Золото для Дракона

С одной стороны – надо бы.
Потому что дракон, зараза такая, явно был в гоне и явно не на сдерживающих лекарствах, а это запрещено законом. И где, как не здесь, в Академии, должны это понимать. Ясное дело, что дракон здесь не учился, потому что чистокровный. Тут одни полукровки сидят. А чистокровные в своих замках воспитываются. Ну, или, может, не в замках… Может, у них свои закрытые заведения есть. Нам, людям не приближенным к драконам, многое неизвестно.
Тут мне приходит в голову, что я с некоторых пор к драконам очень даже приблизилась. Особенно к одному. И особенно некоторыми частями… Но, конечно, все равно, толком ничего узнать не удалось за те три дня, что мы провели в его пещере. Только несущественные для общего развития вещи. Как пахнет, как держит, как шепчет во время того, что делает со мной: «Золото, мое золото…».
От воспоминаний тело моментально зажигается, а я с досадой ускоряю шаг. Проклятый дракон! Сильный какой! Все никак отраву из крови не вывести!
И поэтому я склоняюсь ко второму варианту. Никому ничего не говорить. Плевать мне на то, что где-то летает бешеный дракон.
Главное, чтоб не узнали, что он со мной побесился. А то будет мне слава даже не на всю Академию, а на весь мир. Это бабке Катаржине повезло, что никто не в курсе был ее маленького пикантного приключения.
А я не настолько везучая.
Макнут в грязь по саму макушку, папаша озвереет и вовсе от меня откажется. Нрав-то у него бешеный, драконий.
Так что, как бы мне не хотелось оградить мир от сошедшего с ума дракона, но своя рубашка ближе к телу.
Пусть другие ловят.
К тому же, ему в любом случае ничего грозить не будет.
Так, пожурят за испорченную девчонку.
Дракон же. Соль мира, чтоб его.
И вот всегда я знала, что мое колдовское мастерство (хотя, это я хватанула, конечно, про мастерство, чутье, скорее, которое тренировать и тренировать), гораздо глубже и сложнее, чем мне казалось!
Потому что наколдовала я материализацию своих мыслей!
Иначе как объяснить появление на узкой дорожке между корпусов высокой, массивной фигуры, чьи экономные неторопливые и уверенные движения въелись в мышечную память тела, кажется, до конца дней моих?
 
Глава 8
 
Мне вот интересно: в древних сказаниях так же себя рыцари чувствовали, которые дракона шли воевать?
Идет он себе, значит, идет… Думает, может, о том, что сейчас в какую-нибудь харчевню заскочит, бражки попьет… Служаночку, там, потискает… Проведет время с пользой, короче говоря. А потом и домой можно. И, главное, врать по пути, что дракона поборол…
В общем, самые благостные мысли. А тут – РАЗ! И дракон!
На твоем пути!
Стоит!
Смотрит!
И глаза его все ярче и ярче загораются! Желтым страшным огнем!
В этот момент рыцарь, если он не трус, должен был смело целить копье и бросаться на дракона. Это если не трус и дурак.
А, если трус и дурак, то на землю валиться и латы от страха мочить.
А, если не трус и не дурак, то разворачиваться и бего-о-ом…
Короче говоря, я на бегу уже додумываю, кто я по категории рыцарей.
Слышу за спиной тяжелые удары ног, обутых в массивные сапоги, о гравий дорожки, хриплый повелительный рык, приказывающий мне остановиться, но даже и не думаю подчиняться.
Потому что не дура. Ну, может, немного…
Ноги-то все же подгибаются в ответ на его рычание. И совсем не от страха.
Но голова рулит и управляет телом, не давая сойти с ума от ужаса и навалившихся фантомных воспоминаний.
Да что там – фантомных? Мы распрощались только день назад! Да у меня все тело в его отметинах! Вся кожа в следах от его ласк! И между ног – мозоль, не иначе!
Очень странно, что после этого так хочется… Остановиться???
Нет! Нет, Катаржина Касси! Это в тебе еще память тела говорит! Уймись и беги! До общежития добежишь, а там привратник!
Почему-то я уверяю себя, что именно там возможно мое спасение.
И бегу.
Как маленький зайчонок от волка.
И практически добегаю, но на последних метрах нога подламывается, и я падаю на дорожку.
 
