Изгой. Через тернии к звёздам (СИ)

Кай улыбнулся и, по-прежнему не отрываясь от Сашиного лица, ответил:
– А вот так: пока спишь с одним и отдыхаешь с другим, сознание ищет третьего, чтобы потешить своё дворянское самолюбие количеством тех, кто желает согреть твою постель.
Секунда – Александра гневно сверкнула глазами и, не колеблясь, наотмашь ударила его по лицу. Ладонь тут же зажгло от боли. По-видимому, в пощёчину она вложила максимум чувств и силы. Вполне справедливо, учитывая то, с каким упоением он произносил каждое обидное слово.
Ольга раскрыла рот от изумления, не понимая ровным счётом ничего из того, что говорилось и делалось.
– Зато у тебя, наверное, нет ни одних, ни других, ни третьих, если ты так бесишься! – сквозь зубы процедила Шереметьева, даже не пытаясь сдержать подступившую ярость.
В тёмных глазах Кая появился хищный блеск. 
– Или я ошибаюсь, и кто-то есть? – с сарказмом спросила Саша. – Тогда, возможно, Ваша Светлость просто не в состоянии удовлетворить своих дам?
Боже, что она несла? Его глаза горели огнём. Ещё немного – и он разорвёт её на части. Но обида была настолько сильной, что о последствиях не думала. Единственное, чего хотелось, – это побольнее ударить в ответ за слова, что он произнёс в аудитории.
– Но тогда мне непонятно, при чём здесь я? – продолжала она, в глубине души молясь, чтобы Шакунова её остановила. – Или таким хамским поведением князь хочет самоутвердиться, чтобы скрыть свою мужскую несостоятельность и зависть, что у кого-то дела на этом поприще идут лучше, чем у него?
Похоже, последние слова на самом деле были лишними. Кай изменился в лице и замер. Руки сжались в кулаки. Вот такого ему точно никто не говорил, однако из правил всегда бывают исключения, и одно сейчас стояло перед ним, тяжело дыша. Он не понял, как это произошло. Повезло, что звонок уже прозвенел, а в коридоре никого не осталось.
Резко сорвавшись с места, Кай схватил острую на язычок дворянку и прижал её к стене. Ему было всё равно, что могут подумать те немногие, кто стал свидетелем их «светской» беседы. Склонившись над ней, он смотрел теперь уже в растерянное лицо девушки. Тёмные, почти чёрные глаза изучали каждую его деталь. Одна рука удерживала талию, а другая сжимала тонкую шею.
Грудь часто вздымалась, а её наивно-испуганный взгляд притягивал как магнитом. Манил, дурманил, затаскивал в омут. Какого?.. Полураскрытые губы обдавали горячим дыханием, и захотелось вдруг ощутить, каковы они на вкус. Что?.. Рука ослабила хватку в области шеи, и большой палец нежно коснулся щеки.
– Эй, какого чёрта! Что ты творишь? – обеспокоенно затараторила потрясённая Шакунова. – Слышишь?
Саша проглотила ком в горле. Сейчас было в пору испугаться и закричать, но инстинкты почему-то молчали. Разум пытался пробиться к ним, но чувства не желали уступать, обострившись до предела. Голос подруги доносился откуда-то издалека, и всё, что имело значение, это Кай, который стоял так близко, что она могла ощущать приятный запах его парфюма, а вместе с ним – жар сильного тела. Сильного, горячего и надёжного…
Господи, в какую сторону двигались мысли? Что с ней? Сердце стучало набатом, моля прекратить это безумие или… Или же оно отчаянно требовало продолжения?.. По-видимому, последняя мысль материализовалась быстрее, чем получила логическое завершение. Мгновение – и Саша почувствовала, как Кай оторвал её от стены, словно она была тряпичной куклой, и, притянув к себе, впился губами в её губы: настойчиво, дерзко, но на удивление нежно и ласково изучая поверхность языка, сплетаясь с ним в горячем танце.
Ноги подкосились, а разум окончательно отключился. Её никто и никогда так не целовал. Она растворилась в поцелуе, как в огненной лаве. Сколько длилось это безумие? Сложно сказать, но очнулась только когда поняла, что позволила себе ответить на поцелуй. Ладонь парня, лежавшая на талии, медленно двинулась наверх, рассеивая тем самым дурманящие чары. Боже, её застали врасплох! Напугали, соблазнили, а потом, обезоружив, без боя покорили. Страх стал зарождаться где-то внутри: да он и впрямь был опасен, как сам Дьявол!
 
