Я тебя не дам в обиду, я тебя обижу сам (СИ)

— Может, все-таки скорую ему вызовем?
— И что? Пусть поставят сына Невского на учет? — фыркнул Владлен, понимая, что поить парня нет ни смысла, ни возможности. — Не знаю, что за говно он принимал, но его вскоре отпустит. Пока понаблюдаем. Принеси плед, будь добра.
— Конечно! — с готовностью ответила женщина и выскочила за дверь. Вернулась через минуту с большим пушистым покрывалом. — Еще что-нибудь?
Владлен не нашел в себе силы ответить, только головой покачал.
— Ладно, тогда я в зале буду. Если что, звони.
И она упорхнула, прикрыв за собой дверь.
Закутав мальчика в плед, мужчина тяжело опустился в свое кресло, хмуро глядя в окно.
Олег вряд ли обрадуется, но все-таки он не мог не знать, чем занимается его отпрыск. Наверняка в этот клуб и посылал, потому что рассчитывал, что Владлен будет следить за чистотой. Только вот Кирилл накачался наркотиками где-то за пределами клуба.
Ладно, минус проблема.
Теперь та ночь на прошлой неделе… Допустим, про его легкомысленность отец тоже знал. Да и не ребенок ведь уже совсем! На вид двадцать два года…
На улице стремительно темнело, ноябрь омывал город слезами, и под мерную барабанную дробь капель по стеклу Владлен даже умудрился задремать в кресле, потому как очнулся от того, что на колени ему приземлилась чья-то обтянутая джинсами аппетитная задница.
— Привет, — прошептал игривый голос над ухом, опалив дыханием кожу.
— Слезь с меня, — поморщился мужчина, пытаясь отодвинуть от себя парня, — от тебя несет аптекой. Что ты принимал?!
— Принимал желаемое за действительное, — ехидно отозвался парень, потираясь бедром о пах Владлена, — я в порядке, уже отпустило, так что…
— Так что мы едем к твоему отцу, — грубо оборвал его мужчина, резко поднимаясь на ноги, так что Кирилл едва ли не шлепнулся на задницу, и, вопреки ожиданию, совсем не испугался его слов.
Только рассмеялся, закатив глаза.
— К отцу? И что? Думаешь, он меня отшлепает? Кулачком показательно потрясет еще и ножкой топнет?
— Посмотрим, — хмуро отозвался Владлен.
Но, к сожалению или к счастью, Кир оказался прав. Когда спустя час они предстали перед судом в лице отца опороченного «ребенка», тот только вздохнул, как разочарованный родитель, дитя которого заявило, что Микеланджело — это черепашка-ниндзя, та что с оранжевой банданой.
— Послушай, Влад, — ровным тоном произнес Олег, отведя друга в сторону и усадив на диван, — я хорошо знаю своего сына. Мы прошли тяжелые периоды его взросления, и уж кому как не мне знать, что чем больше его давишь, тем сильнее он сопротивляется.
Кир, который все это слушал, развалившись в кресле, только громко хмыкнул.
Олег мазнул по нему незаинтересованным взглядом и, достав из минибара бутылку рома, налил немного в стакан, протянул Владлену.
— Так что то, что случилось, не твоя вина. Это я должен просить прощения, а не ты. Порой мой сын бывает невыносим.
Владлен хотел возразить, но Олег не позволил. Налил себе, сел рядом и, сделав глоток крепкого алкоголя, добавил:
— А вот наркотики уже хуже. Это мне не по душе… Это порочит честь, выставляет нашу семью в плохом свете, а уж если про это узнают журналисты, то на моей карьере можно поставить крест! Не говоря уже о том, что это попросту вредно…
Он размышлял хладнокровно, но Владлен сам весь похолодел. Он смотрел на этого мужчину и никак не мог осознать, что на самом деле совсем его не знал. Сделав глоток алкоголя, он поморщился. Театр абсурда какой-то.
Потом перевел взгляд на иронично улыбающегося Кира, понимая, что был прав. Самый обыкновенный мажор, наслаждающийся вседозволенностью. Ничего особенного в нем не было, кроме соблазнительного тела и смазливого личика. Похотливый, бесстрашный богатенький мальчик, который лет через тридцать, — если доживет, — превратится в отца — расплывшегося бульдога с отвислыми щеками и бесцветными помутневшими глазами.
