ℬ

— Только не минет, — я прервала парня, предупреждающе посмотрев на него.
Он начал дико угарать, — Я хотел сказать, если обнимешь меня.
Я кусаю губу изо всех сил, чтобы убрать улыбку. Потом обхватила торс парня руками, положив голову на грудь. Я пыталась максимально сделать это нежно и аккуратно, чтобы не сделать ему больно. Он обнимает меня за плечи, одна рука скользит вниз по моей спине.
— Ты такой теплый, — шепчу я.
— Ты замёрзла?
— А ты нет?
Парень отпрянул от меня так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза, — Знаешь, что мы можем сделать?
— И что же?
— Купить мороженое.
— Как это избавит меня от холода?
— Никак, но будет весело, если станет ещё холоднее.
— У тебя странное представление о веселье.
— Благодарю.
— Это не комплимент.
Парень хихикнул, продолжая вести меня в неизвестном направлении. Мы пришли в симпатичное кафе-мороженое с большим пластиковым рожком снаружи.
Внутри все было достаточно просто: стены были в белых и красных узорчатых тонах. За стеклянным щитом был огромный выбор разных вкусов мороженого. Перед нами стояла пожилая женщина. Теплая улыбка заиграла на ее губах при виде нас.
— Святые угодники, — судорожно проговорила женщина, выбегая из-за угла.
— Привет, Кэтрин, — засмеялся Зик.
— Ты обнимешь старую бабушку или как? — она вытянула руки к парню.
Зик скорчился, показав свою неуверенность, — Фу, обнимашки – это не мое.
Но он буквально только что говорил мне обнять его.
— Ох, заткнись, дряхлая летучая мышь, — Кэтрин обвила его руками, и парень обнял ее в ответ. Это самое милое, что я видела в своей жизни. Интересно, что люди бы подумали, увидев, как он обнимается с этой милой старушкой.
— Это Марни, — сказал Зик, когда отстранился от нее, — Задротка, это Кэтрин. Мы с Мэгги приходили сюда в детстве.
— Ты тут был очень часто, но в один момент куда-то пропал. Мы так долго не виделись. Сколько лет прошло… — Кэтрин потрясла головой огорчённо. И тут ее внимание переключилось на меня.
— Вы встречаетесь? Ты такая милая, дорогая.
— Спасибо, — стеснительно пробормотала я, — Нет, мы просто друзья.
— Этот дурак ещё не сделал первый шаг?
— Кэтрин, — Зик ноет тихим голосом, чтобы я не услышала.
— Чем могу быть вам полезна? — спросила женщина, возвращаясь к стойке.
— Ты все ещё делаешь мороженое в стаканчике с арахисовым маслом? — спросил Зик. На что женщина положительно кивнула.
— Да ну! Серьезно? — я с широченными глазами спросила. Где это место было всю мою жизнь?
— Ты хочешь такое мороженое? — Кэтрин взяла в руки рожок и маленький совок. Я чувствую взгляд Зика на себе. Повернув голову, я увидела, как парень широк улыбался, разглядывая меня.
— А ты, Зик?
Он не замечал, как женщина начала разговаривать с ним, поэтому мне пришлось толкнуть его, чтобы вытащить из мыслей, — Агх, Роки роуд.
Кэтрин протянула два рожка, обернутые в салфетку.
— Сколько с нас? — спросил Зик, доставая кошелек из кармана.
— Не говори глупостей, это за счет заведения.
— Нет, Кэт-
— Ой, заткнись. Тебе повторить нужно сколько раз, чтобы до твоей головушки дошло, — суровым тоном проговорила женщина, но тут же улыбнулась.
— Спасибо большое, — сказал Зик.
— Пустяки, дорогуша. Наслаждайтесь дивным вечером. И передай Мэгги огромный привет от меня, — мы попрощалась с милой старушкой и поблагодарили за такой приятный подарок.
Дальше нас понесло дальше по городу.
— Такой чудесный вкус, — простонала я от удовольствия.
— Интересненько.
— Интересно что?
— Услышал впервые, как звучат твои стоны, хотя подожди… Я знаю, как они звучат с тех самых пор, когда ты меня использовала в качестве отдушины.
Я рыкнула и закатила глаза, — Ты когда-нибудь забудешь про это?
— Нет, как тут можно забыть?
Что-то в его тоне поменялось. Он сказал как-то серьезно, — Я тебя обидела?
Парень посмотрел на меня, секунду подумав, — Да, — ответил он.
— Мне так жаль, — я сделал шаг к нему. Я обещала Зику, что никогда не причиню боль, но все же сделала.
— Я тебя тоже ранил. Мы оба хороши, — Зик убрал серьезное выражение лица и оглянулся, — В любом случае я хочу кое-что показать тебе.
 
