Кофе с молоком
— Надо так надо — равнодушно сказал я, переводя взгляд на больничные стены.
— Это правда? — её голос дрогнул.
— Что? — не понял я.
— Ты и Лукреция. Вы встречаетесь?
Я удивлённо посмотрел на Никки.
— Мне фотку прислали, ты обнимал её. У вас уже было, да? Дан, почему? Зачем ты так со мной?
— Блин, послушай, ты не должна об этом думать! — я внезапно разозлился — Ты могла потерять ребёнка из-за каких-то гребанных фоток! Черт!
Я встал и едва поборол в себе желание пнуть стул на котором только что сидел.
— Скажи мне, у вас всё серьёзно? Ты передумал на мне жениться? — не унималась она — Дан, я должна знать…
Я шумно выдохнул и взъерошил волосы.
— Я не должен оправдываться перед тобой — бросил я — Ты не можешь пока что дать мне то, чего я хочу. Пойми, я привык к регулярному сексу. Бросать тебя я не думал, но если ты против моих привычек, то я тебя не держу…
— Значит, ты с ней спал! — выкрикнула Никки — Пока я жду тебя дома ты кувыркаешься со всякими ш…
— Замолчи — я навис над девушкой, заставив её сжаться — Да, я не святой, и не собираюсь просить у тебя прощения за свои потребности. Можешь не выходить за меня, раз тебе так важна верность.
Я отстранился и вышел в коридор, быстрым шагом направляясь к выходу. Здесь, мне больше делать было нечего. Телефон ожил в кармане. Я посмотрел на имя звонившего и сбросил. Никки. Усмехнулся. Всегда знал, что серьёзные отношения это дерьмо, но не думал, что настолько. Мы ещё не женаты, а она уже мне предъявляет. Что плохого в том, что я несколько раз схожу налево? Тем более Лу такая аппетитная крошка и тоже хочет меня… Я вспомнил, как сжимал в руках её нежное тело, любовался её изгибами…
Я закончу начатое. Возьму её, и плевать на слезы Никки и мораль. Я подонок. Животное. Кобель. Всегда им был. Почему я должен отказываться от своей природы ради девушки, которую не люблю? Возможно, я вообще не умею любить. Слышал любовь та ещё зараза, она делает человека слабым и зависимым, заставляет забыть о себе и других, жить одним вдохом на двоих…
Передо мной всегда был пример родителей. Майя восхищалась ими, а я был шокирован, когда мой грозный и строгий отец бывший когда-то Барсом, рядом с мамой становился ручным котенком, преданно и счастливо заглядывая в её глаза… Он не мог жить без мамы, как и она не могла жить без него. Если было больно ему, то было больно и ей. Чужая боль была своей собственной. Это сложно понять, но они были счастливы находясь рядом как две половинки одного целого. Я в отличии от сестры, не мечтал о такой любви. Я её страшился. Мне не нужно чувствовать себя привязанным к кому-то настолько сильно. Я хочу быть свободным хотя бы в душе от этих оков. Отец говорил, что любовь к маме делает его сильнее, даёт смысл жизни и повод просыпаться по утрам. Мама же сказала однажды, что любовь не нужно бояться, её нужно принять в своём сердце. И если бы она сделала это сразу, то многих ошибок ей удалось бы избежать. Я не понял о чем это она, мама часто говорила загадками и переводила тему, стоило мне начать её расспрашивать. Было в её прошлом что-то такое, о чем она не хотела вспоминать даже спустя много лет.
Поэтому для меня любовь это лишь инстинкты, я не позволю никому залезть ко мне в душу, под кожу, в мозг… Я не хочу стать тенью самого себя, растворившись в другом человеке. Даже если этим человеком будет очень красивая девушка. Не надо. Я вполне доволен тем, что итак имею. На меня смотрят, меня хотят, сами вешаются на шею… А Никки, она либо смирится с таким раскладом, либо мы расстанемся. Всё просто, я приму любое её решение.
Дома мне пришлось рассказать родителям, что моя невеста в больнице. Они сочуствующе смотрели на меня, выражая беспокойство, а Майя даже не удостоила меня взглядом. Она злилась на меня за то, что я так поступаю с Никки. Напряжение между нами вновь стало осязаемым. Мне не нравилось чувствовать себя виноватым, но разговаривать с сестрой об этом я не хотел. Боялся опять сорваться, нарушить свое слово. Меня бросало из одной стороны в другую, настроение менялось по щелчку и я ничего не мог поделать с этим. Держать всё в себе с каждым днем становилось всё труднее, слишком уж взрывной и неуправляемый характер у меня был. И как я раньше с ним жил?
