И Боги порой бессильны (СИ)

Ардим заботливо покачал головой.
– Устала, малышка. Положи ее на лежак, пусть поспит, а дальше видно будет. Сходи к коку, пусть бульона легкого приготовит. Как малышка проснется, нужно ее покормить…
Из каюты лекаря Сари вышла на третий день и то в сопровождении Эдиона. Матросы с улыбками на лицах посматривали на нее и первый испуг при виде их у нее быстро прошел.
Лекарь пытался с ней поговорить. Он недоумевал, почему девочка молчит, как будто не понимает языка. Ведь все существа, живущие в Мире Эйхарон, разговаривали на одном языке.
Ардим совершил еще несколько попыток объясниться с девочкой. Но понял, что все бесполезно. Малышка из всей своей жизни помнила лишь имя.
Вскоре она стала любимицей всей команды. Но больше всех любила боцмана и через три месяца, подперев бока руками, нахмурив брови, покрикивала на бравых волков:
– Мать вашу за ногу! Как вы, шельмы, паруса затянули?
На корабле и над морем разносился дружный гогот матросов. В этот момент Эдион брал малышку на руки и гладил рыжую голову своей любимицы.
– Так их Сари, так их, а то засиделись без дела.
Первое время вся команда корабля раздумывала:
«С какого материка могла быть Сари? Время пути до материков Аргарон и Шангри от эпицентра шторма было практически одинаковым. Но это не означало, что ее родители могли проживать там. Они могли возвращаться с этих материков. Да и выживших, кроме девочки, скорей всего, не осталось. И найти в этом огромном мире родственников девочки не представлялось возможным в виду отсутствия памяти о них».
О дальнейшей судьбе девочки, кроме боцмана, пока никто особо не задумывался. Для себя Эдион решил, что проследит, как устроится малышка в новой семье. А дальше будет помогать ее содержать. Своих-то детей нет, так хоть о ком будет заботиться на этом белом свете.
Во время путешествия выяснилась еще одна странная особенность девочки. При виде сундуков Сари теряла сознание. Поэтому бравые морские волки стащили все сундуки в одну каюту и на всякий случай повесили замок. Девчушка не сидела и минуты на месте, и не было на корабле такого уголка, куда бы она ни засунула маленького аккуратного носика.
Чем ближе подходил корабль к материку Тарнас, тем взволнованней становилось на душе у бравых морских волков.
А маленькая девчушка пока не понимала и не ведала, что такое земля и какая жизнь ждет ее на огромной суше…
  
ГЛАВА 7. Маленькое «счастье» селян
 
– Гарис… Гарис, скажи… какая она, земля? – донимала юнгу Сари.
Пацан морщил нос. Любопытство девчонки доводило до бешенства. Боцман сказал, что это его испытание силы воли. Если пройдет достойно, его будут обучать знаниям моряка, а если не справится, то ходить ему всю жизнь в юнгах.
Гарис с надеждой смотрел на сине-зеленые воды моря. Пять месяцев пути стали пыткой с «исчадьем бездны». Так он про себя назвал рыжую бестию, не сидевшую на месте ни одной минуты.
Ее вопросы прекращались во время поедания пищи и во время сна. А ее любопытный носик был засунут в каждый отсек и уголок корабля. Единственное, где до недавнего времени от нее мог укрыться Гарис – это место на грот-мачте. Но и оно сдалось под напором маленького рыжего человеческого существа.
Бросив взгляд на рыжую копну волос, развевающуюся от порывов ветра, юнга еще больше нахмурился, вспомнив, как утром заплетал тугие косы рыжей непоседе.
Разлохмаченные волосы не добавили настроения. Нахмурившись, юнец с еще большей надеждой посмотрел на горизонт. От вида появившейся впереди черной полосы, сливающейся с синими водами, сердце застучало учащенно.
– Прямо по курсу – земля!
– Где, где, где… Гарис… Гарис, покажи, пожалуйста! – в черных зрачках девчонки вспыхивали искры нетерпения и любопытства.
Обхватив рыжую голову руками, юнга повернул её в сторону горизонта: – Прямо по горизонту… видишь черную полосу?
Рыжая голова в его руках задергалась, но, повернувшись, мгновенно освободилась от захвата.
– А как по ней ходить, если она такая тоненькая?
 
