Тихоня для бабника (СИ)

Поцеловав мягкую щечку дочери, присел на корточки рядом с диваном и подул на нос спящей красавицы.
– Уляя, вставай пришел, просыпайся.
– Не хочу, – буркнула в ответ и смешно дернула носом, – я сплю.
– Мы заметили, да, Лизкин? Но кажется, что в спальне спать было бы удобнее.
Открыв один глаз, Улька хитро улыбнулась и, широко зевнув, поднялась с дивана.
– Ладно, убедил. Идем спать по кроватям, – она мне подмигнула и пощекотала пятку дочери, – если ты уложишь королевишну, я тебе расскажу секрет. Даже два.
Любопытство очень и очень коварная штука, иначе бы я не согласился на пытку сказками перед сном дочери. Дело в том, что Лиза быстро засыпала на руках матери, но со мной так не получалось. Чтобы мне ее уложить спать, приходилось не меньше получаса что-то ей рассказывать. Звуки моего голоса почему-то принцессе нравились особенно сильно. Улька убеждала меня, что она дочь понимает, а я иногда откровенно шалел от этого. Никогда бы не подумал, что ребенок может быть настолько избирательным и требовательным, но то, что я был для Лизы особенным, делало меня бесконечно счастливым.
– Что там за секреты? – спросил у жены, заходя в нашу спальню.
– Доронина помнишь?
Не сразу, но кивнул. Если честно, об Евгеше я почти забыл. Чуть-чуть отомстил ему, устроив некоторые проблемы на работе, – правда, не обошлось без помощи друзей, но в этом вопросе они меня поддержали, – и забыл. Потому что Лизка была точной копией Ульки, потому что она моя дочь, а Ульяна моя жена и места Евгению в наших жизнях не было.
– Смутно, – признался абсолютно честно, устраиваясь на кровати рядом с Улькой.
– Я его тут встретила случайно. Он женится на Карине, представляешь?
– Ну и пусть женится, они друг друга стоят.
На кой черт мне новости об этой парочке? Гораздо больше меня интересовало плечо жены, кокетливо выглядывающее из-под широкого ворота домашнего платья. Вот его-то я и принялся с удовольствием целовать, скользя рукой по тонкой талии с одной целью: добраться до манящей, полной груди.
– Да пусть, конечно, просто в очередной раз убедилась, что бумеранг и прочие законы вселенной работают на пять с плюсом.
– Уумг, – промычал нечто невразумительное, не желая отрываться от своей добычи.
– Карина забеременела от него, Ром, представляешь. Я с ними случайно столкнулась в больнице.
Весь романтический настрой слетел с меня моментально. Перевернув Улю к себе лицом, серьезно спросил:
– Зачем была в больнице? Что-то со здоровьем?
– А это второй сюрприз, – Улька широко улыбнулась и ехидненько протянула: – Готовься выбирать следующее имя для ребенка, Ром. Мы беременны.
И я был рад, искренне рад услышать такую новость, всякие Карины вместе с Евгешами вылетели у меня из головы, потому что, ну ВАУ! Я стану папой, еще раз. Одно меня беспокоило и это же заставило упасть на подушку и громко застонать.
– Уль, рано же еще!
– Ничего не знаю, – хохотала любимая вредина рядом со мной, – я тебе говорила, что период лактации это не повод не предохраняться. Так что получите – распишитесь, коридоры перинатального центра очень по тебе соскучились.
Да уж, соскучились. Я думал, что с ума сойду в том коридоре, пока ждал, когда Уля родит. Никогда в жизни мне не было так страшно за другого человека. Я даже молился, хотя уверен был, что не знаю ни одной молитвы. Я так достал своим страдальческим видом врачей, что надо мной сжалились и дали слоновью дозу успокоительного. Спасибо добрым людям. Правда.
С тех пор, кстати, у нас в аптечке всегда был корвалол, оказывается, что быть папой дело хлопотное и очень нервное.
– Мне кажется, в этот раз нужно брать совместные роды, – потешалась моя язвочка, – иначе ты опять пропустишь все самое интересное!
– Чудо рождения ребенка? – уточнил, прищурившись рассматривая подозрительно веселую жену.
– Нет, то, как я нецензурно ругаюсь.
Смеялись мы от души, но тихо, в подушки. Потому что в соседней комнате спала наша дочь, потому что в животе Ульки росла новая жизнь, а еще потому, что счастье любит тишину.
 
"Нужно в этот раз крестными позвать Аньку со Стасом, кажется, они достаточно наказаны за свои выходки", – подумал я перед тем, как уснуть ночью, прижимая к себе податливое тело Ули и мечтая о том времени, когда наши дети и дети друзей подрастут и мы с ужасом, волнением и гордостью будем помогать им делать первые самостоятельные шаги в жизни.