Это пока он молодой и красивый, думает, что все ему подвластно…
На лестнице раздались приглушенные шаги, и Владлен с трудом отвел взгляд от Кирилла, уже готовый встать, чтобы поприветствовать жену Олега — Елену, но это оказалась не она.
 
— А это… — хозяин дома устало помассировал пальцами виски, прикрыв глаза, — наш сенешаль{?}[(франц. sénéchal, от позднелат. siniscalcus — старший слуга), во Франкском государстве в 5-8 веках главный управляющий королевским дворцом]…
— Дворецкий, — ехидно вставил Кир таким ядовитым голосом, что Владлен вздрогнул, будто кислоту плеснули ему в лицо.
Но, впрочем, на язвительного мальчишку он даже не посмотрел, до неприличия долго изучая застывшего на нижней ступени роскошной лестницы еще более роскошного молодого мужчину.
На самом деле Владлен себя потом даже мысленно поправил. Вряд ли к прислуге можно было применить такое слово. Да, мужчина был красив. Лет тридцати, гладко выбритый, с симметричными благородными чертами лица и ясными внимательными глазами человека, привыкшего подмечать детали. Взгляд буквально приковывала его горделивая осанка и атлетический разворот плеч.
Мужчина, скрывая неловкость, несколько экспрессивным движением поправил манжеты своей белоснежной наглухо застегнутой рубашки, привлекая внимание к изящным рукам, и Владлен не сдержался. Ему показалось жизненно необходимым коснуться его кожи…
Резко поднявшись на ноги и сжав сильнее стакан с янтарным ромом в левой руке, он шагнул вперед, протягивая сенешалю правую руку.
Тот несколько даже удивился, но это удивление можно было прочитать в одном лишь едва уловимом изгибе брови.
Мягкая выученная улыбка скользнула по его губам, он сам сделал шаг вперед, спускаясь с лестницы и пожимая протянутую ладонь.
Рукопожатие его было в меру крепкое, взгляд — прямой, но Владлен, что парадоксально, не чувствовал в этом взгляде никакого вызова, никакой природной агрессии по отношению к человеку своего пола, никакого духа соперничества. Мужчина смотрел кротко, смиренно и был до того невозмутимым, что и окружающим передавал частичку своего спокойствия.
— Владлен, — представился он, глядя сенешалю в глаза. Тот чуть склонил голову и ответил:
— Приятно познакомиться. Меня зовут Алексей.
И мягко высвободил свою руку, потому как странный гость, судя по всему, сжимал ее слишком долго.
— Ну, раз вы уже познакомились, — Олег как раз подошел ближе, и Владлен, чтобы скрасить неловкость, сделал глоток алкоголя, украдкой наблюдая за событиями, — то я бы попросил тебя, Влад, остаться сегодня на ночь. Время позднее, мой сын тебе сегодня доставил немало хлопот. Поужинай с нами, Антонина как раз приготовила чудесное рагу.
— Я… — мужчина даже, наверное, отказался бы, но не нашел повода, да и с Киром хотелось прояснить все до конца. Хотя, основная причина была в том, что он пытался разобраться в своем интересе к Алексею, а на это требовалось время. Сенешаль оказался крепким сладким напитком, который раскрывался не с первых мгновений. Его хотелось распробовать на вкус. — Конечно, если я вас не потесню.
— Что ты! У нас гостевая пустует, да и одиноко за столом! Ты же знаешь мою жену, она любит потрещать о всяком… Ты, наверное, хочешь освежиться? Алексей, проводи гостя в его спальню и проследи, чтобы у него было все необходимое! А я пойду разыщу Лену. Она, должно быть, в саду.
Владлен ничего не успел возразить. Он тут же впился взглядом в сенешаля, который все это внимательно слушал, заложив руки за спину, а в конце только вежливо кивнул.
Олег хлопнул гостя по спине и ушел куда-то вглубь дома, и Владлен, оставшись практически наедине с заинтересовавшим объектом, принялся бессовестно рассматривать аристократические черты его лица, густые и чуть вьющиеся темно-русые с медовым отливом волосы и тонкую шею.
Парень, впрочем, тоже его изучал те несколько секунд, что они провели в неловком молчании в отсутствии хозяина.
О том, что они «практически» наедине, им поспешили напомнить.
— Кхм, ну и как, Влад? Я оказался прав? — хмыкнул Кирилл, подходя ближе. — А устроил тут игры в благородного рыцаря без страха и упрека! Ты еще замуж меня позови за то, что трахнул!