Я тебя не дам в обиду, я тебя обижу сам (СИ)

Кир только снова рассмеялся весело и зло.
— Унизить? Мне нет смысла унижать того, кто унижается добровольно! Он преданный, как собака, Владлен! Ты же не думаешь, что хозяева намеренно унижают собаку, заставляя ее ложиться у ног, а не рядом на диван?..
Мужчина от такого сравнения даже дар речи потерял. Сравнивать Алексея с собакой? Почему? За что?..
Он стоял, оглушенный, глядя на забавляющегося мальчишку, и не понимал, как можно быть таким жестоким по отношению к тому, кто зависит от тебя.
Разговаривать с Киром не хотелось. Сейчас он испытывал к этому малолетнему прожигателю жизни и папиных денежек, к своим двадцати трем годам изведовавшему все пороки на свете, только безграничное презрение.
Натянув свои джинсы, Владлен накинул на плечи рубашку и, не застегивая пуговиц, вышел из спальни.
Дом еще был погружен в блаженную дремоту, только на первом этаже тихо звучал фоном телевизор, да едва слышно шумел миксер.
Мужчина направился туда, на ходу пытаясь привести себя в божеский вид.
Алексей обернулся на него, не переставая что-то взбивать в большой миске, и слабо дернул уголками губ, но в этой его кроткой улыбке было столько горечи, что Владлену стало еще более совестно. Он взобрался на высокий барный стул, придвинутый к островку посреди кухни, сосредоточенно наблюдая за сенешалем.
Он хотел извиниться, но не знал, как.
— Сильно замело двор? — наконец-то спросил он, рисуя пальцами круги на столе.
Алексей выключил миксер, перелил смесь в уже подготовленную разъемную форму и тихо ответил:
— Я расчистил. Двор свободен. И я смел с вашей машины снег.
Владлен застыл, не зная, как на это реагировать. А может, Кир прав? Может, действительно в этом смысл жизни сенешаля?..
— Спасибо, — неловко пробормотал он.
Мужчина кивнул и поставил форму в духовку, а потом спросил:
— Кофе?..
— Да, — уже спокойнее отозвался Владлен и добавил: — Не выпьете со мной?
Алексей, который как раз насыпал в фильтр холдера заранее перемолотый кофе, вздрогнул и просыпал на стол немного. Закусил губу от досады, тут же оставляя в покое холдер и бросаясь к мойке за тряпкой.
Непривычно было видеть его суетящимся, но это почему-то вызвало у Владлена улыбку. Он понимал, что вывел парня на эмоции. Подумать только, он не смутился, когда застал их в одной постели, но растерялся, когда ему предложили кофе! Видимо, его действительно держали на очень длинной дистанции…
Робко взглянув на гостя, будто желая убедиться, что тот не шутит и не издевается, Алексей провел рукой по своим безупречно уложенными волосам и тихо произнес преисполненным достоинства голосом:
— Конечно.
Он аккуратно пересыпал кофе из фильтра на одного человека в фильтр на двоих, досыпал еще немного и вставил холдер в варочную группу. Поставил две одинаковые белые чашки и нажал на кнопку.
Владлен подпер голову рукой, с наслаждением наблюдая за сосредоточенным мужчиной. На его профиль действительно было приятно смотреть, пусть даже можно было заметить, что лицо его несколько осунулось, черты заострились, еще сильнее выделяя скулы, чуть впавшие щеки и прямой нос, гармонично переходящий в линию губ, гладко выбритого подбородка, шею, с четко выделяющимся кадыком.
Наконец он поставил две кофейные чашки на стол и сел, но не напротив гостя, а рядом, на соседний барный стул и, точно не зная, куда себя деть, принялся с чрезмерным интересом изучать столешницу.
Полюбовавшись дрожащими ресницами, Владлен вдруг понял, что ему ужасно хочется поймать пронзительный взгляд прекрасных карих глаз и потому он решил, что стоит начать разговор.
В голову ничего не приходило, и он осознал, что, пусть по натуре был отнюдь не робкого десятка, рядом со столь интересным мужчиной окончательно растерялся.
— Вы… — промямлил он, так и не придумав, что сказать, но Алексей почти с надеждой вскинул на него глаза.
— Да? — на выдохе спросил он, и этот вопрос, который на деле был едва слышным, в нерушимой тишине показался громким отчаянным криком.