– Сари, до чего ты глупая, – хмыкнул Гарис. – Тарнас – самый большой материк Эйхарона, чтобы его пройти, нужен не один год. Стой, наблюдай за горизонтом, а я пока спущусь, приготовлюсь к выходу на сушу.
Стоя на грот-марсе, Сари вцепилась пальчиками в поручни мостика, во все глаза наблюдая, как черная полоса на горизонте с каждым взлетом корабля на волнах синих вод все больше увеличивается.
– Земля, – прошептала она, – прямо по курсу земля! Мать вашу за ногу! Свистать всех наверх!
По палубе корабля разнесся дружный гогот морских волков.
– Приказ принят! Сари! Покинуть грот-марс! Приготовиться к высадке на сушу! – широкие плечи боцмана все еще продолжали дергаться от смеха. Найденыш стала любимицей корабля, можно сказать, их рыжим символом. Ведь за весь оставшийся путь море было относительно спокойным, и вся команда благополучно возвратилась домой. От мысли, что придется расстаться с рыжим созданием, в душу бравого морского вояки закралась тоска. «Вот тебе на… Кто бы мог подумать, что ты старый хрыч, еще не отдав девчушку в чужие руки, уже будешь скучать по ней». Проследив с замиранием дыхания за Сари, спускающейся с площадки для наблюдений, Эдион выдохнул, когда маленькие босые стопы спрыгнули на палубу.
– Есть готовиться к высадке на сушу! Деда, а как надо готовиться?
Почесав черную бороду, смотря на девчушку, боцман призадумался. Одежду для нее пришлось перешивать из штанов и рубашек, найденных в сундуке. При виде рундука Сари упала на пол каюты без чувств, Эдион сам в те минуты чуть Богу душу не отдал, так испугался за девочку.
Осмотрев малышку, Ардим сделал заключение: потеря сознания, слишком сильное нервное потрясение от вида предмета, в котором она пряталась.
Подняв девочку на руки, боцман унес ее в свою каюту. Присев на кровать, стал качать, напевая колыбельную, которую услышал, когда был чуть старше, чем сейчас Сари.
Колыбельную пела женщина, качая на руках своего пятилетнего сына, в те минуты Эдиону так хотелось, чтобы его вот также качали на руках и пели песенку. Неприятные воспоминания наполнили душу тревогой, подойдя к юнге, Эдион шепнул ему на ухо:
– Сообщи всем: пока я не сойду с Сари на пирс, чтобы не вытаскивали свои рундуки на палубу.
Гарис понял боцмана, быстро побежал выполнять его приказ. 
Подхватив девочку на руки, Эдион посмотрел на нее со смешинками в глазах.
– Готовиться к высадке, это значит надеть красивое платье и туфельки. Девочки носят платья, а не штаны и рубашки.
В каюте Эдиона ждало еще одно потрясение. Надев платье на Сари, он с недоумением обнаружил, насколько оно стало ей мало. Туфельки тоже неимоверно жали пальчики маленьких ног.
Хмыкнув, Сари взмахом ног сбросила обувь, доставляющую ее ступням боль.
– Деда, не буду я их надевать, пальчикам больно и в платье дышать трудно.
Почесав бороду, вздохнув, Эдион велел девчушке опять надеть старенькую рубашку и штанишки.
– Сойдем на берег, зайдем на базар, подберем тебе подходящую одежду.
Находясь на руках боцмана, Сари вертелась, пытаясь успеть рассмотреть пролетающих над кораблем птиц и суда, причалившие к пирсу. Небольшое представление о суше она имела из книг, найденных в каюте капитана и прочитанных ей дедом. Но картинки ведь не живые. А сейчас перед ее глазами оживал целый удивительный мир, никогда ею не ведомый.
Сойдя с пирса, Эдион опустил Сари на землю, но та от страха со всей силы вцепилась в него своими маленькими пальчиками. Присев перед ней на корточки, боцман, подхватив прядь ее рыжих волос, засунул за ушко.
– Чего испугалась? Бравые морские волки ничего не боятся.
– Деда… земля качается, – не мигая, с расширенными от страха глазами Сари смотрела на мужчину, ставшему ей ближе всех.
– Эх ты, дуреха! – в голосе Эдиона звучали нотки ласки и доброты. – Земля не может качаться, это ты еще пока не привыкла, походишь немного, и все пройдет.