Кай ощутил, как преграда рухнула, и сопротивление прекратилось. Её губы расслабились, с готовностью позволяя захватить их в плен. Рука сама поползла вверх по талии и, коснувшись холмика груди, замерла, не решаясь ощутить её упругость. Огонь внутри стал превращаться в настоящий пожар. Низ живота наполнился жаром, подняв на поверхность дремавшее внутри желание. Чёрт!
Остановиться! Пора остановиться! Кай понимал это, но желание обладать прекрасным хрупким телом, которое так страстно реагировало на прикосновения, словно живя с ним одной жизнью, глушило всё. И лишь мысль о том, что поддался искушению, сам того не ведая став завоёванным трофеем, разозлила, а вместе с тем напомнила, где он находился.
Кай ещё несколько мгновений позволил себе наслаждаться вкусом её губ, а затем, оторвавшись от них, как от проклятия, посмотрел на Шереметьеву. Туманные глаза, тяжёлое дыхание – да они оба попались в ловушку! Но победителем всё же станет он. На губах вдруг появилась едва уловимая ухмылка:
– Надеюсь, теперь графиня не сомневается в княжеских способностях?
Саша молчала, не сводя с него благоговейного взгляда.
– Потому что, если всё-таки остались сомнения на этот счёт, я с радостью уединюсь с тобой в пустой аудитории и продемонстрирую всё своё мастерство на данном поприще.
Он склонил голову набок, прожигая девушку взглядом. Зная, что не получит сейчас никакого ответа, Кай выпустил её из объятий, тут же ощутив странное чувство одиночества.
– Приятно было познакомиться, Александра.
С этими словами, отсалютовав находившейся в шоковом состоянии Оле, он двинулся к лестнице, ведущей на второй этаж, где должна была проходить его вторая утренняя лекция, на которую успешно опоздал.
Едва «князь» скрылся из виду, Шакунова подлетела к подруге и с широко раскрытыми глазами зашипела:
– А теперь я хочу знать все подробности вашего с ним знакомства: где, когда и самое главное – почему ты мне об этом не рассказала.
Растерянно хлопая глазами, Саша кивала, а сама всё ещё находилась под впечатлением от того, что только что произошло. Вот сейчас она точно почувствовала себя падшей женщиной. Как теперь смотреть в глаза Андрею? Боже… Этот Кай сумел дёрнуть за жилы именно там, где всегда было тихо, мирно и спокойно. И что теперь делать?
«Сойти с ума от мысли, каково это, если зайти дальше», – шепнул неожиданно внутренний голос.
Бёдра странно свело, а по спине побежали мурашки.
– Пошли в столовую! – проговорила Оля, вернув Александру в реальность, и потащила её вдоль по коридору.
  
Глава 8. Пренеприятное известие
 
Глава 8. Пренеприятное известие
Всю дорогу они молчали. Сгорая от любопытства, Шакунова целенаправленно шла к месту уединения, а Шереметьева находилась под впечатлением оттого, что сделал этот наглый, самоуверенный, эгоистичный «дворянин». В запасе имелась ещё целая куча слов, чтобы описать его бестактное поведение, но по мере того, как нахлынувшие эмоции остывали, а пульс приходил в норму, важным становилось другое: свидетелями жуткой картины могли оказаться знакомые Андрея.
Нет, насколько помнила, звонок успел прозвенеть, и, кроме них с Ольгой, в коридоре почти никого не осталось. Почти… Никого… Саша побледнела. Неуверенность сводила с ума.
Наконец они добрались до просторного светлого помещения столовой, где, за исключением пары студентов, никого больше не было. Плюхнувшись за столик у окна, Оля подняла глаза на Александру. Она не говорила ни слова, но по выражению лица стало ясно: допроса с пристрастием не миновать.
– Что?
Шакунова скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула:
– Что значит «что»? Это я должна спрашивать у тебя «что»?
– Я не знаю, кто он.
– Мне это неинтересно, поскольку за несколько минут до вашего представления с возрастным ограничением «восемнадцать плюс» Кай успел представиться.