Изгой. Через тернии к звёздам (СИ)

– Всё нормально.
– Так что там?
Расскажи правду…
Он поднял на неё полные неуверенности глаза и, выдержав недолгую паузу, ответил:
– Хищник.
Брови Шереметьевой взметнулись вверх:
– Хищник? Какой?
Назад пути нет…
– Ястреб.
– Ястреб? – улыбнулась она. – А что плохого в…
Саша изменилась в лице. Она не успела договорить начатое, потому что с губ сорвалось другое:
– Покажи мне.
В комнате стало тихо.
– Покажи. Пожалуйста.
В глазах Кая отразилась тревога. Рано или поздно пришлось бы рассказать, но, чёрт побери, не в этот вечер! Не так! Он медленно поднял правую руку и открыл часть плеча, где находился пернатый демон, ставший его проклятьем, «чёрной меткой» в глазах посвящённых. А в том, что Шереметьева посвящена, сомнений не было. Она знала о «Ястребах» больше, чем кто-либо из её друзей. Она ненавидела их не потому, что они были спортсменами, а за то, чем занимались на самом деле.
Глаза Саши расширились от изумления. Один беглый взгляд – и вся агрессия, опасность, ореол таинственности, который так и обволакивал его всего с головы до ног – всё встало на свои места.
– Ты…
Кай с силой сжал челюсти. На лице заходили желваки. Даже отца никогда не боялся настолько, насколько её реакции. Её слов… Её презрения…
– Ты – один…
– Один из них.
И это был полный провал… Катастрофа… Конец их так и не успевших начаться отношений…
  
Глава 28. Ты – моё всё…
 
Глава 28. Ты – моё всё…
Саша смотрела на Кая и не могла поверить, что он оказался одним из пернатых ублюдков, которых она яро ненавидела последние несколько лет. Казалось, что предательство Корчагина стало самым худшим подарком, который только могла преподнести Судьба, но нет… Кай носил ястребиную татуировку – осознание этого причиняло куда более сильную боль. Неужели чёртовы птицы стали её клеймом на всю жизнь? Что нужно сделать, чтобы больше никогда не слышать о них? Не видеть, не соприкасаться!
Внутри всё клокотало от гнева на Кая за то, что у него оказалось это тату; от обиды на себя, что не узнала о таких важных деталях раньше; и от досады, что все несчастья снова выпадают ей, а не кому-то ещё. За что? Почему?
– Саш, это ничего не значит. Слышишь?
Она медленно покачала головой, пытаясь прийти в себя.
– Эта татуировка… Она ничего не значит для меня. Это в прошлом. Понимаешь?
Кай искал слова, чтобы объясниться, но в голове крутилась лишь одна мысль: отпусти её… Отпустить… Самое верное решение, однако сердце не соглашалось.
Не повторяй прошлых ошибок…
Но тогда какого чёрта буквально пару дней назад разум твердил об обратном? Почему не сопротивлялся?
Ты запутался… Поиграл в любовь – хватит!»
– Я ушёл от них, – затолкав сомнения куда подальше, наконец тихо проговорил Кай. – Ушёл. Я не с ними!
Шереметьева закрыла лицо рукой. Прошло несколько секунд, когда к ней снова вернулась способность говорить.
– Ты такой же, как они. – Саша замолчала, обдумывая что-то, а спустя мгновение быстро встала, стараясь не смотреть ему в лицо. – Мне надо идти. Это всё было ошибкой. Наше знакомство и общение – это всё ошибка. Неправильно.
Слова звучали как в бреду, она находилась в полной растерянности.
– Саш… – поднялся следом Кай, но девушка не отзывалась, целенаправленно двигаясь к выходу из гостиной. – Саш, постой.
Он схватил её за руку, и его прикосновение послужило катализатором к взрыву.
– Не трогай меня, ты!.. – вырвавшись, громко выкрикнула Шереметьева. – Никогда, слышишь? Никогда не смей трогать меня!
– Саш…
– Я ненавижу их! Я ненавижу тебя! – Она вдруг замолчала, нахмурившись. – Вы поспорили, да? Поспорили, кто быстрее уложит меня в постель. Хороший полицейский, плохой полицейский?
– Саш…
– И что в итоге? Зачем это? Или вы ещё не решили? Зачем я тебе?!
– САША! – впервые повысил на неё голос Кай, заставив замолчать. Поток льющихся ложных предположений, взявшихся неизвестно откуда, сводил с ума. Неужели она была такого мнения о нём? – Замолчи! – уже мягче произнёс он, добившись нужного эффекта. – Пожалуйста, замолчи и ничего не говори сейчас, ладно?
 
