Засранец Бэдд (ЛП)

Баст усмехнулся.
— Ну да, это-то я знаю. Но в остальном не уверен. Менять подгузники, греть бутылочки и все такое? А что будет, когда ребенок начнет разговаривать? Я имею в виду, как воспитать человека, чтобы тот не вырос полным придурком?
Пока Баст говорил, мое сердце бешено колотилось.
— Я бы сказал, что все эти вопросы весьма актуальны. — Я взглянул на старшего брата. — Ты заботился обо всех нас, так что имеешь некоторый опыт.
Баст пожал плечами.
— Я уберег вас от голода и позаботился о том, чтобы вы пошли в школу. Это почти не считается.
Я отрицательно покачал головой.
— Нет, старик, дело не только в этом. Ты заботился о нас. Мы все это помним.
— Никому из вас, мальчики, не о чем беспокоиться. Вы — милые, заботливые мужчины. Вы будете заботиться о нас, когда сами станете отцами, с чем потрясающе справитесь. — Тихо вмешалась Мара, не сводя с меня глаз. — Все мы — доказательство того, что жизнь неидеальна, и родители неидеальны, и всякое случается. Мой отец не обязательно был хорошим отцом или даже хорошим человеком, но он делал все возможное, чтобы любить меня, и я думаю, что выросла хорошим человеком. То же самое могу сказать о своей маме. Просто делайте все, что в ваших силах. Этим все сказано, на самом деле.
— Правда, черт возьми, — поддержала Клэр. — Все, что нужно — это любовь.
Канаан и Корин, которые подкрались в какой-то момент, запели песню Битлз, на которую Клэр невольно сослалась, вызвав у всех смех.
Баст хлопнул меня по плечу.
— Я закрою бар. Сваливай. Иди к своей девушке.
Я взглянул на него.
— Ты уверен?
Он фыркнул на меня.
— Зайка, я работал от открытия до закрытия каждый божий день в течение многих лет. Я уверен.
Я нырнул под барную стойку и поднялся наверх вместе с Марой. Мы не разговаривали. Реально не произнесли ни слова. Но как только мы вошли в мою комнату, закрыли дверь и заперли ее, то раздели друг друга догола в рекордное время.
Мы не произнесли ни слова, когда я опустил Мару на кровать, поцеловал каждый дюйм ее тела, а затем медленно скользнул в нее. Мы не разговаривали, двигаясь вместе в идеальной синхронности, дыша в унисон, наши губы то и дело соприкасались, бедра сталкивались и раздвигались в медленном, страстном ритме.
Мы оттягивали наш кульминационный момент до последнего. Мара задрожала подо мной, обвив бедра вокруг моего торса, обхватила мой затылок руками, чтобы притянуть меня ближе и прижаться поцелуем к губам.
Я почувствовал, как оргазм пронзил ее насквозь, почувствовал его в дрожащей хватке ее пальцев, в сокрушительном сжатии ее бедер, в сжимающей тесноте ее лона, и тогда я потерял себя, излившись в нее, поддавшись кульминации.
Мы одновременно кончили, глядя друг другу в глаза и застонав в унисон.
— Боже, как же я люблю тебя, Амаранта, — прошептал я, содрогаясь от оргазма.
Она всхлипнула мне в плечо, крепко прижимаясь ко мне.
— Зейн… Боже, Зейн. Я тоже люблю тебя.
Я потерял счет тому, сколько раз мы выдыхали эту фразу друг другу той ночью до рассвета, пока не вырубились, истощенные, насытившиеся и безумно счастливые.
  
ГЛАВА 15
 
Мара
— Ты уверена, что хочешь сделать именно так? — спросила Клэр уже в десятый раз. — Я имею в виду, знаю, что ты любишь этого мужчину, но это серьезный шаг.
Второй раз за три месяца я паковала всю свою жизнь в коробки. Уже упаковала десять, битком набив их, и заклеила скотчем, после чего приступила к последней. Одежда уже лежала в чемоданах и огромных черных пакетах, и я оставляла Клэр всю свою мебель, чтобы все мои пожитки вместились в багажный отсек самолета Брока.
Я вздохнула и положила последнюю кружку, упакованную в бумагу, в коробку.
— Да, Клэр. В девятитысячный раз повторяю. Я полностью, несомненно, однозначно уверена, что готова переехать к Зейну. Уже давно пора. Последний месяц был кошмарным, мы виделись лишь по выходным и только когда Брок мог сюда прилететь. — Я закрыла коробку и скрепила ее скотчем. — И кроме того, в Сиэтле я не чувствовала себя как дома. То есть, с тобой я как дома, но Сиэтл таковым не кажется. И работа эта была тоже не для меня. Они бы хотели, чтобы я продвигалась по карьерной лестнице, и скорее всего я бы стала начальником отдела, и, возможно, это когда-то стало бы тем, чего я так хотела, но сейчас это уже не так.
 