— И что же это?
Он ведет меня к стене, отделяющей город от пляжа, и легко перепрыгивает через нее. Я забралась на вершину стены, пытаясь не уронить мороженку, что держала в руке, но Зик тут же неожиданно подхватил меня и аккуратно поставил на песок, несмотря на рожок мороженого в его руке и его раненое тело.
— Спасибо, — говорю я, запыхавшись, хоть всю работу он сделал за меня. У меня сперло дыхание не от того, что я проделала долгий путь, а от его прикосновений.
— Шшш, — парень пошел дальше, а я и забыла его правило “благодарности”.
— Что ты хочешь показать мне? — спрашиваю я в попытках догнать Зика.
— Это место, — я поднимаю глаза и вижу, что мы стоим под мостовой аллеей. Мне пришлось посмотреть на парня вопросительным взглядом, чтобы тот продолжил, — Мы с Мэгги приходили сюда постоянно после того, как покупали мороженое, — он начинает идти дальше от воды, туда, где мост касается песка. Именно тогда я замечаю небольшой просвет камней в стенде, и там есть белые рисунки мелом, покрывающие окружающие камни. Там есть два рисунка маленькой девочки и мальчика с надписями Изикель и Мэгги внизу.
Он садится на колени, чтобы его голова не ударилась о дно моста, а я сажусь на колени перед рисунками.
— Я думала, ты ненавидишь, когда тебя называют Изикель, — вопросительным тоном сказала я.
— Раньше нравилось.
— Что изменилось?
— Все.
— А можно поподробнее? — я села рядом с парнем, лизнув мороженое, стараясь сдержать очередной стон.
— Нет, давай лучше поговорим о тебе.
— Мне нечего рассказать о себе.
— Не верю. Расскажи мне про своего папу.
От упоминания моего отца, мое сердце забилось быстрее, — Не могу, — я трясу головой.
— Почему нет?
— Не люблю думать о нем. Воспоминания приносят боль. Это работает, как со шкатулкой. Я запираю все мысли туда, пытаясь сделать так, чтобы она никогда не открывалась. Я так делаю со всем, что ранит мои чувства.
— Станет намного хуже, когда она случайно откроется.
Я вздыхаю, опустив взгляд. Зик прав, но уверена, что если открыть шкатулку, боль не утихнет со временем. Не важно, сколько недель или лет пройдет. Несколько минут мы просто сидели в тишине, я и Зик доедали свои мороженки. Сама того не понимаю, мои мысли были переполнены папой. Мне захотелось рассказать о нем, — Он любил скалолазание, — начала я, привлекая внимание Зика, — Мы постоянно ходили в разные походы и лазили в горах.
— Ого, тогда как ты объяснишь мне тот факт, что каждый раз, когда мы приходим в Клиффсайд, ты постоянно спотыкаешься и падаешь? У тебя же должны быть какие-то навыки? — сказал Зик, заставив меня улыбнуться.
— Я не виновата, просто родилась такой неуклюжей.
Зик фыркнул.
— Это не смешно, — я ударила его по плечу, смеясь.
— Ладно, ладно, продолжай. Расскажи мне больше.
Я вздохнула, став снова серьезной, — Мы любили заниматься кемпингом. Только он и я. Я смеялась абсолютно с каждой его шутки, но моя мама терпеть их не могла.
— Вы ходили в очень опасные места, я прав? — спросил Зик. Я кивнула в ответ, вспомнив, как мы однажды шли по узкой и крутой дороге во время нашего очередного похода, я тут же оступилась и упала. В следствии чего моя лодыжка сломалась, — Тогда почему ты боишься всего сейчас? Например, просто сесть, свесив ноги со сколы.
Я пожала плечами, — Со мной всегда был папа. Когда его не стало, я просто потеряла себя… Я поняла, что совсем одна и больше некому было поймать меня, если я упаду.
 
— Я поймаю тебя.
Я встречаюсь с ним взглядом и чувствую, как мое сердце трепещет. Он смотрит на меня так пристально, с таким выражением в глазах, что кажется весь мир остановился вокруг нас.