Кофе с молоком

— Авария? — хмурится отец — Думаешь Дилан смог обмануть следствие? Что-то тут не так. Ладно, я во всем разберусь.
Он делает несколько шагов по коридору и я открываю дверь своей комнаты, чтобы зайти внутрь.
— Тесса — слышу свое имя.
Оборачиваюсь, видя как отец подходит ко мне. Что-то в нем изменилось. За пару несчастных секунд, будто бы он постарел на 10 лет.
— Турин. Авария. 2 с лишним месяца назад. Твой отъезд в Англию. Депрессия — перечисляет взволнованно и вдруг хватает меня за руку — Пожалуйста, скажи, что я ошибся, и этот парень не Олег Антохин.
Ничего не могу сказать, но по моим глазам отец всё понимает. Отшатывается от меня как от прокаженной.
— Если бы он был жив, я бы ни за что не позволил вам быть вместе — заявляет он с лихорадочным блеском в глазах.
— Почему? — меня хватает лишь на шёпот.
— У него дурные гены. Его отец однажды чуть не убил Стеллу. Не думаю, что сынок далеко от него ушёл…
— Ты ничего о нем не знаешь. Олег был замечательным человеком, он любил меня, а я любила его! — почти кричу я, наплевав на то, что нас могут услышать.
— Как же он заморочил тебе голову — потрясенно говорит отец — Невероятно, с твоей сестрой было тоже самое… Она тоже любила Антохина и защищала его передо мной…
— Не сравнивай нас — перебиваю раздражённо.
— Нельзя так говорить, но сейчас я рад, что Олег мертв и не успел разрушить тебя до конца. Наверняка он связался с тобой по приказу своего ублюдка отца, чтобы продолжать мучить нашу семью… Тесса, ты должна его забыть. Его больше нет.
— Я знаю, что его нет — снова перехожу на шёпот — И меня тоже нет. Я умерла вместе с ним. Это лишь оболочка, которая зачем-то существует.
— Тесса…
— Через полчаса, отец, я расскажу тебе всё. И ты поймёшь, что Дилан убил не только Олега, но и меня. Двумя выстрелами. В грудь. Мне до сих пор больно дышать. Я словно чувствую эти пули внутри.
Сказав это я скрываюсь за дверью своей комнаты, оставив ошеломленного отца в коридоре. Прислоняюсь к двери и закрываю глаза. Пытаюсь хоть как-то успокоится, но мне это не удаётся. Горячие солёные слезы вновь прокладывают влажные дорожки по моим щекам…
32. "Я всю жизнь себя считал мудаком, но ты меня обошел…"
Всегда приятно вернуться домой. Особенно, если не надеялся вообще выйти на свободу. С меня сняли все обвинения. Адвокат сказал, что нашлось доказательство моей невиновности. В пору плясать от счастья, но ощущение тревоги не даёт этого сделать. Не может быть всё так просто. Я не верю в счастливый случай.
Было много слез и объятий. Накрытый дома стол, родители, жена, дочка. Моя маленькая крошка… Не было только Майи. Хотя отец обмолвился, что она ещё в Реджо. При упоминании о сестре все почему-то сразу приуныли.
— В чем дело? Что вы от меня скрываете? — начал злится я.
Родители переглянулись.
— Она в порядке? — спросил я, смотря на них — Что вы молчите?
— В порядке — отозвался отец — Конечно. Наша девочка очень сильная.
Я шумно выдохнул.
— Так, и что это значит? — не понял я.
— Она выходит замуж, Дан — жена дотронулась до моей руки и тут же отдернула ее, словно обожглась — Чтобы спасти тебя, ей пришлось пойти на это…
— Чего?! — охреневаю я.
— Человек предоставивший запись попросил за неё Майю. Мы пытались найти другой выход, но его нет. А после последнего покушения на тебя, она согласилась стать его женой — объяснил отец.
Я еле сдержал матерные слова.
— Вы блин серьёзно позволили ей это сделать? — игнорируя боль в боку от ранения я вскочил — Как вы могли? Нужно всё остановить. Я не хочу, чтобы она ломала себе жизнь из-за меня!
— Поздно, сынок. Майя подписала брачный договор. В случае развода, она должна будет выплатить Матвею 20 миллионов долларов. У нас нет таких денег — печально сообщила мама.
— Что это за Матвей? Откуда он взялся? Откуда у него запись? — почти кричу я.
— Он хозяин квартиры, где погибла Лукреция — спокойно говорит отец — Присядь, успокойся.
— Я блин не хочу успокаиваться! — закричал я — Вы можете мне сказать, где моя сестра?
