Гибриды. Пораженные Крыльями (СИ)

— Ты отбывала свое наказание в магической тюрьме, дорогая. — Баба Яга решила взять свои эмоции под контроль. Шок прошел, сменившись бушующим спокойствием. — Неужели ты думаешь, что, вернувшись из тюрьмы, тебя в рае примут с распростертыми объятиями?
— Примут. — Самоуверенно произнесла Ларетта. — Им не найти главу лучше, чем я! Я отдала всю свою жизнь, работая с не прекращающимся потокам бумаг и отправляя большинство смертников в рай, хотя им было самое место в Авирмот Роттеле!
— Я думала, что ворота в серый город открываются сразу же, как покойник покончил жизнь самоубийством… — Баба Яга покачала головой. — Или сам Сатана, правитель Паллариума, решает судьбу, вновь прибывшую в упокоенный мир душу. Как это было раньше.
— Раньше, мы действительно все решали с Сатаной. — Закусила нижнюю губу Ларетта. — Но те времена спокойствия и доверия пропали, когда одна из Детей Теней поклялась клятвой, став предательницей на долгие века, огородив себя от общества магического мира.
— И кто же, как не ты, заставил сестру произнести эту клятву? — Ларетта промолчала, а вожатая первого отряда продолжала свой монолог. — Видимо, ты так не жаловала ее, что хотела избавиться от еще одной сестры.
— У меня были все силы и полномочия для свершения задуманного. — Ларетта усмехнулась. — И я преуспела, раз мои крылья не окрасились в черный, как это случилось у Азриэля.
— Твоего приближенного, которому ты сама же и предоставила выбор? — Баба Яги приложила руку к голове, словно ее замучила ужасная мигрень. На самом же деле вожатая первого отряда опечалилась появлением бывшей главы Совета.
— Я намного продвинулась вперед, как в магии, так и в своем правлении. — Ларетта взмахнула крыльями, ненадолго поднимая свое тело над землей. — А ты все так же осталась приближенной Алины Павловны в этом тщедушном лагере, готовя отпрысков, не достойных магии, к великому, но, в то же время, и смертельному испытанию.
— Я не ставлю себе стандартов, как это делаешь ты. — Баба Яга не пыталась оправдываться, однако, она не любила, когда ей читали нотации. — И я с великим удовольствием расскажу Совету о твоем побеге. Посмотрим, как быстро твои крылья поменяют белоснежный цвет на черный.
Миша, как и все подростки — оборотни, слушал разговор, смахивающий на перепалку, двух знакомых людей. Ему сложно было сказать, кем считались Баба Яга и Ларетта до тюремного заключения последней. Возможно, они были подругами, но в это парень верил с трудом. Однако, Костилев точно мог понимать, что у этих двоих женщин существовало что — то общее, что когда — то сплотило их, но в то же время и разрушило, не оставив внутри ничего, кроме страдания.
Миша посмотрел на притихшего Ромку. Скрипун продолжал держать вытянутой руку, пальцы которой искрились магическим сплетением золотого и синего цвета.
— Витя, — Миша подергал за рукав друга, — цвет магических искр что ни будь означает?
Виталий Какашкин устремил свой взор на вытянутые пальцы Ромки Скрипуна. Он присвистнул, заставляя Мишу Костилева утопать в своей заинтересованности еще больше.
— Означает. — Ответил Виталий. — У нас на второй смене после первого Посвящения есть отдельный урок, который позволяет нам по учебнику определять тот или иной вид, излучающий у подростка магии.
— И какой же вид магии у нашего дорогого Ромы? — Миша скривился, понимая, как глупо в сложившийся ситуации прозвучит имя друг или приятель, не говоря уже о соратнике.
— Отступник. — Виталий произнес одно единственное слово, которое заставило Мишу поежиться. — И давно ты принял на себя роль отступника, Ромка?
— Когда понял, что план Марии суховат, а Департамент сделает все, чтобы истребить не только гибридов, но и большинство недостойной чистокровной нежити.
— И поэтому ты перешел на противоположную сторону? Хочешь развязать и так приближающуюся войну?
— Я занял нейтральную сторону, Витя. — Ромка продолжал верить в свои действия с еще большей уверенностью в голосе. — Когда грянет война, никто, кроме Совета не сможет встать на сторону сражающегося треугольника, полностью состоящего из смешанной нежити.
