Лихой гимназист (СИ)

— Гуссаковский не раз показывал недостойное поведение, — произнёс Ушаков. — А теперь выясняется, что он вор.
— И директору наушничает. Поэтому на его проделки и закрывают глаза, — добавил один из парней.
— Так или иначе, он получил своё, — подытожил Ушаков.
Удивительно, но слух, который я попросил пустить Михаила, теперь на полном серьёзе передавался из уст в уста. К тому же все узнали, что Гуссаковский меня обокрал. Несладко теперь засранцу придётся.
Этой ночью я, пока все спали, взял портфель с добычей, вышел в туалет и, закрывшись в кабинке, принялся пересчитывать деньги. У меня оказалось почти полторы тысячи ассигнациями мелкого и среднего достоинства и сто восемьдесят рублей серебром, плюс кучка драгоценного металла, который, впрочем, надо ещё найти, где выгодно продать.
На аренду квартиры должно было хватить с избытком, и я, немного поразмыслив, решил не дожидаться летних каникул и заняться поиском жилья в ближайшие дни, чтобы поскорее закрыть этот вопрос и думать уже о вещах более важных.
* * *
В этот четверг состоялось долгожданное практическое занятие по искусству владения чарами. Наш класс вывели во двор гимназии, но не в тот, где были сараи и колокол, а в другой, находящийся по соседству. Здесь имелось несколько мишеней в виде кирпичных и каменных строений разной формы, а так же врытые в землю брёвна. На каждом объекте виднелись следы копоти и выбоины. С трёх сторон двор огораживала высокая глухая стена.
Из всей гимназии только тут разрешалось снимать медальоны. На время занятий мы оставили их помощнику тренера.
Наш класс обучался огненным чарам. Магических техник было довольно много. Самыми распространёнными считались огненные, каменные и воздушные, чуть реже встречались водно-ледяные и электрические. Других тут не преподавали. Не знаю, почему Алексея запихнули именно сюда, однако, судя по дневниковым записям, обучение давалось тяжко, поскольку парень не имел дара управления светлой стихией. Ему подчинялась только тёмная стихия, но отец запрещал изучать связанные с ней заклинания, да и не преподавали здесь такие.
Учил нас пожилой, сутуловатый дворянин с вечно недовольным лицом и ожогами на тыльной стороне ладоней, которые можно было увидеть, когда тренер снимал перчатки. Человек этот нрав имел не то, чтобы суровый, но какой-то угрюмый и дикий. Он постоянно строил кислую, недовольную гримасу при виде нас, словно досадуя, что приходится иметь дело с «отсталыми». Вот и сегодня он нас встретил ворчанием и взглядом исподлобья.
Мы начали с упражнений на концентрацию воли, после чего тренер потребовал создать малое пламя. Само заклинание я, конечно, выучил, пока сидел в карцере, но были сомнения, что получится что-то путное. Раньше, по крайней мере, у Алексея не получилось.
Ученики выстроились в шеренгу, и тренер начал вызывать нас по одному.
Первый гимназист встал лицом к каменной стене, расставил ладони и произнёс заклинание вслух, как и требовал тренер. Огонь не загорелся.
— Нет, нет, нет, — замотал головой тренер. — Вы произносите слова неправильно. Сколько можно вас учить?
Он попытался объяснить ученику, в чём ошибка, но это не помогло, и ученик был отправлен на место. Второй гимназист произнёс заклинание как надо, в воздухе между его ладонями появился небольшой огонёк и тут же погас. Это означало, парень плохо концентрировал волю в словах.
Следующим вышел Михаил. Созданный им огонь пылал ярче и дольше.
— Угу, допустимо, — буркнул тренер и позвал следующего.
Успехи класса оставляли желать лучшего. Из вышедших передо мной пятнадцати человек, только у половины получилось создать достаточно стабильное пламя. Тренер хмурился, вздыхал и укоризненно качал головой, словно сетуя на то, что вынужден учить таких неумех.
