мне твердят, что я робот! Но я не хочу быть роботом, я хочу наслаждаться жизнью, ухаживать за цветами и играть в "черный-белый не берите"!
Эрамгедон, довольно улыбаясь, долго гладил себе подбородок, напряженно глядя на Пита. Робот смотрел ему в ответ и гадал над дальнейшей судьбой. Яркий блеск в глазах злодея показывал, что Пит вошел ему в симпатию.
— Раз ты хочешь наслаждаться жизнью, — ответил спустя напряженные минуты молчания Эрамгедон, — то я устрою тебе. Отныне ты будешь ведущим на Кровавой арене, — глаза робота от ужаса загорелись ярко, — ты будешь веселить меня и комментировать происходящие события на арене. И еще, — Эрамгедон обратился к Даниэлду, — облачите его в кожу, пусть он выглядит, как человек.
Возмущению Пита не было предела:
— Облачать в кожу? Да вы лишите меня индивидуальности!.. Быть ведущим на арене, где убивают людей — вверх жестокости! Я не такой, я добрый, я люблю своих друзей, свой кактус Боню и игру "черный-белый не берите"!
Улыбка на лице Эрамгедона исчезла:
— Кактус, говоришь, любишь? — он вытянул руку, и из воздуха за секунду выскочил маленький, миниатюрный, спрятавшийся за белым горшком кактус, полностью покрытый мелкими иголками, которые имели настолько острый уголок, что могли спокойно проткнуть кожу.
Пит оживился, увидев кактус. Цветок медленно спустился к ладони Эрамгедона, и тот протянул роботу горшок.
Пит, не веря своим глазам, медленно руками взял кактус и начал его крутить перед глазами, считать количество иголок, изучать каждый миллиметр. Глаза загорелись теплом, робот изнутри засиял счастьем. Он с любовью прижал к себе горшок.
Эрамгедон тут же щелкнул пальцами.
Горшок разбился на множество кусочков, а кактус, выпрыгнув из рук Пита, начал увеличиваться в размерах. Он рос безумной скоростью, из ствола вытягивались длинные, ядовито-зеленые, костлявые руки с тощими пальцами. Пит отпрыгнул и с ужасом на лице смотрел, как кактус удлинялся, становясь выше его на две головы.
На передней стороне ствола начали появляться страшные глаза цвета черной тучи. Растение иссохло, приобрело бледно-болотный цвет. На огромных иглах отражался свет. Раскрыв гигантскую пасть, монстр издал страшный крик.
— Схвати его, — приказал чудовищу Эрамгедон.
Двумя руками монстр схватил Пита за шею и поднял над собой. Робот от страха начал болтаться руками, пинаться, а чудовище поближе поднесло его к своей пасти, которая расползалась по всему стволу, и яростно вцепился в голову, мечтая оторвать ее от тела робота. Длинные иглы начали тянуться навстречу к роботу и с жутким скрипом вонзились и начали на корпусе рисовать длинные царапины.
Стафан, Феодосий и Оля с ужасом на лицах смотрели на Пита, на его отчаянные попытки спастись. Жуткий скрип был слышен со всех углов парадного зала дворца.
— Отпусти!.. Отпусти меня! — прозвучал крик Пита, в котором был отражен страх.
— Только если ты согласишься стать моим ведущим, — спокойно сказал Эрамгедон.
Монстр начал тянуть голову Пита наверх. Одним пальцем он прикрыл глаз робота и сильно начал на него давить. Глаз Пита мертвенно потух, а провода на шее начали разрываться. Продолжая отчаянно махать руками, Пит крикнул:
— Ладно, я…буду твоим ведущим!
Эрамгедон, самодовольно улыбнувшись, вновь щелкнул пальцами, и гигантский кактус мгновенно растворился в воздухе. Пит рухнул всем телом на пол, и шарниры его рук разломались по полам. Посмотрев одним глазом на Императора, Пит издал мучительный стон.
— Облачить его в кожу, — повторно приказал Даниэлду Эрамгедон жадным голосом.
Даниэль кивнул и, схватив Пита за сломанный локоть, вывел робота из зала. Эрамгедон посмотрел на Стафана победоносным взглядом и произнес:
— А вы, ивенги, заприте нашего важного гостя в особой камере, которую я с удовольствием для него приготовил.
Инопланетные чудовища окружили Стафана и, крепко схватив короля, повели его из зала под землю, в самое страшное место дворца, где повсюду царил мрак и холод, где вокруг раздались крики боли и страха, где вместе со страшными чудовищами и обглоданными костями сэйлансев жил персонал дворца…
Когда Стафана вывели из парадного зала, Эрамгедон услышал торопливые шаги и испуганный голос:
— Господин Эрамгедон!
Боря так безумно бежал, что чуть было не врезался в Эрамгедона. Подбежав к Императору, юноша резко притормозил и поклонился.
— Господин… ваша правая рука…Максимилиан, — сквозь учащенное дыхание начал говорить Боря. Эрамгедон нахмурился, услышав имя правой руки, — ивенги напали на него и съели пол тела…осталось только туловище…
— Что?! — крикнул Эрамгедон.
Новость будто током по нему ударила. Лицо Императора сделалось очень страшным. Эрамгедон не мог понять, что нашло на его солдат ивенгов, чтобы те напали на самого господина Кука. Гнев начал жечь такой температурой, что Император чуть не задохнулся.
Сжавшись всем телом, Боря продолжил:
— Он успел послать мне сигнал. Я тотчас отправился за ним и доставил его в имперский госпиталь. Повторно послал сигнал канцлеру Даниэлду Аданеву. Господин Максимилиан чуть было не умер…И сказал мне, что это дело рук принца. Принц внушил ивенгам съесть его, используя свой дар…
Брови Эрамгедона злобно сдвинулись и опустились. Глаза сузились и вспыхнули опасным огнем, который начал расти внутри злодея. Губы сильно сжались, превратившись в узкую прямую линию. Боря побледнел, наблюдая, как Император перед ним начал напрягаться. Само воспоминание об Антоне заставляло почувствовать жаркий, мощный, словно ядерный, взрыв внутри Эрамгедона.