Глубокий вдох – спокойствие снаружи, и дикий ураган внутри:
– Да, я был одним из них. Да, у меня тоже есть грёбаная татуировка, но это в прошлом. Я порвал с ними. Навсегда. Они… Меня больше ничего с ними не связывает. Понимаешь?
Александра едва заметно кивнула, но он не был уверен, что его действительно услышали.
– Мне плевать на них. Есть только ты. Я не такой… Не такой, как они!
Ты хуже…
Саша почувствовала, как по щеке покатилась слеза. Она смотрела на Кая, видя, как он пытается убедить её в благородстве своих мотивов, а внутри всё бушевало от эмоций, чувств и противоречий.
– Саш, – Кай протянул руку, в этот раз не касаясь её. – Не уходи.
Она перевела взгляд на раскрытую ладонь.
– Останься. Пожалуйста.
Отпусти!
– Прошу…
Александра молчала. Она безумно хотела верить, но он ведь был одним из них. ОДНИМ ИЗ НИХ! Спустя несколько секунд послышалось дрожащее «Прости…», и, развернувшись, девушка пошла к двери, глотая тёкшие по щекам слёзы. Больно, однако она не могла поступить по-другому. Им не было прощения! Никому!
Выйдя на лестничную клетку, Саша закрыла дверь и прислонилась спиной к холодной стене. Хотелось рыдать, но слёзы высохли. Она смотрела перед собой, чувствуя пустоту внутри, которую сама же и создала, отвергнув того, кто стал ей по-настоящему дорог. Кто помогал, несмотря ни на что, хоть и носил чёртового пернатого демона.
Кто дорожил тобой, а не пользой, которую ты приносила.
*****
Кай отвернулся к стене и с силой ударил по ней кулаком. Чёрт бы побрал его прошлое! Костяшки свело болью, но он не обратил на неё внимания, поскольку то, что творилось в душе, оказалось гораздо сильнее боли физической. Лоб упёрся в холодную стену. Пальцы коснулись левого плеча с изображением ястреба:
– Будь ты проклят. Ты лишил меня всего. Даже того, что я ещё не успел обрести.
С этими словами он снова сжал руку в кулак и ударил им по стене, пытаясь заглушить чёрное отчаяние. После очередного удара на светлых обоях появилась кровь. Кай развернулся спиной к стене, медленно опустился на пол и, положив локти на колени, закрыл лицо руками.
– Грёбаный сукин сын…
Глубокий вдох в попытке выровнять частое дыхание, однако это не помогло. Глаза жгло, грудь сдавило словно тисками. Отпустить… Но как он мог? Особенно теперь, когда всё зашло так далеко. Когда сердце изнывало от боли, когда душа требовала одного – её.
Эгоист…
Противоречия раздирали на части.
– Кай?..
Он резко поднял голову и увидел в дверях Александру. Мираж? Галлюцинации? Или она нашла в себе силы вернуться?
– Прости меня… – Единственное, что смогла сказать, увидев в его глазах слёзы. – Я…
Но она не успела ничего добавить, поскольку он встал и, шагнув навстречу, притянул её к себе.
– Больше никогда не уходи вот так, ладно? Не бросай меня. Не бросай…
Секунда – и Кай прильнул к её губам. Совсем как тогда, у расписания: дико, страстно, почти бесцеремонно, словно это был их последний день на грешной Земле перед Судным Днём. И Саша сама желала этого. Обхватив его голову руками, она зарылась пальцами в волосы и подалась ему навстречу.
Сумасшедший водоворот эмоций, а они стояли в самом эпицентре, став единым целым. Для неё всегда казалось загадкой, как можно так поддаться чувствам, чтобы не замечать ничего и никого вокруг, и только сейчас смогла получить ответ на этот вопрос.
Кай крепко прижимал Сашу к себе, скользя кончиками пальцев вдоль позвоночника, чувствуя дрожь в её теле, ощущая растущее желание. Он понимал: своими действиями мог испугать её, но остановиться не мог, потому что боялся, что она снова уйдёт, снова оставит его одного…