Гибриды. Пораженные Крыльями (СИ)
Маша считала несправедливым, когда все дети, будь то ненавистные гибриды или чистокровная нежить, уезжали домой после окончания смены, она оставалась в лагере. Всегда отрезана от мира людей. Никогда не покидала территорию лагеря. И никогда не жалела о содеянном.
Маше не нужна была карта лагеря. Выйдя из избушки и оказавшись на воздухе, девушка направилась на знакомую и облюбованную опушку, находящуюся на окраине леса. Здесь летом резвятся обычные дети, которые приезжают в лагерь по путевкам, что приобретают им заботливые родители. Иногда Маша завистливо смотрит на игры детей, прячась в зарослях небольших кустарников. А осенью сюда приходят нежить для получения своих долгожданных крыльев. Лагерь открывает врата в конце мая, и закрывает их в первых днях зимы. При открытых воротах, Маша могла бы выбираться в город самостоятельно, но она еще не освоила возможность создания собственного двойника, который передавал бы все ее привычки и качества во время отсутствия оригинала. Раньше девушка проводила подобные опыты, но двойники оказывались с изъянами, причем легко заметными. Приходилось от таких существ избавляться, прекрасно понимая, насколько палено было оставлять их в присутствии бабушки.
Маша сжала от несправедливости кулаки на обеих руках. В прошлом году девушка потеряла свои крылья. После шутки Какашкина, они просто отвалились от тела девушки. Теперь никто, кроме Комитета, не захочет с ней иметь дела. Многие посчитают, что Маша не планирует возвращаться в лагерь. Но они еще не знают: девушку так просто не сломить. Она даст о себе знать и отыграется на игре со всеми предателями сполна. Получить заветные крылья мечтает каждый, и Маша не является исключением.
Девушка улыбнулась. Она уже предвкушала вкус приближающейся свободы! Ее ничего не остановит. Она будет биться до конца, ведь придя в Департамент, комитет получит неслыханные привилегии, о которых пока что приходилось подросткам, входящим в Комитет, только мечтать.
Маша подняла глаза к небу. Знакомые верхушки берез, осиновиков и кленов зашелестели, будто приветствовали девушку. Прохладный осенний ветерок окутывал Машу, создавая ощущения домашнего тепла. Девушка в лесу чувствовала себя как дома. Вот бы раскрыть крылья и полетать…
— Ты опоздала. — Маша прикрыла лицо ладонью, не оборачиваясь на приближающиеся шаги.
— Всего на пару секунд. Не велика беда. — Ответила подруге Ангелина.
— Я слышала, что в этом году пятого отряда не будет. — Начала Маша. — Это правда?
— Да. Алина Павловна провожала нас до зловоротни. — Подтвердила слухи Ангелина. — Жаль, конечно, но…
— Ты мне лучше вот что скажи. — В своей манере перебила подругу Маша. — В лагере действительно нет гибридов?
— Мы приехали самыми последними. Я не знаю точно, но в автобусе присутствовали трое. Алина Павловна давала им таблетки. Вычислить их будет достаточно непросто.
Ангелина ривер неспроста входила в состав комитета. У нее имелись нерушимые связи с серым городом призраков и неуспокоенных душ Авирмот Роттелем. Именно из-за этого Ангелина считалась чуть ли не самой приближенной к Маше особой. Конечно, девушка была не без изъянов, но Маша терпела все ее выходки. За все рано или поздно приходится платить.
— Кто?
— Брат и сестра Костилевы, и наша дорогая Виктория. Возможно, еще пара тройка мне неизвестных.
Маша скривилась, услышав имя Вики. Она подумывала изгнать ее из Комитета. Чем раньше, тем лучше. В прошлом году у девушки появились крылья, но, как оказалось, она скрывала правду о себе. Комитет принимает лишь чистокровную нежить и тут такое фиаско. Крылья девушки из белых превратились в черные. Вскоре и вовсе отпали. Однако, Вика обладала сведениями, которые могли здорово помочь Маше при исполнении очередного плана распада всей вышестоящей верхушки.
— Ирка решила вернуться на этот раз с братом… — Маша покачала головой, отгоняя от себя назойливых мошек. — И кто он?
