Демон Судьбы. Проснуться Демоном (СИ)
— Ничего, — небрежно сказала я. — Все равно торопиться некуда. Длинные скучные вечера хорошо коротать у камина (костер тоже сойдет) за рукодельем.
Рей с растущим изумлением наблюдал, как я вытаскиваю из рюкзачка походный набор с иголками-нитками:
— Знаешь, я начинаю думать, что ты уже на самом деле вполне освоила концепцию пространства-времени. Это ж не хуже моего запасника!
— Извини, ниток мало, так что с цветом выбирать не придется, — демонстративно перебила его я. — Буду использовать все, что есть, по очереди. Рубашку на бинты, куртку и плащ постараюсь залатать.
— А может и рубашку оставить? — жалобно попросил Рей. — А то в одной куртке неудобно и жёстко!
Я погладила лежащую у меня на коленях рубашку. Сшитая то ли из шёлка то ли из батиста, она и в самом деле была нежной, мягкой, и очень приятно касалась кожи. А еще она была потрясающе чистой, словно он не ходил в ней несколько дней подряд. Хорошо, блин, быть магом!
— Могу только поменяться: рубашку возьму себе, на бинты пойдет моя футболка.
Рей критически осмотрел предлагаемую замену, скептически скривился и вздохнул:
— Ладно. С рубашки я потом реплику сделаю, чтоб никому не обидно было. А вот футболка твоя в этом плане бесполезна: все равно на меня не налезет.
Я на скорую руку сметала дыру на рубашке (на этом белые нитки и закончились) и решила переодеться.
— Отвернись! — буркнула я странно притихшему Рею
— Ну почему же, — кокетливо запротестовал он. — Я помню, у тебя такой потрясающий лифчик!
— Слушай, ещё час назад ты заявлял, что собираешься сдохнуть, и просил не мешать. Сейчас тебя надирает на стриптиз. Ты уж определись! — тут я осеклась и, нахмурившись, присмотрелась к Рею. У него действительно был какой-то полубезумный взгляд. Впрочем, с этими его лохмами, вечно падающими на лицо, хрен разберёшь.
Я подошла и дотронулась до его лба. Он просто полыхал.
— Motherfucking shitball! — выругалась я. — Да у тебя жар!
Рей одарил меня слабой улыбкой и отрубился.
— Fuck, fuck, fuck! — я вскочила и нервно забегала по поляне. Единственная пачка антибиотика была в своё время скормлена принцессе. Что делать теперь, я просто не представляла. Так, у меня ещё остались капсулы жаропонижающего и есть маленький тюбик наружного антибиотика для ран. Быстро переодевшись в рубашку Рея и подвернув её по своей фигуре, я спирально разрезала маникюрными ножничками футболку, смазала рану Рея антибиотиком и забинтовала. Футболки еле хватило. Затем заменила платок под его головой на свернутую куртку, а платком и плащом укрыла Рея. Его уже явно потряхивало от озноба. Да, дела.
Достала из косметички термометр и сунула Рею под мышку. Буквально сразу термометр взорвался раздраженным писком: 105F. Я, не сдерживаясь, выматерилась в голос. Ему срочно нужно сбивать температуру, а мне не в чем растворить таблетки!
Схватив бутылочку с водой, я сжала её в ладонях и сосредоточилась, пытаясь усилием воли разогреть воду, представляя, как молекулы воды пляшут и толкаются всё быстрее и быстрее, вода булькает… я увлеклась настолько, что выронила внезапно обжёгшую мне ладони бутылочку. Хорошо она была закрыта! Ура, получилось!
Так, что там можно использовать в качестве стакана? Я нервно высыпала содержимое своего рюкзачка перед собой на траву и мрачно всмотрелась в кучу. Ага! Баночка жевательной резинки. Вытряхнув кубики жвачки в карман рюкзачка, я оторвала крышку, плеснула в баночку горячей воды и бросила две таблетки ибупрофена. Ну что ж, приступим. Я подсела к Рею и аккуратно переместила его верхнюю часть туловища себе на колени. К сожалению, его зубы оказались намертво стиснуты, и влить лекарство не представлялось возможным. Я где-то читала, что если надавить на определённые точки на челюсти, то зубы разожмутся, но то ли я давила не на те точки, то ли мне просто не хватало сил, но челюсти Рея открываться не собирались. Я подумала ещё и зажала ему нос. Дохлый номер. Не приходя в сознание, он начал со свистом дышать сквозь стиснутые зубы. Да что ж такое! Палкой, что ли, ему челюсти разжимать?!
Но тут Рей зашевелился у меня на коленях. Я уж было обрадовалась, что он пришёл в себя, но нет. Оказалось, нет, просто начал скатываться в бред. Сначала он просто невнятно что-то бормотал и дёргался, порывался куда-то идти… Затем на пару минут притих, но стоило мне расслабиться, как вдруг он, резко забившись у меня в руках так, что я чуть не разлила дефицитнейшее жаропонижающее, заорал: «Папа! Нет! Нет!!!», и, всхлипывая, затих на минуту только затем, чтобы снова забиться у меня на коленях как рыба в неводе, жалобно бормоча: «Больно!»