— Господа, — раздался над площадкой брюзжащий голос тренера, — ваши навыки очень и очень слабы. У многих из вас не хватает концентрации, а кое-кто даже слова не умеет произносить. Если за следующий месяц ситуация не изменится, некоторым из вас придётся вернуться в свои старые гимназии. Ладно, продолжим. Алексей Александрович, будьте любезны, — обратился он ко мне с нескрываемым скепсисом, — выйдите сюда и создайте малое пламя.
 
Я снял перчатки, вышел, настроился. Ожиданий больших не было. Просто вытянул перед собой руки и про себя, как привык, произнёс заученное заклинание, сосредоточив в словах волю.
Вдруг в лицо мне ударил жар, а в воздухе между ладонями заметался огонь. Он был странного чёрно-синего цвета, но горел стабильно и мощно, обдавая меня теплом. Я сосредоточился ещё сильнее, пламя стало расти, закручиваясь спиралью в некое подобие сферы. Гимназисты зашептались.
— Стоп, хватит, — приказал тренер, и я прекратил концентрировать волю. Пламя исчезло.
— Весьма удовлетворительно, — произнёс он сухо, но слова эти были высшей похвалой из всего, что наш класс слышал за сегодняшний день. — Но почему такой цвет? Вы какое заклинание произнесли? Скажите вслух, как должно.
Я повторил вслух — между моих рук снова загорелся чёрный огонь.
— Угу, — кивнул он. — Любопытно… Ладно, не задерживаемся. Следующий. Сергей Владимирович, пройдите, пожалуйста, на позицию.
Вышел Галатов. У него проблем с созданием огня не было.
Когда прозвенел колокол, гимназисты веренице синих кителей потянулись к выходу со двора, меня же тренер подозвал к себе.
— Знаете, Алексей Александрович, — произнёс он чуть менее брюзжащим, чем обычно, тоном, — вы делаете успехи. Два месяца отдыха, кажется, пошли вам на пользу. Если и дальше продолжите показывать достойный результат, я поставлю вопрос о переводе вас в класс со стандартной программой. Единственное, что меня пока смущает — цвет вашего пламени. Это… кхм… весьма необычное явление.
— Мой настоящий дар — чары тёмной стихии, — сказал я, — возможно, это и повлияло на цвет огня.
— Тогда я не понимаю, почему вас не отдали в первую гимназию.
— А там учат чарам тёмной стихии?
— Да. Насколько мне ведомо, это единственное заведение в Петербурге, где обучают сему ремеслу.
— Отец боится, что тёмные чары навредят мне, — объяснил я, — поэтому я здесь.
— Хм, — тренер нахмурился. — Прискорбно слышать. Я принял решение увеличить для вас количество практических часов. Следующее занятие жду вас здесь, на площадке. Будем работать, с тем, что есть.
Новость была хорошая. Вдобавок к чарам тёмной стихии я каким-то образом получил способность создавать заклинания огня, и им меня даже собираются учить.
Когда вернулся к своему классу, поймал много завистливых взглядом. Мои фокусы с чёрным огнём впечатлили всех, ведь класс был «отсталым», и способности большинства парней находились в зачаточном состоянии. Опять понеслись расспросы, но тут уж я ничего не мог ответить вразумительного. Ведь даже тренер не понимал, как это работает.
После уроков я попросил Сергея и Михаила рассказать, как тут обстоят дела со съёмом жилья. К сожалению, оба мои приятеля были малосведущи в данной теме. Сергей жил с родителями в большущей десятикомнатной квартире, да и Михаил никогда не имел дела с арендой. Но что знали, парни рассказали.
Как оказалось, жильё в Петербурге арендовали все поголовно, начиная от высокопоставленных чиновников, заканчивая простыми работягами. Но если первые снимали огромные квартиры по десять и больше комнат, то последние, по словам Михаила, который слышал кое-что о быте простого народа от брата-студента, ютились в каморках по несколько человек.
Почти все жилые дома города находились в собственности относительно небольшого числа владельцев. Дома такие назывались доходными и строились специально под аренду. Данный бизнес, по уверению Михаила, был весьма прибыльным, и я взял это себе не заметку. Конечно же, сейчас я не имел таких средств, но снять небольшую квартирку мог без напряга. Так, например, Галатовы арендовали десять комнат почти за четыре тысячи рублей в год, но мне такая площадь не требовалась, а значит, выйдет в разы дешевле.