— Его зовут Миша. На год или на два года младше своей сестры. Дружит с Какашкиным и временами пересекается с Викой. Поговаривают, что они вдвоем на всем ходу могут устроить мощнейший взрыв, а в лагерь их отправили для испытательных работ. Но я не думаю, что эта истинная причина, по которой их отправили в лагерь в этом году.
— Я ей не доверяю. — Огрызнулась Маша. — Ни Ирке, ни Вике.
— Ты не оставила свою идею… вернутся в лагерь? — Осторожно поинтересовалась Ангелина.
Ангелина понимала, насколько странно прозвучал ее вопрос на территории лагеря. Но девушка также знала всю сложившуюся ситуацию, произошедшую в предыдущие годы с Машей. Бабушка могла не отпустить девушку на смены и предстоящую учебу. Маша могла сделать вид, что она отстранена от всего, но предводительница Комитета не могла стоять в стороне.
— Нет. Я хочу принять участие в игре. У меня грандиозные планы, которые никто не помешает мне осуществить. — Маша осторожно схватила Ангелину за волосы и слегка их приподняла, шепча девушке в ухо. — Скоро свершиться мое правосудие. Пусть все узнают какого это: потерять крылья. Пусть все почувствуют ту боль, которую почувствовала я. Найди мне достойного гибрида или ты поплатишься своей жизнью.
Маша отпустила Ангелину. Девушка ушла, не оглядываясь. Ангелина потерла затылок. Хватка Маши оказалось достаточно мощной для девушки. Спустя минуту Ангелина тоже поспешила уйти с поляны.
Обе девушки не заметили Лешу. Он недовольно покачал головой. Парень слышал весь разговор. Как жаль, что для этого ему не пришлось прятаться. Призраков, обитающих в лагере, видят лишь некоторые дети, которых с каждым годом становиться все меньше и меньше. Никто не верит в потустороннюю сущность. И зря.
Ночь, по своему обыкновению, угрюмо заявляла на лагерь свои права. Медленно темнело небо, солнце неохотно скрывалось за уходящий горизонт. Мише здесь все казалось в новинку: шутки, которые пускали между собой оборотни, распорядок дня, который делился на подъем, завтрак, немного свободного времени и уроки нежити, вечер.
Костер становился символом окончания удачного дня смены. На костре собирались все отряды. Вожатые рассказывали истории из своей жизни. В свою очередь желающие могли поговорить о своих невероятных приключениях в мире людей.
Ужинать ребята решили прийти в общую столовую. Мрак Мракович, узнав, что подопечные пойдут ужинать в столовую, недовольно ухал и ахал. Виталий присмирил суккуба, вылив ему на голову ведро холодной воды. Суккуб завизжал невообразимым визгом и поспешил спрятаться в камине.
— На крышу полез, греться. — С деловитым видом прокомментировал Виталий, прислушиваясь к звуку, раздающемуся в камине.
— Так солнце же село. — Миша смотрел на камин вместе с другом.
— Суккуба греет не солнце, его греют крики мучеников Бабы Яги. — Виталий подмигнул другу, поманив его на выход из дома.
Лифт в лагере — загадочная штука. Вниз спускается на максимальной скорости, а вот поднимается безумно медленно. Пока они ехали в лифте, Миша насчитал с момента захода в лифт и до момента выхода из лифта, десять минут.
Уже по дороге к столовой, Миша продолжил расспрашивать друга о жизни в лагере. Ему было интересно абсолютно все. Местами парень вздрагивал. В лагере постоянно кто — то кричал.
— А что это за крики такие?
— Крики. — Виталий пожал плечами. — Обычные крики подростков нежити, что застряли навсегда в лагере и томятся в заброшенном колодце недалеко на границе лагеря.
— Тут есть и колодец? — Удивился Миша.
Виталий кивнул, а Костилев в свою очередь пропустил через себя очередной толчок в спину. Толчки в спину явление неприятное. Миша решил для себя, что выбираться за территорию своего отряда кроме столовой, он не будет.
— А почему Мрак Мракович не может носить нам обеды домой? — Поинтересовался друг.
— У меня химикатов не хватит. — Ответил Виталий. — Суккуб за каждое поручение просит свою плату. В прошлом году я запас химикатов ровно настолько, чтобы мне хватило лишь на крайнюю помощь Мрака Мраковича.