Помогал бокс. Отец рано отдал меня в секцию, не смотря на мамины протесты. Ей не нравилось, что я приходил домой избитый и измотанный тренировками. Но это помогало мне держать внутреннего зверя на цепи, усмирять его, не давая вырваться наружу. Я взрослел и удержать его становилось всё сложнее. Бокс уже не помогал. Я говорил с отцом об этом, спрашивал у него совета, он лишь сказал, что понимает меня, но я должен сам найти подход к самому себе. Научится понимать и принимать себя таким, какой я есть, не пытаться казаться лучше, не ломать себя в угоду другим. Я должен был найти точку опоры, равновесие и только тогда, внутренний зверь перестал бы терзать меня, он не рвался бы наружу, грозясь уничтожить всё вокруг…
Легко сказать. Я не знал в чем было моё равновесие. Как найти то, что заставит меня успокоится и не вести себя импульсивно и озабоченно? Я по-прежнему жил в одном доме с девушкой, которая мне отказала, пофиг, что она моя сестра! Может, если бы мы переспали, я бы успокоился и почувствовал себя лучше? Но нет, коровка выбрала светлую сторону. Она всегда была слишком правильной, до тошноты. Не умела веселиться и отпускать себя. Это меня раздражало. Очень. Я хотел показать ей, что она теряет, но Майя сразу же закрывалась от меня. Выстраивала между нами стену, обрывала нашу связь, иногда мне даже казалось, что ей ненавистна сама мысль, что я её брат близнец. Она предпочла бы расти одной, без моего влияния… Что ж, скоро её желание исполнится.
— Я не хочу, чтобы она училась в Турине — я шёл на кухню и услышал разговор родителей — Любой другой город, только не этот.
Голос мамы был взволнован.
— Успокойся, то, что он учится там ничего не значит — отец был как всегда спокоен.
— Не пойму, откуда она узнала? Зачем ей ехать туда. К нему?
— Они не знакомы. Ева, прошу тебя, прекрати накручивать себя. Если они познакомятся то ничего страшного…
— Костя! Ты себя слышишь? Они будут учится в одной группе! Конечно, они познакомятся! Я говорила с Мариной, она всё подтвердила…
— Олег не Тигр. Не надо думать, что он чудовище.
— Он его сын. Этого достаточно.
Отец шумно вздохнул. Я заглянул на кухню и увидел, как он нежно обнимает маму, глядя её по волосам.
— Всё давно в прошлом. Он не посмеет дотянуться до Майи. А Олегу нет смысла делать что-то. Он её брат. Двоюродный.
— Мне все равно страшно — еле слышно сказала мама — Сделай что-нибудь, запрети ей ехать туда, придумай любую причину…
Я спрятался за углом, переваривая услышанное. Так значит Майя будет учится в одной группе с нашим братом? И случайно ли она выбрала Турин? Что если они действительно знакомы и всё это время общаются? Я передумал идти на кухню и поднялся к себе. Олег Антохин. В сети я сразу же нашёл его страницу. Действительно, он учился в Турине. Фоток не много, но он определённо симпатичный парень. Чего только стоят пронзительные синие глаза…. Майи в друзьях у него нет, но это не о чем не говорило. Я задумчиво почесал подбородок. Ещё один брат. И почему мама боится их встречи? На неё это так не похоже, чего-то бояться. Странно…
8. Грубиян
— Нет, Майя, нет. В Турин ты не поедешь — жёстко сказала мама — Выбирай любой другой город, только не Турин.
— Почему? — спросила я, сжимая в руке документы — Я планировала в ближайшее время подать документы…
— Даже не думай, что я позволю тебе уехать — одним движением мама вырвала у меня из рук документы и бросила их на стол — Я не так часто тебе что-то запрещаю, но сейчас именно тот случай.
— Объясни пожалуйста в чем дело? — я нахмурилась и сложила руки под грудью — Я тебя не узнаю…
— В том колледже куда ты собралась поступать, учится сын одного очень нехорошего человека. Я не хочу, чтобы вы познакомились. Он может попытаться отомстить мне через тебя.