Владлен сделал глоток обжигающего крепкого кофе, судорожно соображая, о чем можно было бы завести разговор, неотрывно глядя в умные светло-карие глаза.
 
А сенешаль, вконец смутившись, так и не притронувшись к своему кофе, будто был готов уже уйти.
Это заставило Владлена сказать хоть что-нибудь, и он выпалил первое, что пришло в голову:
— Вы сами украсили дом?
— Да, — мгновенно отозвался Алексей, вцепившись пальцами в свою чашку. — Нравится?
— Очень. Наверное, было трудно?
— Мне помогала Ксюша, — тепло отозвался мужчина и наконец-то поднес чашку к губам. Сделал глоток, прошелся языком по чувственным розовым губам…
Владлен весь задрожал от вожделения, прострелившего его тело вдоль позвоночника.
Он с трудом перевел дыхание, зачарованно глядя в лицо своему помешательству, искренне недоумевая, как это он раньше не замечал, насколько потрясающе красивы уже зрелые мужчины. Раньше-то только на мальчиков молодых зарился, на их гладкую кожу лица, на нежные еще не утратившие подростковой мягкости тела, на звонкие голоса…
Нет, все это пустое.
Вот Алексей был взрослым мужчиной, явно старше тридцати лет. Он хорошо выглядел, обладал природным обаянием, но в нем четко прослеживалась эта созревшая выдержанная мужественность, восхитительная, как дорогой алкоголь.
Владлен никогда ранее не замечал за собой любовь к чему-то столь невероятно утонченному, и его даже несколько пугало это настойчивое желание обладать чем-то подобным. Кем-то…
Пораженный собственной слабостью, которая оказалась сильнее его, он вдруг рывком подался вперед, обхватывая сенешаля за шею, сжимая пальцами безупречно уложенные волосы на затылке, и крепко поцеловал в распахнутые от удивления губы, которые свели его с ума.
Алексей в инстинктивном порыве схватился за его плечи, чтобы не упасть, и вдруг застыл, испуганный столь внезапным порывом.
Он не отвечал на поцелуй, но и не сопротивлялся какое-то время, а потом, будто придя в себя, начал осторожно, но настойчиво отталкивать взбесившегося мужчину.
— Пожалуйста… прошу вас… не надо… — почти жалобно прошелестел он, уворачиваясь от поцелуев.
Владлен чувствовал себя глупо. А ведь Олег предупреждал, что у парня не развиты социальные навыки! Может, это вообще его первый поцелуй?..
Эта мысль возбудила мужчину еще сильнее, но он, понимая, что так недалеко и до изнасилования, запечатлев последний почти целомудренный поцелуй на губах вконец оробевшего сенешаля, отстранился.
— Извините, — хрипло пробормотал Владлен, опуская руки на свои колени. Как-то скрывать откровенный стояк, который был очевиден даже прижатый плотной тканью джинсов, он не стал.
— Не нужно, — достаточно резко бросил Алексей, пытаясь привести в порядок свои растрепанные волосы. А потом, видимо, решил пояснить: — Не нужно извиняться.
Владлен удивленно вскинул бровь, но никак это не прокомментировал. Он хотел бы расспросить у кого-нибудь о сенешале, были ли у него раньше интрижки или серьезные отношения, но не знал, кто ответит честно. И тогда он задал этот отнюдь не скромный вопрос самому Алексею:
— У вас был секс с мужчиной?
Сенешаль замер на секунду, устремив взгляд в пустоту, а потом с видом безупречно порядочного человека, все тем же холодным вежливым тоном ответил:
— Нет.
И, прежде чем Владлен успел продолжить эту тему, мгновенно предложил другую:
— Олег Анатольевич сегодня поручит нам съездить в город за продуктами на его автомобиле, по причине того, что службы доставки к нам в такую погоду не доедут на низких малолитражных автомобилях. Прошу меня извинить, но я должен заняться завтраком, тем более что на таймере духовки осталось всего пару минут…
Он говорил много и, наверное, продолжил бы говорить, но на кухню вдруг вошел Кирилл.
— Вот ты где! — радостно воскликнул он, обнимая Владлена со спины и положив подбородок ему на плечо. Будто и не было их ссоры. — Вижу, Лешенька тебе уже все растрепал!