I love you baby (СИ)

- Да. Но завтра ты идешь со мной на свидание.
- Хорошо-хорошо, - покорно закивал молодой человек, стараясь совсем не дышать. Нависшее тело пахло теплом, домом, уютом, защитой, сексом. О, оно очень сильно пахло сексом. Пахло смятыми простынями, страстью, похотью, инстинктами… всем тем, от чего Том всеми силами пытался себя оградить. Видимо, безуспешно.
- Зайду за тобой завтра в шесть, - упрямо повторил здоровяк. – И ты пойдешь со мной.
- Да-да.
Хам, наконец, отодвинулся. Том нервно ослабил узел на галстуке.
- Точно?
- Да точно, точно!
Мужчина радостно улыбнулся, морщинки на лбу разгладились.
“Сколько ему лет”, - подумал Том. Сейчас Том дал бы ему не больше двадцати трех. Совсем сопляк, а еще командует!
Хам, тем временем, наклонился к несчастному Тому и принюхался.
- До завтра, сладкий, - шепнул куда-то в шею. – И не прячь свой запах.
После чего разогнулся и, еще раз лучезарно улыбнувшись, ушел.
Том со стоном стукнулся лбом о столешницу. За что ему все это?
«Стопа» осталось на неделю.
А что потом? А потом он сам набросится на альфу.
========== Глава 2. Can’t take my eyes off of you ==========
Как много придумано слов для простого, дикого, жестокого влечения двух человеческих тел друг к другу (Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»).
Ночью Том долго не мог уснуть. Стоило закрыть глаза, и он вновь видел Хама. И что за имя такое дурацкое? Или прозвище? Видел невероятную синеву глаз, широкие плечи, пухлые губы… Том отчаянно молился, чтобы поскорее привезли «Стоп».
И задремал лишь под утро.
«Я зайду за тобой в шесть»… может, передумает? Том искренне, ну, почти искренне, на это надеялся. Надел темно-серые брюки, светлую рубашку, галстук, пиджак. Взял туалетную воду. И отставил. «Не прячь свой запах»…
К черту! Схватил флакончик и опрыскался весь. Удовлетворенно улыбнулся собственному отражению.
«Стоп» исчезал на глазах, и дозировку вновь пришлось уменьшать. Господи, что он будет делать через неделю? Скажется больным и поедет к родителям, впервые за десять лет. И вновь они будут гонять похотливых альф, купать его и кормить, а он, познавший близость, будет бредить и метаться в горячке. Тома передернуло – жалкая перспектива.
Стрелка часов неуклонно двигалась к отметке «шесть», и Том заметно нервничал. Без десяти заканчивалась его последняя лекция, и времени как раз было достаточно, чтобы успеть сбежать домой. Хам ему не нравился, уверял себя молодой человек: большой, шумный, наглый. Блондин, в конце концов. Альфа… ну да, альфа. Так что теперь? Покорно растечься лужицей у его ног? Отчего-то эта мысль не показалась шокирующей. Том тряхнул головой и крепко зажмурился. Он не животное, он человек, ученый, в конце концов. Он умный, сильный и дисциплинированный. И не станет таять, словно мороженое на июльском солнышке.
- На этом сегодня закончим. Всем спасибо, - Том сложил бумаги аккуратной стопочкой, подравнял ребром ладони. – Темы докладов на семинар я передал вашим старостам. До свидания и приятных выходных, - улыбаясь, обвел взглядом заполненную студентами аудиторию. В ответ раздался нестройный хор голосов – студенты благодарили за лекцию и прощались. Том убрал документы в портфель, щелкнула пряжка, снял с вешалки зимнее пальто и, усердно делая вид, что совершенно не торопится, покинул аудиторию. Впервые раньше студентов. До назначенного времени оставалось восемь минут.
Он смерчем пронесся по начавшим заполняться студентами длинным коридорам, перепрыгивая через ступеньку, спустился на первый этаж, судорожно вздохнул и распахнул массивную входную дверь.
И буквально врезался в большое и горячее тело.
- Приятно, что ты так ко мне торопишься. Но я бы подождал, не стоило так бежать, - на талию легли широкие ладони. – Ты мог упасть.
Том еле слышно застонал.