Упираю руки перед собой, потому что гравий – да с размаху – ой, как больно!
Но меня тут же вздергивают вверх, прижимают к жесткому телу и хрипло рычат в ухо:
– Попалась, золото…
Я только выдохнуть успеваю, в голове карусель, сил сопротивляться не хватает, пальцы вцепляются в жесткие предплечья, обтянутые какой-то грубой, похожей на кожаную, материей.
И через секунду уже вишу, прислоненная спиной к зеленой высокой изгороди, беспомощно болтая ногами, и смотрю в желтые страшные глаза своего дракона.
Нет, не моего… Или моего? После того, что между нами было?
Глупые мысли, несвоевременные…
Он держит меня одной рукой, легко так, прижимается, лицо его близко.
Слишком! Слишком близко!
Я начинаю задыхаться, его запах, к которому я даже привыкла за три дня нашего совместного… хм-м-м… времяпрепровождения, обволакивает по-новой, давит, лишает рассудка.
Я только бессмысленно раскрываю рот, как рыбка, пытаясь хотя бы горлом захватить побольше воздуха.
Глаза дракона наливаются немыслимой золотой силой, а затем он резко прижимается ко мне своими жесткими губами.
И-и-и… Все.
Вот просто ВСЕ.
Больше никаких мыслей, никаких сил, никакого воздуха.
Только он.
Его вкус, его одуряющий запах, его напор. Его сила.
Я сдаюсь сразу. Моментально. Тянусь к его плечам, обхватываю, он рычит, продолжая терзать мои губы, усиливать давление, а затем резко подхватывает и сажает себе на бедра. Я тут же, уже привычно, обнимаю его ногами.
Чувствую, как дракон мощно упирается прямо в мою промежность своим тяжелым орудием, и это так правильно, так привычно уже! Так нужно…
Вообще, все, что он делает, правильно. Все, что происходит – естественно.
Для меня. Сейчас.
И для него.
И меня не волнует совершенно, где мы находимся, кто нас может увидеть. И что будет дальше, тоже не волнует.
Как и то, что вообще виной происходящему безумию – моя глупость и слабость перед его напором, знаменитая драконья слюна, от которой любая одуреет, или все в комплексе.
Важно то, что мне хорошо. Так хорошо, как никогда раньше не было. Пожалуй, кроме тех трех дней у него в пещере.
– Золото, мое золото… – он рычит, кусает мою шею, обновляя свои следы, – сла-а-адкая…
И я радостно и с готовностью вторю ему своим стоном.
– Прошу прощения, господин Ассандр…
Голос привратника заставляет нас замереть.
Дракон с рычанием отрывается от моей шеи, оскаливается на полупрозрачную фигуру, невозмутимо парящую в паре метров от нас:
– Что?
– Вас требует к себе ректор Гронних.
– Буду через пять минут.
Привратник сухо кивает и исчезает. И вот интересно, почудился ли его укоризненный взгляд, направленный на меня? Скорее всего, нет.
Я, все еще находясь в дурманном состоянии, уже понемногу начинаю осознавать произошедшее. И основная, самая ужасная мысль – теперь про мою порушенную добродетель узнают в Академии. И где я после этого окажусь? Хорошо, если дадут возможность тихо жить под присмотром родственников (вот папаша-то обрадуется). А, скорее всего, как опасную особь, не умеющую контролировать свои порывы (и, как выясняется, не только магические, спасибо тебе, дурная наследственность бабки Катаржины), меня просто упекут в маленькую комнату где-нибудь в доме призрения, и будут извлекать только в минуты необходимости. Может, и учить даже будут…
В любом случае, здесь я не останусь. Потому что это позор какой, ужасный позор! Связь студентки с… А кто здесь мой дракон, кстати? Какую должность имеет?
И почему это должно меня занимать?
– Никуда не уходи, золото, – дракон внимательно изучает мое выражение лица, вдыхает мой запах и с видимой неохотой отпускает на землю.
Я прислоняюсь к зеленой стене, не в силах сдержать дрожь в ногах.
Понимаю, что все еще основательно не в себе.