— И чем же ты займешься в Кетчикане? Будешь играть в домохозяйку?
Я пожала плечами, не сумев посмотреть на Клэр.
— Да, наверное.
Клэр вздохнула и села рядом со мной, скрестив ноги.
— Извини, дорогая. Так могла сказать только стерва. — Она засопела. — Просто… ты только опять появилась в моей жизни. И все это с Зейном так быстро завертелось… я буду скучать по тебе и…
Я обняла ее и прижала к себе.
— Слушай, потаскушка. Мы будем видеться каждую неделю. Ты встречаешься с братом Зейна или забыла? Который живет в Кетчикане. Что-то мне подсказывает, что мы будем видеться даже чаще, чем если бы жили вместе, особенно по причине твоего странного графика.
— Знаю, знаю. — Она опять вздохнула. — Вообще-то у меня была мысль об удаленной работе из Кетчикана, чтобы просто видеться со своим парнем чаще.
— Тот бар, те парни, тот город… все это въелось в кожу, да?
— Так и есть. Словно чертовы щупальца.
Я рассмеялась.
— Точнее не скажешь. Но в этом случае, щупальца у самых горячих сексуальных и великолепных мужчин.
— И красивого города, — добавила Клэр.
— И у реально классного бара.
— И у неимоверно сексуальных, веселых и верных братьев.
— Разве не забавно? — Я положила голову на плечо Клэр. — Сколько же великолепного у маленького города на Аляске?
— Действительно, — Клэр дернула меня за волосы. — Ты же не собираешься целыми днями сидеть и ничего не делать?
— Нет, я буду делать ему бутерброды, слоняться по дому в пушистых розовых тапочках и пылесосить, — я похлопала ее по плечу. — Нет, тупица. Я собираюсь работать в той маркетинговой компании. Я могу руководить офисом с закрытыми глазами, а затем рожу ребенка и, в конце концов, вернусь на работу. И вероятно, наконец-то, стану партнером. Пока что для меня это способ занять себя до появления малыша, а затем будет время для отдыха. Мне нужно научиться быть мамой, и, кроме того, вся эта работа по подбору персонала была просто работой. Я никогда не рассматривала ее в качестве карьеры на всю жизнь. И никогда не знала, честно говоря. Это просто работа, с которой я справлялась, которая позволяла оплачивать счета, но это никогда не было работой мечты.
— Думаю, это логично.
Я пометила коробку маркером, а затем поиграла с колпачком, пытаясь сформулировать мои мысли.
— Смешно то, что я представляю себя мамой и женой, которая сидит дома. Это странно, потому что никогда не думала, что буду такой, но я много об этом думала последнее время, и это уже не кажется такой плохой идеей.
Клэр уставилась на меня.
— Кто ты и что ты сделала с моей лучшей подругой?
Я закатила глаза.
— Ой, все. Я знаю, что не очень похожа на богиню домашнего очага или вроде того, но… я научусь. И не собираюсь с головой бросаться в карьеру, которая мне не нравится, только потому, что общество диктует, что именно это должна хотеть современная женщина. А что, если я понимаю, что хочу сидеть дома и заботиться о муже и ребенке? Что в этом плохого?
Клэр встала и отнесла коробку к стопке других около двери, а затем села обратно на пол рядом со мной.
— В этом нет ничего плохого, но я просто не могу это принять для себя, вот и все.
— Тебе не обязательно хотеть того же, что я. Просто будь дальше моей лучшей подругой, даже если я никогда не похудею после родов и начну смотреть дневные ток-шоу.
— Ставлю на кон ток-шоу "Точка зрения". Если начнешь это смотреть, нашей дружбе конец.
Я тайком сняла колпачок с маркера, дотянулась и черкнула ей черным кончиком по тыльной стороне ладони.