- Я купил билеты в кино. На мелодраму, как ты любишь, - Хам, похоже, был очень собой доволен.
 
- Ладно, - Том обреченно вздохнул. – Пошли в кино.
Мелодрама была прескучная, звук – слишком громкий, но вежливый и хорошо воспитанный Том честно пытался уловить смысл метаний героини и понять, почему главный герой такой придурок. Хам сидел рядом, прижимаясь всем телом и, время от времени, робко клал ладонь Тому на бедро. Том руку, конечно, скидывал, но это почему-то только еще больше раззадоривало мужчину. От его тела шел постоянный жар, запах альфы забивал Тому ноздри. Он, казалось, проникал в мозг и оседал там тонкой пленкой, не давая дышать, мешая адекватно воспринимать окружающую действительность.
Том с облегчением выдохнул, когда перипетии персонажей успешно завершились, и можно было встать и покинуть ставший вновь светлым зал.
- Ну и вкусы у тебя, - усмехнулся Хам и почесал макушку.
- У меня? – ахнул Том. – Разве я что-то говорил про кино? – протянул язвительно.
- Сходили и сходили. Но в следующий раз фильм выберу я, - ответил Хам.
Интересно, кто выбирал этот? Уж точно не Том.
И какой еще следующий раз?
- Думаю, стоит поужинать. Как считаешь? – Хам подал Тому пальто.
- Мне домой надо, - вяло возразил тот.
- А потом домой, - Хам развернул Тома лицом к себе и принялся аккуратно застегивать пуговицы на его пальто. Поправил шарфик. – А где твоя шапка?
- Я не ношу шапку, - Том уже даже не сопротивлялся. Если бы только он мог не дышать!
- Зря. На улице мороз, вообще-то. Ты любишь пиццу?
- Пиццу? – пиццу Том не ел с раннего студенчества.
- Ну да. Не в McDonalds же тебя вести.
Это точно.
Пиццерия оказалась на удивление уютной, а пицца – вполне съедобной.
- Ну, рассказывай, - откусив от своего куска и не переставая жевать, сказал Хам.
- Что?
- О себе рассказывай.
- Зачем? – насторожился Том.
- Как это зачем? – в голосе сквозило искреннее удивление. – Затем, что ты мой омега, и мне нужно знать о тебе все.
- Твой омега? – скривившись, прошептал Том. Вот глупость-то!
Правда, предательское тело думало совсем иначе: коварный член больно потерся о ткань трусов и, казалось, был готов прорвать даже плотные штаны, а в копчик вновь, как и вчера, ударила горячая волна. Щеки у Тома раскраснелись.
- С чего ты взял? Ты мне, может, и не нравишься вовсе.
Хам лишь усмехнулся.
- Так «может» или «не нравлюсь»? – и стащил с блюда еще один кусок, откусил, шумно запил колой и прямо посмотрел на Тома.
- Не нравишься, - быстро ответил Том, запивая пиццу горячим чаем. В сидящем напротив альфе не было ничего из того, что Том желал бы видеть в своем партнере. Более того, казалось, он воплощал в себе все то, что Тома раздражало, начиная от комплекции и громкого голоса и заканчивая манерами и возведенным в превосходную степень нахальством. Однако у сущности омеги критерии выбора были совсем иные. Она, эта коварная так внезапно и не вовремя проснувшаяся сущность, резво откликнулась на сильного, молодого и здорового альфу, на альфу, гарантирующего отличное жизнеспособное потомство и сытое безопасное существование.
Том положил ладонь на свой пах, радуясь свисающей почти до пола скатерти, и до боли сжал истекающий смазкой член. Стало только хуже – появился дискомфорт в заднем проходе. Тело уже выбрало. И мозгу оставалось либо признать этот выбор, либо продолжать бессмысленную борьбу с собственной сущностью. Том решил бороться, пусть даже шанс на победу был призрачным.
- Врешь, - хмыкнул Хам. – Ты меня хочешь.
Том судорожно сглотнул. Возразить было нечего.
Хам, разумеется, вызвался провожать Тома домой.
- Спасибо за необычный вечер, - сказал тот тихо. – Я пошел.
- Ты разве не пригласишь меня на чашечку кофе? – спросил Хам и выразительно подвигал бровями.