 
— Она у нотариуса, Дан — строго говорит мама — Прекрати истерику. Майя спасла тебя. Не вздумай ругать её за это.
— Ругать? Да тут убить мало! Зачем блин? Зачем? — истерю я не в силах сейчас успокоится.
Никки берет меня за руку.
— Тебе нельзя волноваться, швы могут разойтись — напоминает она с тревогой в голосе.
Я грубо вырываю свою руку.
— Я бы ни за что ей этого не позволил — стараюсь говорить спокойно — Как мне с этим жить теперь? Как?!
Ловлю сочувствующие взгляды родственников. Они меня жалеют. Меня, человека из-за которого Майя теперь станет женой непонятно кого. Б*.
Вот откуда эта непонятная тревога внутри. Это не мои эмоции. А её. Пытаюсь сосредоточиться на этой тревоге, и неожиданно чувствую ещё страх и боль. Стискиваю от злости зубы. Не хочу показывать свою ярость и почти выхожу из дома. На пороге сталкиваюсь с Майей.
— Что ты наделала? — задыхаясь спрашиваю я, схватив её за плечи — Зачем? Как ты могла…
Сестра опускает глаза, не в силах выдержать мой отчаянный взгляд.
— Так было надо Дан. Я не могла потерять тебя — тихо отвечает и так горестно вздыхает, что я уже хочу убить этого Матвея.
— Сынок, отпусти её — вмешивается отец, появляясь в прихожей.
Я подчиняюсь.
— Лучше бы я сгнил в этой тюрьме — говорю глядя на отца, и иду за Никки.
Мы поднимаемся с ней в комнату. Я долго смотрю на дочку, она лежит в кроватке и спит. Умиляюсь. Я отец. Не знаю, что я должен чувствовать. Но боль из моей души как будто бы уходит, и мне становится легче.
— На её месте ты поступил бы так же — осторожно говорит жена.
— Прости меня — смотрю на неё — Я нарушил свое слово…
Никки улыбается.
— Я давно тебя простила.
Мне становится плохо. Черт, я не достоин её. Сажусь на кровать, а потом откидываюсь назад встречаясь взглядом с потолком. Чувствую, что Никки ложится рядом. Гладит меня по щеке, а потом осторожно целует в губы. Соскучилась. Я отвечаю на её поцелуй, углубляя его. Оказываюсь сверху. Вижу как горят её глаза.
— Детка, я сейчас не могу, бок ещё болит… — сообщаю с улыбкой — Но как только поправлюсь съем тебя…
— Дан… — выдыхает она, когда я нахожу чувствительную точку за её ухом.
Я закрываю её рот ладонью в тот момент, когда Никки начинает стонать.
— Тише, Летти проснётся. Ты чего, от одного поцелуя так сладко стонешь… — смеюсь я, наблюдая за тем, как лицо моей жены становится пунцовым. Она закусывает губу и отворачивается.
— Сиськи больше стали да? — уточняю, нагло лапая её грудь.
Никки ударяет меня по рукам.
— Конечно, я же кормлю — шипит она.
— Ваще огонь теперь… — я задираю футболку — Кружевной лифчик? Давай снимем всё лишнее…
— Не надо… — слабо сопротивляется, но позволяет мне стянуть с себя футболку и расстегнуть лифчик. Всё летит куда-то в сторону.
— Красота… Обожаю натуральные сиськи — уточняю зачем-то и начинаю играть с сосками.
— Боже, Дан… — стонет она, закусывая губы — Что ты делаешь…
— Дразню тебя, женушка. Трахнуть не могу уж извини, а вот поиграть с твоими вершинами… — дальше несу какую-то лютую дичь вперемежку с дикими пошлостями, от которых краснею и сам. Но Никки нравится, она отзывается на каждое моё действие, хоть и шепчет стыдливо, чтобы я прекратил…
*
На следующий день я встречаюсь с Матвеем. Взял его номер у отца. Хочу лично поблагодарить его за спасение. И за Майю. Мы встречаемся с ним у нас дома и первым делом, когда он ничего не подозревая с улыбкой тянет мне руку для приветствия, с удовольствием впечатываю кулак в его наглую рожу. Избегаю носа, не хочу сильно калечить этого урода…
— О как — выдыхает он — Своеобразное спасибо, Антохин.
Трогает лицо, и морщится от боли.
— Я б тебя убил, но нельзя, не хочу снова сидеть — признаюсь честно.
— Ага — улыбается Матвей — Значит Майя уже нажаловалась тебе… Я думал она постыдится говорить о таком.