Я положила ладонь на его обжигающе горячий лоб, концентрируясь на попытке успокоить и расслабить, и вдруг мне прямо в мозг ударил такой поток горя и тоски, что у меня на миг потемнело в глазах, заставив поперхнуться собственным вдохом. Ощущение пропало столь же резко, сколь и возникло, но я продолжала в ужасе смотреть на обмякшего на моих коленях Рея. Что с ним произошло?! Что произошло с его родителями?
И тут я заметила, что как только он расслабился, его челюсти разжались, так что, быстренько приподняв ему голову повыше, я влила ему в рот лекарство. Он послушно проглотил, так же не приходя в сознание.
Я замерла, покачиваясь, всё ещё прижимая его голову к своей груди. В голове снова царил бардак. Слишком много всего произошло за последние несколько дней. Я начала опасаться, что моя психика просто не справится с обилием валящейся на меня информации. Рей. Я перевела взгляд на его точёный профиль в отсветах костра. Тень густых ресниц закрывала половину щек, в углах губ и между бровей залегли горькие складки. Сейчас он совершенно не походил на ехидного и легкомысленного болтуна, каким казался с момента нашей первой встречи. Сейчас он больше всего напоминал благородного рыцаря, павшего в битве. Я мысленно усмехнулась собственному пафосу. И тем не менее.
Потом, похоже, я на время отключилась сама.
В какой-то момент, вынырнув из дрёмы, я поймала себя на том, что машинально перебираю его волосы. О, Господи! Я отдёрнула было руку, но потом подумала, что он всё равно ни хрена не чувствует и не понимает, и продолжила это умиротворяющее занятие (чиррла бы подошёл для этого дела ещё лучше, но он всё ещё где-то шастал). Судя по всему, жар немного спал. Я с облегчением вздохнула. Наверное, стоит подумать об ужине. Впрочем, хрен с ним. Рей явно был не в том состоянии, чтобы что-то есть, мне в кои-то веки жрать не хотелось абсолютно. Даже странно. Ночь явно наступила уже давно. Где-то свиристели лягушки (ага, значит какой-то водоём неподалеку имеется!) и сверчки (или кто-то вроде), на небе меж верхушек деревьев торчала одинокая луна, зелёная и сырообразная.
Я, не вставая, одной рукой подкинула в костёр еще дров, накинула на себя плащ Рея, укутав и себя, и его, прислонилась к стволу дерева, и уснула.
Мне снилось, что я бреду по степи. Летний полдень, жарит солнце, под ногами среди полусухой ломкой травы качаются степные гвоздички, низкорослая полынь, чертополох и редкие былинки ковыля. При каждом шаге из под ног на разноцветных крылышках веером рассыпаются стаи кузнечиков всех видов и размеров. Ветер дышит в лицо жаром, настоенным на соснах, чабреце и полыни. А я ведь не просто так тут бреду! У меня есть цель! Мне что-то нужно найти. Срочно. Я нервно оглядываюсь и вижу рядом с собой чиррлу. Чиррла в свою очередь недоумённо озирается вокруг и останавливает свой взгляд на мне. Я резко вспоминаю, что мне нужна травка. Фейо! И я обращаюсь к чиррле: помоги!
В этом сне чиррла умеет разговаривать. Вернее, около его головы в смешном кружочке-облачке, как в комиксах, всплывают простенькие фразы, а я их расшифровываю. Вот и сейчас на мою просьбу в кружочке всплывают и лопаются несколько вопросительных знаков. Ах да! Ему же название травы ничего не говорит! Я изо всех сил представляю себе это растение: серебристые серо-зеленые вытянутые листики, трехлепестковые поникшие белые цветы… Чиррла трясёт головой и в его кружочке появляются слова «Дух-трава! Плохо! Не ешь!». Я представляю себе умирающего Рея и его рану. Чиррла склоняет голову набок. «Перевёртыш! Не люблю!». Но сразу же, встряхнувшись, поправляется: «Перевёртыш — хороший. Еда!». В кружочке появляется картинка с Реем, который, воровато оглядываясь, присаживается на корточки и протягивает чиррле ладони, над которыми вспыхивает серебристое облачко. Чиррла на картинке радостно ныряет в облачко мордой. Облачко быстро тает, зато вокруг чиррлы начинают вспыхивать маленькие серебристые искорки. «Вкусная еда!» — Чиррла довольно кивает, разворачивается и начинает трусить по степи, разгоняя кузнечиков. Я спешу следом. Солнце исчезает за тучей, поднимается ветер, степь начинает прерываться и исчезать в серой мгле. Я, прикрывая глаза рукой и щурясь от больно секущего мелким песком ветра, иду за чиррлой. В какой-то момент сквозь вой ветра я слышу настойчивое тявканье чиррлы и, с трудом приоткрывая глаз, вижу, что он, припав к земле прижимает что-то лапой. Над его головой всплывает фраза «Скорей! Бери! Уходи!» Ветер с воем кидается мне в лицо, я успеваю на ощупь выдирать что-то из-под пальчиков чиррлы, и ветер, превратившийся в ураган, швыряет меня на землю и катит по степи как перекати-поле. Я ударяюсь обо что-то головой и просыпаюсь.