 
— Совет тоже станет участвовать в войне, как и Паллариум, если дела пойдут совсем плохо. — Резонно заметил Игорь, вставив свое заключение в нарастающий разговор, приближающийся к массовой драке. — Ты окажешься в эпицентре войны, не имея возможности соскочить с нее, убежав или спрятавшись в безопасное место.
— Я не собираюсь убегать! — Нечеловеческим голосом выкрикнул Ромка. — Я не трус!
— Ты не трус, — Виталий хмыкнул. — Ты — предатель. Это еще постыднее, чем быть трусом.
— Я заступник! — Ромка угрожающе направил раскалившейся до предела магические пальцы на Виталия. — И я докажу тебе это, когда уничтожу вас обоих. — Ромка посмотрел на притихшего Михаила, пытаясь принять голосу всю серьезность, на какую он только мог быть способен в сложившейся ситуации.
Виталий Какашкин с усмешкой посматривал на светящиеся пальцы. Он подмигнул Михаилу Костилеву, словно понимая всю бессмысленность затеваемой Ромкой затее. Витя вытянул вперед свою правую руку, принимая подобным образом вызов. Его пальцы стали блестеть золотым свечением. Такое свечение Миша уже видел, когда в тело его друга вселилась та, кого Алина Павловна прозвала Драннирой. У Миши по спине пробежали мурашки. Он боялся за друга, понимая, что в магической перепалке, не имея способностей, не сможет помочь Виталию. Это не обычная драка, а магическое состязание!
— Начинай. — Без эмоций призвал Виталий Ромку.
— Вот так просто? Без каких — либо условий, ты хочешь начать драку? — Засмеялся Ромка.
— Условия оговаривают неудачники, к которым я не имею никакого отношения. — Серьезно ответил на выпад Ромки Виталий.
— В таком случае, действительно начнем негласную войну. — Согласился с Виталием Ромка. — Победитель…
— Победитель имеет возможность захватить в плен одного из учеников первого отряда. — Перебила Ромку Ларетта. — Мы обязаны держать планку высоко поднятой, стараясь не отпускать ее ниже плинтуса.
Баба Яга неохотно кивнула, хоть и считала, что нельзя вот так просто взять и отнять у нее одного из оборотней. А что, если это будет новенький? Первогодка? Впервые проходившей Посвящение, не получившей не только силы, но и крылья? Вожатая была ответственной за всех, кто в течении смены находился под ее крылом опеки. Она не ущемляла их права, пытаясь отдавать столько же любви, сколько отдавала своей внучке, которую оставила в лагере, не разрешив ей отправиться вместе с первым отрядом, хотя та и принадлежала к оборотням.
— Хорошо, — наконец согласилась Баба Яга, давая свое добро на захват одного воспитанника в плен, — коль так хочет Роман Скрипун. Однако, если выиграем мы, я забираю тебя, Ларетта, придавая твои способности полноправному суду.
— Да начнется битва. — Ларетта хлопнула своими крыльями.
— Справедливая битва. — Добавила Баба Яга, всеми силами заставляя себя не хлопать в ладоши.
Игорь, конопатый, рыжий паренек, отодвинул Мишу на безопасное расстояние. Вскоре, там, где стояли Виталий и Роман, никого не было. Даже Ларетта и то решила взлететь как можно выше, дабы избежать попадания на свои драгоценные крылья заклинания, испускаемых из пальцев двух подростков оборотней.
Маша не находила себе места от беспокойства. Ее бабушка со скандалом оставила внучку в лагере, в то время как сама Баба Яга вместе с первым отрядом ушла в традиционный поход на Лысую Гору. Девушка медленно расхаживала в морозной хижине Лешего. Морозная хижина имела свое, данное от Лешего название, но Маша, решила называть ее по-своему, ставя свои правила и пытаясь иметь хотя бы здесь возможность называть вещи своими именами. В первое время Леший пытался приучить Машу к послушанию, но спустя некоторое время, от безнадежности, махнул на внучку своей возлюбленной рукой, мудро отступив на второй план.
Перехват Крови медленно, но, верно, вступал в свои права, неизбежно приближая игру с каждой прожитой минутой все ближе и ближе. Маша не волновалась, прекрасно зная о своих привилегиях. Баба Яга ни за что не впишет ее имя в число отстающих учеников. Маша же на этот раз попытается всеми силами заполучить крылья. Ей нужна магия для проведения запланированной грани.